Сборник Попаданец (СИ) - Мельник Сергей Витальевич - Страница 21

Во всем виновата «Марсельеза» и красавица Франция, прячущая под ворохом своих кружевных юбок ой какую темную историю, прошитую узором причудливых интриг и многослойных воин.

Там, на площади, я смотрел в лица продаваемых, как скот, людей, просто физически воспринимая их боль, отчаяние и жажду выжить любой ценой. Разбойники, убийцы, воры, насильники, должники, попавшие в долговые ямы, просто бродяги, не имеющие ничего за душой. Все они были обречены судьбой, не имея шанса быть чем-то большим, чем они есть.

Да, половина из них сама выбрала свой путь в жизни, да, среди них действительно есть явные подонки, но кто сказал, что им нельзя дать второй шанс? Кто из вас может решать, кому жить, а кому умереть?

Viva la France! Ты подсказала мне решение! Да, не зря Францию всегда олицетворяют с женщиной — хитрость и простота, коварство и расчет достойны сравнения с прекрасной половиной человечества, берущей не силой, так умом.

Légion étrangère! Французский иностранный легион, если мне не изменяет память, создавался еще королем Луи-Филиппом I в одна тысяча восемьсот каком-то году. В детстве, как и многие мальчишки, я мечтал быть бравым офицером и носить усы и маузер на боку. Читал литературу, изучал историю, меня в то время очень поражали эти «сорвиголовы», наемники без имен и стран, проливающие свою кровь и кровь других ради своего нового будущего, ради нового имени и шанса начать все с нуля. Ты хочешь забыть, кто ты? Ты хочешь новое имя и прощения своих грехов? Ты хочешь достойную плату и не посмотришь на других, идя к своей цели? Ха! Тебе к нам! Вернее, ко мне, я создавал по образу и подобию первый учебный корпус своей будущей армии.

Да, мысль была бредовой, но такой завлекающей, что я решил рискнуть. В чем риск, спросите вы? Прежде всего, в финансах, вкладывался я капитально, пусть у меня и были кое-какие мысли по поводу того, как отбить вложения, но до этого далеко еще. Помимо шкурного интереса, был интерес политический. Дело в том, что, согласно королевскому указу, каждый титул в королевстве имел строго регламентируемое количество солдат в своем подчинении, сделано это было с целью обезопасить королевство, а в частности короля, от амбициозных дворян, способных собрать под своей рукой серьезную силу, чтобы перевернуть привычные устои.

Ну и последним опасением была мысль: а не станет ли этот инструмент дамокловым мечом, нависшим над моей головой? Я выращу этого монстра, сшитого из лоскутов порока. А он потом выйдет из-под контроля, убивая все на своем пути! Смогу ли я создать такие кнут и пряник, которые смогут удержать все это в узде? Не знаю. Не страшно? Страшно, но жутко интересно.

Сквайру Энтеми приходилось по десять раз на дню мотаться от стройки ко мне, в Лисий, потом в Касприв — и обратно по кругу. На его пути, как правило, всегда встречался капитан Гарич, также загруженный вопросами по самое, что называется, «не могу».

Сам же я практически все время проводил на стройке, поясняя прорабам свою задумку и схемы, составленные мной. Артели работали круглосуточно, из этого расчета я нанимал их две. На данном этапе и такими ударными темпами, когда работать приходилось даже ночью при свете факелов и костров, уже без малого за неделю были практически полностью выполнены земляные работы.

Огромный котлован с «разлинейкой» под фундаменты был ровным квадратом почти в акр земли. Часть рабочих бригад продолжала вывозить грунт на соседние поля, устраивая там волнистый полигон из прерывистых валов, на которых в будущем будут отрабатываться маневры.

Где я черпал вдохновение? В армии Советского Союза, где я был вынужден лейтенантом после института отслужить полтора года. Ох, и насмотрелся я там в свое время на такие полосы препятствий и полигоны! Как только там не издевались над солдатами! А как эти солдаты там бились и калечились, этого никому невозможно представить, ну, кроме меня, конечно, я же в медсанчасти был. А что? Я врач, мне руки в тепле надо держать.

Хотя в те времена и нам доставалось, как вспомню строевую подготовку, так плакать хочется от счастья, что больше никогда и ни в жизнь.

Нужно торопиться, лето уже отживало свои последние теплые деньки, еще немного желто-красной осени — и ударят дожди, главное — фундамент успеть заложить. Пока вроде все в сроки, уже завтра должны потянуться вереницей подводы с камнем с баронских шахт и каменоломен.

В Касприве два цеха работают по кирпичу, с утра до вечера загружая в печи глину. Кузни отбивают молотами воинскую амуницию, кожевники, портные, фуражиры и даже кухарки в городе были загружены и щедро одарены монетой за свой труд.

Все упиралось во время, впрочем, я не спешил. Турп пока даже понятия не имел о том, чем я занимаюсь, хотя наверняка ему уже доложили со всех концов, но вот что конкретно я делаю, пока не знал никто, кроме, пожалуй, капитана. Он не лез с вопросами, но, выполняя мою просьбу по подбору солдат-ветеранов, которым в будущем предстояло стать инструкторами, не догадаться об общем направлении мысли мог только полный дурак, которым он точно не был.

Меж тем я закончил свои уроки по грамматике и правописанию, а уж в арифметике я своему учителю мог дать фору, тот был, конечно, толковым педагогом, но, как и все в этом мире, вряд ли ушел дальше дробей. Наставники продолжали вбивать свои дисциплины в маленькую девочку, сопротивлявшуюся изо всех своих огромных сил.

Гаричу не оставалось времени на занятия со мной фехтованием, но сами уроки не прекратились. Неожиданно моим спарринг-партнером стал наш новый преподаватель танцев, которого мне навязал Энтеми, ссылаясь на такое вопиющее нарушение и упущение в образовании аристократа, как танцы. Я, помню, сначала кривился и фыркал, но, рассудив здраво, вспомнил о моей маленькой подопечной, которая через десяток лет уже превратится из ребенка в девушку, и ей явно захочется посещать всевозможные балы и рауты светского общества.

— Позвольте представить вам, господин барон, леди Лесса фон Каус! — помпезно тогда представил ее Энтеми, а мне спешно пришлось подхватывать челюсть при виде очаровательной стройной брюнетки, лет этак двадцати пяти, в обтягивающем костюме для верховой езды.

Да-да, учителем танцев была женщина, урожденная баронесса фон Каус, из южного графства Крип. Немного смуглая, высокая, с рельефной, но меж тем женственной фигурой и огромными, живыми, непроглядными глазами-топазами, черными, как южная ночь.

О mamma mia! Ну да, в нее невозможно не влюбиться. Я в ее присутствии робел, краснел и заикался. Так и хотелось читать ей стихи и петь серенады всю ночь под окном, но, увы, я не в боевой форме. Пока я всего лишь восьмилетний, худощавый мальчишка, макушка которого едва доставала до ее прелестной груди, вечно всклокоченный и с чумазыми от чернил пальцами, так как писчее перо мне милее меча.

— Дорогой барон! — Она как-то отловила меня утром, когда я самостоятельно пытался отрабатывать в саду связки с мечом и глубокий выпад с переходом за спину. — Почему вы игнорируете мои занятия танцами? Юная леди Пестре — старательный и очаровательный ребенок, но как же вы? Сквайр Энтеми как-то намекнул мне, что вы никогда не обучались этому искусству!

Ах, ты ж змей бородатый, подумал тогда я, сдал меня этой фифочке! Кто бы что ни говорил, но брутальные самцы, ну-у, такие как я, не танцуют! У меня планы, дела, проекты, вот еще мечом тут помахиваю, да я ж убивец и будущий покоритель галактик, мне эти дрыганья ни к чему.

— Простите, леди Лесса! Все дела, дела… — Я попытался посмотреть хоть куда-нибудь, только не на ее грудь. Ф-у-ух, как же тяжело от нее оторваться! — Еще раз простите, некогда.

— Послушайте меня, барон! — Ах, как она прекрасна, когда злится! — Я на таких мальчишек, как вы, насмотрелась достаточно, чтобы знать о вас все!

Что?! Она знает, что я подглядывал, когда она принимала ванну? О-о-о-о, я сейчас от стыда сгорю.

— Все вы, мальчишки, думаете, что танцы — это не для вас!

Ах, вы про это, моя милая?