Вкус моря на губах (СИ) - "Тенже" - Страница 16

Руфус улыбнулся и указал ему на соответствующую дверь. Встреча с удобствами оказалась плодотворной — он не только отлил, но и напился воды в ванной, сожалея об оставленной в машине минералке. А по выходу из санузла его ожидал сюрприз. И десяти минут, наверное, не прошло, но Гадюка, не дождавшись продолжения беседы, заснул, свернувшись калачиком в углу кровати и подложив ладонь под щеку.

Это развязало руки — сразу в двух направлениях. Для начала Гепард бережно перебрал рассыпавшиеся пряди волос, отделяя серебро от меди, и присмотрелся к рубцу. Головой рыжий треснулся знатно. Неизвестных ему врачей, вытащивших Гадюку из комы, и вернувших к жизни, захотелось поблагодарить хотя бы короткой молитвой — да пошлют им боги здоровья и побольше радости до того, как подарят легкую смерть.

Он снял с Руфуса туфли, укрыл его пледом и вышел в коридор — момент позволял разобраться со второй, более важной заботой. Здешнего врача искать не пришлось — сам под палатой отирался.

«Замечательно! На ловца и зверь бежит».

Для разговора они удалились в кабинет. Брэйт с места в карьер потребовал объяснений и немедленно их получил.

— Вы смеете обвинять меня во вмешательстве в личную жизнь пациента? А не много ли вы на себя берете, господин залетный гость? Вы даже с заключением о состоянии здоровья Випера не ознакомились, а уже зубы скалите! Я могу вызвать охрану…

— А можете ознакомить меня с заключением. И лучше бы вам ознакомить меня с заключением, потому что я очень упрямый. Если меня вышвырнут, я вернусь сюда с лучшими адвокатами Океании и Нератоса и вы ответите по закону за ограничение свободы дееспособного кеннорийца.

— Читайте! — врач развернул монитор и усмехнулся. — Если что-то непонятно, я вам перескажу. Простыми словами.

Большинство фраз перевода не требовали. «Последствия черепно-мозговой травмы», «остаточный посттравматический синдром», «головокружения, потеря сознания в стрессовых ситуациях», «провалы в памяти», «мигрень», «внезапная невозможность сосредоточиться на текущей проблеме», «приступы сонливости».

— Все сразу? — холодея, спросил Гепард, — Но он же выглядит нормальным, и говорил, что консилиум…

— Он практически восстановился! — ощетинился врач. — Он, как вы выразились — нормальный. Просто у него будут проблемы с адаптацией в обществе. В данный момент. Через год это заключение сократится вдвое. Скорей всего, его не удастся полностью избавить от головных болей. Но он сможет обходиться простым болеутоляющим. Однако этот год он должен провести или под опекой близкого родственника, или под присмотром врачей. Сами подумайте, как мы его можем куда-то отпустить? Уедет в какую-нибудь дыру — я знаю, ему хочется побыть в одиночестве — неделю, две проживет без проблем, а дальше? Упадет в обморок на улице, или заснет на стуле в кафе. Как вы считаете, чем это закончится? Очнется без бумажника и телефона, и вот тогда, в стрессовой ситуации вылезут самые неприятные последствия. Может забыть, где гостиница, в которой снимает номер, как зовут… Хорошо, если его отведут в полицейский участок. Те сразу свяжутся с Океанским Фондом Помощи, господина Випера опознают и доставят в госпиталь. А если кто-то воспользуется его состоянием? По голове дадут, или наркотики подсунут, и делай с ним что угодно. Возникает вопрос: кто ему желает зла? Я или вы — борец за права дееспособных кеннорийцев?

— Минуточку! — поднял ладонь Брэйт. — Как это вяжется с тем, что вы были согласны отпустить его одного домой, в Океанию? Или он мне что-то неправильно объяснил?

— Правильно. Одно дело — жилой комплекс в закрытой зоне Океании. Крайне низкий процент преступности, привычная обстановка, бывшие сослуживцы, приятели, представители социальных служб, которые в любой момент придут ему на помощь. Я первый приветствовал решение Випера вернуться домой. Перемены должны пойти ему на пользу. Ему надо возвращаться к обычной жизни. Другое дело — отъезд неизвестно куда. Не забывайте — жизнь в Океании и жизнь в колонии, или неблагополучном районе второй столицы различаются, как небо и земля.

— Не спорю…

— Не забудьте о том, что господин Випер никогда нигде кроме Океании не жил. Короткий отпуск — не в счет. Да и в отпуска он, по большей части ездил в компании.

— Все-то вы о нем знаете… — пытаясь потянуть время и разобраться в собственных запутанных мыслях, отметил Гепард.

— Разумеется. Я же его лечащий врач.

Заявление озвучили таким высокомерным, поучительным тоном, что утихшая было злость разгорелась, как костер на ветру. О Руфусе вроде бы и заботились, но слишком уж контролировали каждый его шаг и так уверенно вели его к светлому будущему — «мы лучше знаем, как нужно» — что поневоле возникало желание перегадить продуманные планы благодетелей.

«От правильно сделанного добра не хочется забежать на край света».

Решение пришло внезапно. И Брэйт, сознавая, что собирается взвалить на себя неподъемную тяжесть — он все-таки спасатель, а не нянька — проговорил:

— Что ж… Вас я выслушал и все понял. Теперь мне надо задать пару вопросов Руфусу.

— Я вас провожу.

«Проконтролировать хочешь? Контролируй. Мне скрывать нечего. Если Гадюка согласится, тебя все равно придется ставить в известность».

За время его отсутствия в палате произошли изменения. На столике появился поднос с соком, двумя стаканчиками йогурта и воздушным пирожным. Руфус по-прежнему спал, перевернувшись на спину и скинув плед на пол. Гепард присел возле кровати, и, не обращая внимания на покашливание врача, запустил руку под выбившуюся из штанов Гадючью футболку. Почувствовал дрожь пробуждения, поймал недоумевающий сонный взгляд зеленых глаз и улыбнулся:

— Надо поговорить.

Рыжий зевнул, потянулся и кивнул, приглашая его продолжить речь.

— У меня идея возникла… это не отменяет моих приездов, если ты останешься тут, в санатории. Знаешь… — взгляд врача жег спину. — Ты запросто можешь перебраться ко мне в Нератос. Пару недель поживем в моей старой квартире… пару или меньше — пока снимем что-то более приличное, устраивающее нас обоих. Днем, я, конечно, на работе… но теперь у меня не смены, а нормированная рабочая неделя. По вечерам и выходным я буду в твоем распоряжении. Чтобы помочь социально адаптироваться.

«По ночам» Гепард предусмотрительно опустил — как сложится, так и сложится. И затаил дыхание, ожидая ответа. Тут уже не знаешь, что лучше: молить богов о том, чтобы рыжий помнил все, до последней мелочи, или, наоборот — забыл, как жадно его разглядывала гаражная тусовка.

— А ты суп будешь варить? — заинтересованно спросил Руфус. — Тот, с макаронами?

— Буду, — выдохнул Брэйт. — Все буду. Что скажешь — то и буду. И квартиру по твоему вкусу подберем, не сомневайся.

— В Нератосе есть наша высотка. С бассейнами. Я могу подать прошение в министерство…

— Да! Это замечательный выход! Думаю, тебе не откажут.

— Если только не откажут вам, — холодно проговорил врач. — Вы что, считаете, что мы отпустим господина Випера с первым встречным?

— Вам придется потрудиться, чтобы мотивировать отказ, — ухмыльнулся Гепард. — Я, конечно, не его бывший муж, но и не первый встречный, и не маньяк из подворотни. Объясните, куда и во сколько должен явиться мой адвокат? Я позабочусь о характеристиках с места работы и хорошем адвокате, не сомневайтесь.

— Не сомневаюсь. Мне надо обсудить ситуацию с руководством.

— Обсуждайте, — великодушно разрешил Брэйт. — А я пока рыжего полдником накормлю.

Заключение о состоянии здоровья произвело на него такое сильное впечатление, что он попробовал покормить Гадюку с ложечки — чтобы тот не напрягался лишний раз. Такая забота рыжему почему-то не понравилась, и йогурт оказался на подушках, и это еще было как-то объяснимо, а вот почему упало на пол пирожное — нет.

— Только давай обойдемся снисходительной жалости…

— Давай, — согласился Гепард и пошел в ванную за полотенцем, чтобы оттереть пятна йогурта с джинсов.

С оставшимся стаканчиком Гадюка справился сам.