Тайна Муромской чащи (Волшебные каникулы - 1) - Каришнев-Лубоцкий Михаил Александрович - Страница 17
- Предыдущая
- 17/38
- Следующая
"Жил на свете глупый гном,
Он построил хилый дом,
Но ударил сильный гром...
Где тот дом и где тот гном?" - пели они, с азартом намыливая шеи и щеки.
Дойдя до деревьев, которые стояли стеной, Митя на секунду остановился и перевел дух. Страшновато было одному входить в незнакомый, полный неожиданностей, густой и темный лес. Вот если бы снова рядом оказались Маришка и Гвоздиков... Митя оглянулся. Он увидел, как один из старичков потянулся за кувшином с водой, желая, наверное, смыть с головы и лица едкое мыло. Митя вздохнул и быстро вошел в лес.
"У маленького гнома
Была собака - гном.
Сидел хозяин дома,
А песик под окном..." - услышал Митя далекий и уже одинокий голос.
"А они совсем не злые! - подумалось вдруг ему, и какое-то странное чувство, похожее на нежность, поселилось в его сердце. - Нет, не вернусь... Ивана Ивановича нужно искать, Маришку, лесорубов этих несчастных... Заколдуют их, чего доброго, кто потом расколдует?"
Митя шел вперед и не замечал, как ветки и цепкий кустарник бьют его по рукам и ногам, оставляя на них кровавые ссадины и царапины.
- Я дойду, дойду... - шептал он самому себе, - я обязательно дойду до них...
Страх, который еще совсем недавно тревожил Митю, исчез, и только одно желание разыскать во чтобы-то ни стало своих друзей жило сейчас в Митиной душе.
"Лишь бы не зашло солнце!.. Лишь бы хватило сил!.."
Сосновый бор, по которому продирался Митя, внезапно кончился, и перед ним открылась большая опушка. А на опушке, на низеньком трухлявом пенечке сидела Маришка и горько-прегорько плакала.
Глава двадцать седьмая
Конечно, она заблудилась. Во всем виноватыми оказались компас и малина. Сначала вышел из строя компас. Синяя стрелка, которая должна была показывать только на север - на букву "С", показывала почему-то теперь и на букву "В", и на букву "З", и на букву "Ю". Она показывала даже туда, где вообще никаких букв не было.
"Сломался, - догадалась Маришка, - в одну сторону только показывает".
Спрятав ставший ненужным компас в карман, Маришка решила идти напрямик, никуда не сворачивая. Прямиком до соснового бора оказалось не так уж и далеко: через каких-нибудь полчаса Маришка достигла его опушки. Но здесь ее ждала новая неприятность: на опушке росло полным-полно малины.
"Не мешало бы подкрепиться", - подумала радостно Маришка и бросилась собирать с кустов красные спелые ягоды. А когда она досыта наелась и присела на пенек отдохнуть, она вдруг с ужасом обнаружила, что забыла ОТКУДА она пришла и КУДА идет. Бескрайние долины и холмы, поросшие густым лесом, виднелись в одной стороне. В другой стороне, в той, где она сейчас находилась, тянулся сосновый бор. Третьей и четвертой стороны почему-то нигде не было. Маришка достала компас и посмотрела с надеждой на стрелку. Синий кончик, поколебавшись немного, миновал букву "С" и остановился возле буквы "З". Красный кончик, не добежав до буквы "Ю" тоже прекратил свой бег, застряв около буквы "В".
Маришка с силой потрясла компас и снова посмотрела на стрелку. Но тряска плохая замена настоящему ремонту. Синий конец стрелки подергался и встал точно против "З", а красный уперся в букву "В". Получилась страшная ерунда: север оказался на западе, а юг на востоке. Маришка спрятала бестолковый компас обратно в карман и заплакала. Плакала она, кажется, второй раз в жизни, а, может быть, и в третий. Этого уже точно никто не помнит, даже она сама.
Глава двадцать восьмая
Вспомнив заклинание, Уморушка так постаралась улетучиться, что явно перестаралась. Ее занесло в такую даль, какую она еще никогда и не видала.
"Вот это я залетела!.. - думала она, разглядывая с восхищением огромные корабельные сосны. - Никак, я в шишкинские леса попала!" Про шишкинские леса ей много рассказывал дедушка Калиныч, но пускать ее туда пока не решался.
- Во-первых, - говорил он строго, - там граница Муромской Чащи. Во-вторых, там медведи водятся. Медведя встретишь - не страшно, а вдруг охотника с ружьем? Вот напугаешься!
И Уморушка не слишком-то рвалась в эти шишкинские леса. Но сегодня ее ЗАНЕСЛО сюда, и Уморушка была даже рада. Здесь не было лесорубов, не было охотников, не было медведей. Здесь были только красота и покой.
- Хорошо-то как! - улыбнулась Уморушка, глядя на облака, проплывающие над верхушками сосен, и стала подумывать, а не раздвоиться ли ей, чтобы стало лучше еще в два раза.
И тут она заметила на одной из опушек сидящих на пеньке людей:
мальчика и девочку.
- Охотники!.. - прошептала она, прячась в густом кустарнике и лихорадочно соображая, что же ей делать дальше. Но вскоре Уморушка изменила свое мнение: - Нет, не охотники... Снова лесорубы пожаловали!
До нее донеслись слова, которые произнес мальчик:
- Вот что, Мариш, если ты будешь меня пилить, я обижусь, так и знай!
Мальчик замолчал, но и этих слов Уморушке было предостаточно:
- Точно, лесорубы!.. Вот злодеи: сами друг дружку пилят, удержаться не могут!
Она хотела тут же приступить к решительным действиям, но ее остановили слова девочки-лесоруба:
- Ладно, Мить, не сердись. Вместе дров нарубили, вместе и расхлебывать будем.
- Ты нарубила, не я! - буркнул в ответ мальчишка.
После услышанного волосы на голове Уморушки поднялись дыбом, и венок шлепнулся на землю. Резко нагнувшись за ним, Уморушка обломила нечаянно сухую ветку. Ветка бабахнула, как из ружья.
- Кто тут? - испуганно спросили лесорубы, вскочив с пенька.
- Я, - ответила Уморушка и вышла на опушку.
Маришка и Митя (это были, конечно, они) кинулись к незнакомой девочке со всех ног. Но когда до нее оставалось добежать всего несколько метров, девочка вдруг исчезла.
Маришка и Митя встали как вкопанные.
- Ну что же вы? - раздалось внезапно чуть в стороне от них.
Маришка и Митя как по команде перевели туда свои взгляды и снова увидели юную незнакомку. Она стояла возле зарослей малины и от нетерпения переступала с ноги на ногу.
- Что же вы? - повторила она, негодуя.
"Лесорубы" двинулись к ней. Десять шагов оставалось дойти до девочки, девять, восемь, семь...
- Предыдущая
- 17/38
- Следующая
