Отреченные гимны - Евсеев Борис Тимофеевич - Страница 18
- Предыдущая
- 18/67
- Следующая
С верхней палубы теплохода валил не то чтобы густой, но вполне заметный дым.
- Видите? - прокричал Зистер Нелепину. - Это Сила безобразит!
Про Силу, палящего огонь, Нелепин не поверил, да он и плохо слушал вице-губернатора. Все это время ждавший взрыва на теплоходе, он впал наконец в сладкое оцепенение. Беглая, восхитительная дрема, словно легкая, совершенно голая балерина на цыпочках пробежалась по нему, как по разлегшемуся на животе партнеру, пробежалась, сладко ударяя в плечи и лопатки крепкими босыми ступнями. "Дело надо делать, работать не умеешь, сукин кот! Ишь - разлегся..." - голосом Иванны, низковатым и простуженным, высказалась балерина и в сером волжском мареве растворилась...
Работать Нелепин умел, больше того - работу любил. Тем утром, после бегства со взбунтовавшегося теплохода и краткого в гостинице сна, он пришел в головную контору фирмы, расположенную напротив пожарной каланчи у старинных торговых рядов к девяти и вызвал всех значащих управленцев и директоров отделений, кроме управляющего ночным клубом "Золотое дно". Вел себя Нелепин с приглашенными грамотно, естественно, и сам себе удивлялся. Не будучи ни экономистом, ни финансистом, он чувствовал себя до странности уверенно, отдавал приказы легко, без запинки, они каким-то образом попадали в цель и умудренных долгим опытом борьбы с правоохранительными органами бухгалтеров и коммерческих директоров вовсе не шокировали. Власть творила чудеса: любое жалко-ничтожное замечание воспринималось как откровение. Кратко поблагодарив всех, Нелепин задержал у себя главного экономиста Волжанской конторы Глипинца:
- Можно ли выгодно, лучше прямо сегодня, продать ночной клуб?
- Можно, но зачем? Местечко - доходное.
- Нужно, Вячеслав Львович, нужно. Он нам репутацию портит. До самой Москвы душок идет. Какие-то девки, цыгане... Ни к чему нам это.
- Что ж. Покупатель у меня давно имеется.
Закончить разговор, однако, не удалось. Позвонил Зистер, предложил срочно встретиться, кой-чего обсудить. Ссылаясь на головную боль, Нелепин стал от Зистера руками-ногами отбиваться.
- Ну, я эту вашу головную боль мигом сниму! - с нажимом сказал вицегуб.
Он явился очень скоро, как будто звонил снизу, из торговых рядов, отодрал Нелепина от главэкономиста, вывел в коридор и там шепотом сразу же предложил союз.
- Вы тут недвижимостью интересуетесь? Так вот. Я обозначу объекты, кредитование которых мы гарантируем. У нас с Силой давно эти гарантии местные воротилы выпрашивают. Но им - шиш. Вам отдадим. Что взамен? Да почти ничего...
- Не заставляйте меня сразу отказываться. Из ничего - пшик и получится.
- Ну пошутил, пошутил! Взамен ваша фирма... ну, скажем, профинансирует одну вполне законную операцию в Москве. Почему ваша? Ну это просто! Вы под крылышком МО! Никто связываться с вами не станет!
- Какое там крылышко! Перышко осталось! Бросило нас Министерство родное и навсегда отринуло...
- Ну будет вам прибедняться! Про то, что Ушатый умеет зарабатывать, здесь наслышаны. Поговорим лучше о деталях...
- Потом! К черту все! Как найти Иванну? Пропадет ведь баба! Утром я ездил в филиал. Но к девушкам "фирменным" никого не пускают. Даже меня. Списков не дают. Говорят - не положено. Как вам тех-то, в лохмотьях, удалось на корабль забрать? Кстати, как теплоход? Цел? Продаем мы его...
- Много вопросов сразу, - поморщился Зистер. - Но отвечу, отвечу. Девушек - врать не стану - определил в "малину" Сила Илларионович. У него - связи с военными. Но для вас Иванну он выуживать не станет. Сам на нее глаз положил. Значит, обойдемся без Силы... А что теплоход продаете приветствую. Рассадник! И плывет сейчас этот рассадничек - глаза б мои его не видели - вниз по матушке по Волге...
Охранник поста No 2 Михаэль Скусов ночью спал дурно. И теперь, сидя у телефона в кожаном кресле на первом этаже старинного дома, как раз против входа во внутренний дворик волжанского отделения фирмы "АБЦ-Холзан", мучился. Прямо перед ним во дворике стоял небольшой одноэтажный флигель. Флигель был пустой, камуфляжный, но в нем был вход в подземные помещения, которые, собственно, и охранялись. Из-за секретных этих помещений Михаэль сегодня и пострадал. Да и как не страдать, живя в бочке-вагончике?
А в бочке капитан Скусов с женой и дочкой Любашей жил уже давно. Случилось так потому, что из армии Михаэля выкинули. Почему под сокращение попал именно он, капитану-вертолетчику, перебравшему не одну сотню раз в уме все строки своей биографии, было неясно. Других-то в его возрасте, несмотря на все сокращения, оставляли! Сначала здесь, в Волжанске, была надежда на работу, да и жили по-первости у родителей жены. Но потом расскандалились, съехали. Тогда-то в военкомате и посоветовали - советовал криво ухмылявшийся полковник, выведенный когда-то, как и сам Михаэль, из Германии, - наняться охранником в "Холзан".
- Они тебе и жилье подыщут, - не переставая лыбиться, говорил полковник, - все одно ведь пропадать, а тут, глядишь, кус! - пошутил вроде полковник, но горечи, примешавшейся к словам, скрыть не сумел. С этой, брызнувшей на щеки и стекшей на подбородок горечью Михаэль тогда и ушел.
Фирма жилье действительно подыскала: бочку-вагончик. Бочка стояла недалече от порта, на старинной, теперь наполовину разрушенной улице. Денег охранницких почти хватало, платили вовремя. Но жене Скусова жизнь такая не нравилась, Любашку дразнили "бочешной", да и сам Михаэль чувствовал себя униженным. Форму он, конечно, не носил, но и без всякой формы все окрест знали, что он офицер.
А тут еще поползли какие-то слухи про фирму. Верней, не то чтобы слухи, а просто жена одного из бывших сослуживцев Михаэля по ЗГВ сказала в гастрономе Скусовой женке:
- Ты думаешь, они там дежурят? Да они ночи напролет баб щупают. Питомник там у них! Вишь, глазки-то у твоего - ввалились.
Как назло, встретилась вскоре Скусовой женке еще одна знакомая, тоже полковая, правда, на этот раз пожилая дама, и сказано ею было, хоть и помягче, а почитай, то же самое. А сегодняшней ночью женка закатила Михаэлю скандал и потребовала с работы уйти. Неприятные ощущения Михаэля - так его прозвали восточные немцы, полюбившие капитана то ли за смугло-красные щеки, то ли за резкие черточки усов, а скорей всего - за артистическую, давно и всеми армиями мира утерянную, несолдафонскую выправку и нежную молодцеватость, - так вот: неприятные ощущения Михаэля усугублялись тем, что он и сам кой-чего за фирмой замечал. И это "кой-чего" очень ему не нравилось. Но все ж ночью он скалился на женку и, боясь разбудить Любашку, сдерживал крик:
- А бочку? Бочку другую где возьмем? Опять к твоим кровососам? А деньги?
Но женка отвечала в том смысле, что уйдет сама и Любашку с собой заберет, а то и прилюдно кинется в Волгу, во что Михаэль сразу поверил, так как скандалы женка любила, плавала хорошо, а вода в Волге в этом году была еще теплая.
И сейчас на посту No 2 Михаэль растерянно и жалко перебирал варианты будущей своей жизни, а заодно и настропалял себя против фирмы.
"Ишь, бочку дали, - а могли б хоть комнатенку! И кого охраняем? Фирма вроде частная, научный центр при ней тоже частный, а каждый день - чины из Минобороны. Их ни с кем ведь не спутаешь. Да и клетушки эти, внизу!" Михаэль вновь и вновь вспоминал, как однажды (неожиданно заболел внутренний охранник, и Михаэля вызвали на замену, хотя "внешняков" никогда внутрь не допускали) душным июньским вечером дежурил он внутри подземных помещений. Михаэль должен был обеспечивать вход и телефон. Но так как обеспечивать было нечего, то он и прогулялся разок-другой сначала ко входу во внутренние помещения, а затем и по внутреннему коридору. Только раз увидать и пришлось!
Но и одного захода было достаточно, чтобы понять: слухи ползли недаром!
Коридор, где побывал Михаэль, сразу насторожил его: пол в коридоре был прозрачный, стеклянный, из крепкого, небьющегося стекла. Посередь прозрачного пола лежала ковровая дорожка, дорожку ограничивали легонькие алюминиевые перильца, видно, чтобы охранник или наблюдатель, скорей наблюдатель (тогда же подумалось Михаэлю, чего охранять, если все на запоре?), не прилипал к клетухам, вытянутым по бокам дорожки в два ряда. Однако и с дорожки клетухи, отгороженные друг от друга непрозрачными перегородками, были видны неплохо. Видны были и девки в этих клетушках. Все они были голые и были даже лучше, чем в немецких журналах. А уж журналов этих поглядел Михаэль в Германии без счету. Занимались девки чем-то странным. Одна - в каждой клетушке их было по две - нападала на другую. Бились они какими-то толстыми пластмассовыми палками. Без злобы, но со страстью. Подерутся, раздразнят друг дружку, затем, как по команде, лягут на пол, нацепят какие-то браслетки, вроде кандалов и опять вскакивают. Да как вскакивают! Ноги врозь, грудь вперед... А потом начинал шевелиться в углу одной из клетушек робот не робот, а в общем, искусственный мужик. Дальше Михаэль посмотреть не успел. Однако крепко досада запала ему в душу: зачем мужик искусственный? Этим-то бабам, может, и все равно, им искусственный, может, даже и лучше, а ему обидно. Что за наука блядская такая? Своих мужиков не осталось, что ли?
- Предыдущая
- 18/67
- Следующая
