Ледовые пираты - Гузманн Дирк - Страница 8

Гисульф принес сухие полотенца и кружку вина. Бонус только ухватился за них, как тут же брезгливо отшвырнул то и другое за борт. Борт у дромона достаточно высок, так что полотенце повисло на нем и стало развеваться над палубой, а вино вылилось на палубную надстройку.

— Что это такое?! — злобно кричал Бонус. — Что это за тряпки и моча моряков?! Принеси мне настоящего вина и полотенце, которое заслуживает того, чтобы прикасаться к моему телу.

Опустив глаза, Гисульф тихо удалился. Бонус злобно топнул ногой, из его сапога донесся чвакающий звук. Морская вода все еще стекала с его одежды, жгла ему глаза и заливала уши. И все же его корабли оказались рядом с ним раньше, чем акулы. Хотя Гисульф и пытался успокоить его, заверяя, что в этом районе вообще не бывает хищных рыб, Бонус об этом даже слышать не хотел, ведь он лично только что чудом избежал смерти. Такое не забудешь. Как только он прибудет в Риво Альто, тут же всему городу расскажет о своей встрече с такой акулой — всем акулам акула! И таким образом, возможно, ему удастся хоть как-то обратить эту историю на пользу себе.

Гисульф принес новое полотенце. Оно было белым, словно китовая кость. Одному богу известно, где можно было раздобыть такую ткань. Бонус вырвал полотенце из рук капитана и вытер свои волосы. Морской ветер прошелся холодом по голове.

— А вот лучшего вина у нас на борту нет, — тихо признался Гисульф. — Простите, господин.

Бонус чванливо хрюкнул и протянул под столом ногу вперед, к Гисульфу, чтобы тот освободил ее от мокрого сапога. Хотя это была команда для рабов, капитан без возражений ее выполнил.

— Откуда, как ты думаешь, взялись эти люди? — стал размышлять Бонус, пока Гисульф выливал воду из первого сапога.

— Один был араб — наверное, из Сицилии. Остальные же… — Капитан пожал плечами.

— Я сам знаю, откуда берутся сарацины, франки и лангобарды, — перебил трибун. — Я спрашиваю тебя об этих высокорослых моряках, которым явно принадлежит корабль. Они появились с двумя огромными глыбами льда с извергающегося вулкана и безо всякого оружия победили наших людей. Это одна из тех историй, о которых слагают легенды и рассказывают потом у охотничьего костра. Только мы в этих байках будем выглядеть как дураки с мозгами улиток.

Гисульф натолкал соломы в сапоги Бонуса и поставил их на солнце.

— Ходят слухи о воинах с севера. — Он провел рукой по своим волосам. — Они якобы великаны. В реках империи франков их корабли появляются словно ниоткуда. А через несколько мгновений исчезают, оставляя деревни и монастыри по обоим берегам опустошенными. Видимо, они действительно возникают и скрываются невероятно быстро, не давая людям, на которых нападают, опомниться и организовать оборону.

— Ты думаешь, что один из этих кораблей заблудился и попал в Mare Nostrum[9]? — Бонус вдруг ощутил, как его злость растворяется по мере общения с Гисульфом. Судя по всему, этот капитан еще может ему пригодиться.

— Этого я не знаю, господин. О нападениях на наши побережья я ничего не слышал. Но я также никогда не видел такого корабля, как этот. С такой мелкой осадкой он может выплывать на любой берег практически до линии прибоя.

Бонус кивнул.

— А ты обратил внимание, как они отчаливали?

Гисульф наклонился к Бонусу и прошептал ему заговорщицким голосом:

— Им даже не пришлось разворачивать корабль. Его корма — полная копия носа. Достаточно гребцам развернуться на своих скамьях, и они тут же могут плыть в противоположном направлении.

В задумчивости Бонус приложил ладонь к подбородку.

— Ты, конечно, попытался догнать этот «Висундур»?

— Как я уже сказал, прежде чем мы сели в лодки, а потом пересели в дромоны, корабль уже исчез в открытом море.

Бонус окинул взглядом горизонт — судна нигде не было видно. Унижение, испытанное трибуном, было для него болезненнее некуда, но он также чувствовал, что находится на правильном пути к цели.

— Да, действительно, корабль словно испарился, — проговорил он. — Но мне кажется, я знаю, где он теперь появится. Капитан Гисульф, — скомандовал Бонус, — возьми-ка курс на Равенну. И пообещай гребцам по куску серебра, если мы будем там завтра к обеду.

Только после этого трибун начал спокойно сбрасывать с себя мокрую одежду.

Равенна, порт

Альрик подал знак, и второй ледяной блок с грохотом упал на пол склада. Бьор и Ингвар, тяжело дыша, сняли с плеч мокрые ремни и вытащили их из-под блока. Кожа звонко загудела.

Деревянные балки склада потрескивали от холода. Перед ледяными блоками стоял равеннец-складской в шубе из блестящего серого бобрового меха. Правда, шуба была местами побита молью и пахла таверной, а красные глаза мужчины выражали некоторую степень алкогольного отупения.

— Сейчас намного меньше льда, чем в прошлый раз, — покачал он головой.

— А если ты еще поторгуешься со мной, Лойденгизель, то ото льда вообще ничего не останется, — заметил Альрик.

Каждый раз одно и то же! Эти равеннцы воображали о себе, будто они хорошие коммерсанты, при этом переговоры с ними всегда сводились лишь к ругани и скряжничеству.

— Где вас носило так долго? Вон, люди ждут этой поставки с восхода солнца. — Лойденгизель показал большим пальцем себе за спину. Там перед двумя чанами стояли четверо бородатых мужиков в кожаных фартуках на животах. У деревянных ванн лежали наполненные полотняные мешки, из одного вытекала коричневая масса.

— Это та самая сладкая штука, о которой все говорят? — спросил Ингвар и, не обращая внимания на возражения Лойденгизеля, подошел к мешкам, взял в руки немного этой массы и положил ее себе в рот.

— Нас задержали, — возразил Альрик. — Но мои люди гребли так, словно за нами гнались великаны. Мы прибыли почти вовремя.

Где-то позади него уже плевался и ругался Ингвар.

— «Почти вовремя» меня не устраивает. — Купец нащупал кожаный кошелек, вытащил его из складок своей шубы и взвесил на ладони. Послышался звон монет. — Лед предназначен для князей. Смешанный с сахаром, он вечером должен стать вершиной пиршества на празднике смены года. А теперь мы вряд ли справимся с переработкой к назначенному часу. Мне и так пришлось нанять дополнительно двух поваров, чтобы компенсировать ваше опоздание. Это придется учесть. — Он потянул за маленькую тесемку, открывая кошелек, и высыпал монеты на ладонь с такой осторожностью, словно это были сырые яйца. Вернув три монеты назад в кошелек, он отдал Альрику пять и словно в насмешку добавил:

— Вот вам!

Как хотелось Альрику ударить по этой руке и набить льдом рот этого пугала! Но ему нужно было заплатить своей команде, да и торговля с Равенной была прибыльным делом. Так что в этой ситуации мог помочь только язык торговцев.

— Этого недостаточно, — запротестовал Альрик. — Если ты не будешь платить достойно, нам придется поискать других покупателей.

— Тогда и я воспользуюсь услугами кого-нибудь другого, кто будет доставлять лед в Равенну, — возразил Лойденгизель.

— Чушь! — процедил сквозь зубы Альрик. — Никто не сможет плыть по этому теплому морю так быстро, чтобы довезти лед с вулкана до рта дворян из Равенны. Никто, кроме «Висундура» и его команды.

— Эй! Тебе лучше послушаться нашего отца, — вмешался в разговор Бьор и сделал шаг в сторону купца. Тот испуганно отпрянул назад.

Альрик остановил Бьора рукой, ощутив ладонью, что его грудь была все еще холодной ото льда.

— Правильно, Бьор. Но, может быть, у нашего друга припасен еще какой-нибудь подарок для нас?

Лойденгизель смотрел на светловолосого великана выпученными от ужаса глазами, под его седой бородой судорожно дергалось адамово яблоко, но он все равно заверещал свое:

— Угрожайте, не угрожайте — больше пяти я вам не заплачу!

— Что ж, ладно, — решил не пугать до смерти своего покупателя Альрик. — Клянусь Варой, хранительницей уговоров, сделка осуществлена! По крайней мере, на этот раз. Но за это ты окажешь нам одно одолжение. В конце концов, мы ведь торговые компаньоны, верно?