Моя комета (СИ) - "pine wood / limitless the sky" - Страница 3

Ал забежал в магазин, прикупил продуктов к ужину, зная, что Дарен не умеет готовить и скорее всего уже наелся полуфабрикатов, плюс, Ал думал, что освободится раньше и успеет что-нибудь ему приготовить, но возвращался домой он уже в темноте. Тихо открыв дверь и войдя в прихожую, Ал заметил снова спящего на диване Дарена. Раздевшись и занеся бумажные пакеты на стойку, он взял плед с кресла и накрыл спящего Говарда.

К концу приготовления, когда по гостиной поползли приятные ароматы, начал подавать признаки жизни Дарен.

— Детка, где ты был? Я уснул голодным в ожидании тебя! — сонный с отпечатком подушки на щеке Дарен, закутался в плед, и усевшись за стойку, хмуро уставился на Алана.

— Привет, — смутился Ал, — я на съемках был, ты забыл? Я говорил в понедельник.

— В понедельник я был после дежурства, а после дежурства я сплю с открытыми глазами, так что я не запомнил. Ладно, ради такого аромата я готов простить тебя, доставай скорее.

— Эм, сейчас, еще пять минут. Не трогай творог — это на запеканку утром!

— Но я хочу сейчас.

— Нет.

— Почему?

— Потому что.

— Это не ответ.

— Ответ.

— Нет.

— Да.

— Нет.

— Да, — Алан с улыбкой уставился на Дарена, после сна он всегда был недовольный, а если еще и голодный, то становился, просто не выносим.

— Ты купил мне, что-нибудь вкусненькое?

— Нет, вчера ты сказал, что из-за меня набрал три лишних килограмма, что я тебя откормил и попросил не покупать сладости и ничего не печь.

— Боже, детка, я был не в себе! Ты же видел, что я был не в духе! Я беру назад эти страшные слова, приготовь мне, пожалуйста, те лимонные булочки.

— Нет.

— Что? Почему?! — На лице Дарена читалась настоящая обида.

— Напоминаю тебе, что вчера ты так же сказал, не вестись на твои мольбы и даже если попросишь, ничего тебе не готовить.

Дарен обхватил голову руками и застонал.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста...

— Все, все я понял! — Ал, рассмеявшись, поднял руки вверх.

— Завтра я куплю тебе фрукты, — лицо Дарена, начавшее весело осветляться, после слов о фруктах потемнело.

Оторвавшись от стула, Дарен обошел стойку и приблизился к плите, у которой стоял Алан. Сомкнув руки по боками от парня, заключил его в своеобразные тиски. Ал прижался плотнее к стойке и как можно дальше отодвинулся от нависшего над ним Говарда.

— Х-хорошо, хорошо! Я сделаю тебе завтра эти дурацкие булки! — спешно затараторил нервничающий Ал.

— А я сейчас СЛАДЕНЬКОГО хочу, — прошептал на ухо Дарен.

— Ты такой милый в этом фартуке, вот бы на тебе был только он.

Ал почувствовал как щеки и шею заливает краской. Уперев руки в грудь Говарду, Ал попытался его отодвинуть, но силы были не равны. Подхватив Алана под подбородок, Дарен приподнял его смущенное лицо.

— Пожалуйста, только один поцелуй, ты просто удивительно милый сейчас, — не дождавшись ответа, Дар обнял парня и впился в его губы своими.

Ал потерялся в ощущениях, руки скованы, сам он прижат к мощному телу Говарда, и поцелуй этот просто крышесносный. Видимо, не такой уж Ал и натурал. Отвлек их наконец только запах подгоревшей курицы — Ал дернулся и, вырвавшись весь красный от смущения, бросился к дымящейся духовке.

====== Часть 4 ======

12 ноября 2016 г.

Алан заметил за собой такую особенность: его почему-то любили все старушки. За что — он не мог понять. Вот уже неделю, как он ведет две группы по русскому языку в частной школе, и одна из групп состоит из одних престарелых дамочек, которые ничего почти не учат, а приходя на занятие приносят ему всякие подарки и сувениры. Ничего серьезного, просто милые безделушки, но у Алана было стойкое чувство, что он идет к своим родным бабушкам на встречу, а не на урок и те его спрашивают, как прошла неделя

— они уже вызнали о его потере памяти и всячески старались ему помочь бесчисленным количеством советов. Уроки превращались в балаган из обсуждения кем был Алан, и как такое могло случиться с таким хорошим парнем. К концу занятия Алан был весь красный от смущения и раздражения. Коллеги смотрели на него с сочувствием, попытка поменяться группами ничего не дала — никто не хотел брать его «подружек» себе и, смеясь, говорили, что они и пришли-то сюда учиться ради него.

Эти бабули имели целую шпионскую сеть, у них были подружки, живущие рядом с его домом, которые снабжали их свежей информацией о том, что делал Алан в последние дни, с кем он живет и почему. Две милые старушки, одна с двумя пуделями, другая с тремя огромными, разжиревшими котами, периодически пытались напроситься в гости, и Алан уже дошел до того, что сам не открывал дверь, а просил Дарена. А тот не будь дураком, в ответ на свою услугу вымогал у него поцелуи и разные бонусы типа массажа, похода в кино, совместной фотки и так далее. Но в основном это был массаж — Ал уже поднаторел, разминать ему шею. И вообще их совместная жизнь напоминала, ему жизнь двух пенсионеров за семьдесят лет, которые ухаживают друг за другом: Дарен был вечно голодным мужем, выклянчивающим себе свои любимые булочки, а Алан сварливой женой, заставляющей его лечь вовремя, не есть лишнего, идти в свою постель. Пару раз пришлось выгнать «мужа» вместе с очередным котенком из дома, потому как в быту Дарен был ужасен, ухаживать за котятами, которых он тащил в дом, он не планировал, все бы это легло на плечи Алана, а ему и одного поросенка Дарена было достаточно. Тот работал, как вол, после смены возвращался почти спящим, засовывал в себя еду и падал на диван у телека, где вырубался до утра. Алану приходилось его будить и заставлять идти в свою спальню. Свинячил тот везде, разбрасывал свои вещи по всему дому, но вот мылся Дарен, будто век ванны не видел. Если он заходил в ванну, то час как минимум выудить его оттуда было невозможно. Вся чистота, которую Алан увидел в первый день, была работой клининговой компании, предусмотрительно вызванной перед появлением Ала. И как у «пожилой» пары секса у них тоже не было, но, судя по всему, скоро будет, потому как Дарен был очень настойчив, ответ «нет» отсутствовал в его понимании, его он будто не слышал. Никакие отказы на него не действовали, если Алан говорил нет, то Дарен интерпретировал это как «Да, но не сейчас».

Говард не гнушался пользоваться грязными приемами, давить на усталость, плохое самочувствие, жалость. Так, например он пришел вчера после ночного дежурства в пять утра и вместо своей спальни зарулил в кровать спящего Алана.

От ледяных рук на своем животе Алан испуганно вскрикнул и проснулся.

— Тшшшш, тише детка, у меня сегодня был очень тяжелый день, пожалуйста, не гони меня. Я только посплю тихонько рядом. — Сказано это было настолько убитым и несчастным голосом, что Ал сжалился и не стал прогонять наглеца. Да и тот, судя по дыханию, уснул почти сразу. Ал повозился несколько минут и снова отрубился.

— Так, что случилось у тебя вчера на работе? — Алан стоял у конфорки, помешивая омлет в сковородке. Бодрый, Дарен с полотенцем на шее выбрался из ванны и довольный сидел за барной стойкой, в ожидании своего завтрака.

— Ничего, обычное дежурство.

— Что?! — Ал возмущенно воскликнул и развернулся в сторону бессовестного манипулятора.

— Ты сказал, что у тебя был тяжелый день!

— Малыш, каждый час без тебя у меня тяжелый! Ты просто не представляешь, как я там скучаю по тебе! Как представлю, что ты один-одинешенек, лежишь в своей уютной постельке без меня, мне так грустно и одиноко становится! Все прям из рук валится! Неужели тебе меня совсем не жаль? — Еле сдерживая смех, закончил свое оправдание, Дарен. Ал стоял весь красный от возмущения и не знал, как наказать паршивца.

— Ну ладно тебе, не сердись, — Дарен как спокойный, но опасный хищник, медленно выплыл из-за стойки и направился в сторону Алана.

— Не подходи ком мне, бессовестный! — Ал попятился, размахивая деревянной лопаткой.

Через пару минут беготни по кухне, Алан был зажат в углу, между дверью в ванную и холодильником, лопатка зажатая в руке обезврежена.