Вкус моря на губах (СИ) - "Тенже" - Страница 13

— Подпишите вот здесь… — на стол лег распечатанный лист бумаги, и вот здесь — разборчиво имя, фамилию, а потом подпись.

«Очень хорошо, — подумал Руфус, забирая протянутую ему ручку. — Что-то меня не тянет приходить в себя под воркование Менно, притащившего в палату ананас. Я уже впускал его в дом, будучи слабым и уязвимым… потом не знал, как отвязаться».

На миг вспомнилось шипение бывшего мужа, затащившего его в туалетную кабинку в кабаке:

— С чего ты взял, что этот Брэйт лучше других? Вон он, сидит, на твою задницу таращится, а сам Артура за колено лапает! И если ты поверил сказке о бинокле и мозаике… А может, ты прекрасно знаешь, что это сказка? Ты соскучился по острым ощущениям и собираешься с ним на пару рассматривать соседские балконы? Или втроем? Я смотрю, они нашли общий язык с Артуром… как ты думаешь…

«Хорошо, что залог на непредвиденные расходы покрыл стоимость разбитого окна. А то пришлось бы к банкомату топать…».

— Теперь свидетели, — проговорил нотариус.

Гадюка передал ручку парнишке и еще раз улыбнулся. Всего несколько минут, и он сможет покинуть этот кабинет. Надо упаковать вещи и вызвать шлюшку из борделя. Завтра рано вставать…

От шлюшки мысли сами вернулись к Брэйту. Забавный, хозяйственный и… да, привлекательный. Но с ним не обойдешься парой приказов «соси» и «теперь встань на четвереньки».

«Если вернусь… — пришлось признаться самому себе — если… уж больно тягостные предчувствия. — Если вернусь, тогда и буду решать — надо ли что-то менять».

История четвертая. Гепард. Встреча после разлуки

Двадцать дней пролетели незаметно: суточная смена, отдых, стирка-уборка, внеплановая суточная смена — часть сослуживцев выкосила эпидемия гриппа. Вспоминая о рыжем, Гепард успокаивал себя: «Скоро, скоро…», и, для укрепления бодрости духа, отметил предполагаемый день встречи на всех попавшихся под руку календарях. Ярким оранжевым маркером. На работе это почему-то вызвало переполох. Боги знают, каким образом простые оранжевые кружки трансформировались в устойчивый слух о министерской проверке, но вдобавок к дополнительным дежурствам Брэйта заставили приводить в порядок запущенную документацию. Впрочем, это так или иначе пришлось бы делать.

Через день после назначенного себе срока Гепард забеспокоился. Отправленные в Океанию сообщения возвращались с припиской: «Абонент недоступен», и он, предчувствуя неладное, решил навестить тропический рай и потрясти тамошних обитателей. Заказанный Руфусом пропуск действовал еще шесть дней, а за это время можно любого «морского змея» со дна выдернуть — если хорошенько постараться.

В Гадючью квартиру он, разумеется, не попал. Позвонил, потоптался перед наглухо запертой дверью и пустился в путешествие вокруг жилого комплекса, приглядываясь к открытым кафе и продуктовым магазинам. Гулять пришлось долго: за три часа он встретил всего двоих пловцов в ошейниках, но так и не смог понять — были они в ресторане, или нет. Предприятие стало казаться безнадежным.

«Заявиться в Генеральный Штаб? Скорей всего, пошлют с порога, прямо от стола дежурного, если он у них не в аквариуме сидит… Или в полицию сунуться? Нет, в полиции точно пошлют. Лучше в Штаб».

Мучительные размышления оборвались — он увидел входящего в магазин пловца с загипсованной рукой и кинулся за ним, судорожно припоминая — «как же его зовут? Кажется, Артур. Да, Артур».

Новости не порадовали. «Змей», стараясь не смотреть ему в глаза, сообщил, что Руфус сильно пострадал при взрыве — «понимаешь, новичок ошибся, а командир его, меня и еще одну пару прикрыл двойным щитом… а его собственная сфера не выдержала ударной волны и лопнула». На вопросы, в каком состоянии сейчас находится рыжий — руки-ноги хоть целы? — и куда его отправили на лечение, Артур ответить не смог. Пожал плечами и объяснил:

— Никто не знает. Увозили в реанимацию. А что потом… Командир оставил распоряжение у нотариуса, чтоб никого не извещали. Ни «где», ни «что», ни «как». Или сам свяжется, или…

— Или? — нахмурился Гепард. — Хоть о похоронах скажут? Или он тело на опыты завещал?

— Не знаю. Брэйт, честно, ничего не знаю. Наверное, скажут. Я-то с командиром не особо дружил — помимо работы «здравствуй», да «до свидания», ну, на праздниках бухали, конечно… Думаю, отряд оповестят.

— Если… — голос пресекся. — Запиши мой номер. Позвони, сбрось сообщение. Как только что-то узнаешь — позвони, не забудь. И если похороны… я хочу придти, хотя бы букет принести.

— М-м-м… понимаешь, наших обычно хоронят на подводном кладбище… но я тебе позвоню.

— И пропуск закажешь. Закажешь? Меня вот-вот от ваших Ворот пинком под зад заворачивать начнут.

— В случае необходимости — закажу, — неохотно пообещал Артур. — Просто так — нет.

— Да мне «просто так» сто лет не сдалось! — буркнул Брэйт, спохватился, и начал прощаться куда более вежливо — подчиненный Руфуса был единственным источником информации. И его не следовало гладить против шерсти.

Первую неделю он дергался — ждал звонка или сообщения, сам пытался связаться с Гадюкой, вновь и вновь получая механические отписки. Несколько раз дозванивался Артуру, но нарывался на скупое «я ничего не знаю», и со временем стал подозревать, что рыжий попросту сменил телефонный номер, а подчиненному велел водить за нос назойливого сухопутного поклонника. Ну не может нормальный кеннориец отдать нотариусу такие распоряжения!

«Или не было этих распоряжений, или… небось, для Менно исключение сделал. Как же… проверенный кадр, умеет навести порядок в доме…».

Со временем приправленная злостью тоска утихла. Гепард сосредоточился на карьере — ему надоело совмещать работу рядового спасателя с обязанностями командира, числясь на должности заместителя, и он начал пробираться «наверх». Письменная благодарность министра за поисково-спасательную операцию на Хотосе помогла ему возглавить четвертый отряд. Это принесло прибавку к зарплате — не особо ощутимую, но все же прибавку — и нетребовательного любовника. Вообще-то, Брэйт старался не связываться с подчиненными, но Андриан обитал в том же пригороде Нератоса, правда, в более современном микрорайоне, и отличался редким добродушием и ненавязчивостью. В кровать они попали после «пьянки выходного дня», да так и сжились — ночевали то в той квартире, то в другой и ездили на службу на одной машине.

Нельзя сказать, что Гепард чувствовал себя счастливым. Но коротать вечера в одиночку не мог — накатывало дурное настроение, и хотелось напиться. И он звонил, или ехал без предупреждения, зная — впустят, сунут в руки бутылку пива, усадят перед телевизором, а потом и отсосут. А может, отсосут во время просмотра телевизора.

За полгода, постепенно и незаметно, Брэйт перевез большинство своих вещей к любовнику. Жить в квартире Андриана было удобнее, и у них постепенно выработалось подобие семейного уклада. Гепард готовил обеды, сожитель готовил или притаскивал из кафе ужины, а по субботам они закупались пивом и продуктами на неделю, на рынке и в супермаркете.

Как-то раз, заехав в свою квартиру — заросшую паутиной и пылью — Брэйт, разыскивая свидетельство с курсов повышения квалификации в области пожарной безопасности, наткнулся на спрятанную в секретер раковину и ощутил неприятный холодок в груди. Он так и не знал, жив ли Гадюка. А что если…

«Телефон вызываемого абонента выключен, или временно недоступен».

В тот вечер Гепард отказался от пива и в одиночку приговорил пол-литровую бутылку водки. Благо, Андриан после первого же «отстань» глупых вопросов не задавал.

А через пару недель сосед по прежней — уже прежней квартире — передал ему конверт, брошенный в почтовый ящик. Рассмотрев печать министерства здравоохранения, Брэйт аккуратно вскрыл письмо и уставился на приглашение-пропуск в санаторий на Мелене. Графу «принимающая сторона» пропечатали ясно и четко: Р. Випер. Дата — ближайшие выходные, адрес, мини-карта: «Как к нам добраться», и все. Ни записки, ни приписки с добрым словом.

Первый порыв — разорвать приглашение в клочья — Гепард успешно подавил. Он разбил о стену кабинета две чашки, и, уже сметая осколки, принял решение ехать. Но поклялся себе, что не поведется ни на какие просьбы и — ни за что и никогда! — больше не согласится исполнять роль фиктивного любовника. Пусть Руфус хоть в ногах у него валяется.