Этрейтион: Маска для Артиста (СИ) - "Гудвин" - Страница 38

— И нах… Кх-кх — Древнейший прервался — А почему решил ты сделать его на камне, а не на бумаге или коже нечистых? — Голос временами его подводил и нет, нет, но в возвышенном тоне и проскакивал интерес и недоумение.

— Ой вэй, ви такой мудрый и так говорить, какой еще бумага? Бумага это боль, страдания растений, как можно?! Кожа разумных… Ведь им тоже ой как больно. А Дядя Изя не хочет порождать боль, Дядя Изя хочет просто иметь гешефт… Это гешефт в виде кармы, да, кармы, за доброе дело помощи нуждающимся! Да, Дядя Изя любит карму и помогает за нее, возможно, когда-нибудь Дядя Изя будет не такой бедный и несчастный, а станет счастливым. И сделает других счастливыми. Да. Карма определенно помогает тем, кто делает добрые дела. Так о чем мы? Ах да, таки вот камень не чувствует боли, и Дядя Изя не делает ему больно, чтобы не говорили шарлатаны-маги земли и гномы. Таки поэтому Дядя Изя пишет на камне, выбивая ночами, список чем-же он может таки помочь. А шоце вы так на меня смотрите? Вы не на меня смотрите, вы туда смотрите, там все написано, а я всего лишь скромный Саньон, что таки желает помочь всем нуждающимся в его помощи и недостойный таки такого внимания.

Древнейший, видимо, впал в ступор, он переводил взгляд с Изи на камни и обратно. Потом, видимо что-то решив, махнул рукой, и из-под земли стали пробиваться зеленые лианы, подхватившие каменные таблички и повесившие их перед Древнейшим.

— Весьма интересно, но что нам мешает восполнить силы и потом взять вашу помощь, ведь нам не интересно помогать другим.

— Ой вей, все просто, уважаемый, все просто элементарно просто: Дядя Изя, боясь потерять столь ценные предметы, наложил заклятие, которое не позволит ничему выпасть из бедного Дяди Изи при смерти. Ведь Дядя Изя сюда шел долго, знаете, сколько плохих людей хотели убить бедного Дядю Изю? А ведь моей помощи многие ждут, и я таки не мог их подвести!

— Хм, хорошо. Мы поговорим о твоей помощи… Чуть позже. Лично. Пока я желаю услышать историю второго гостя или он тоже пришел «Помочь»? — последнее слово Древнейший определенно выделил и дал намек, что второй такой же кадр точно не нужен. Поэтому второй вариант я отбросил. Ну что ж, первый вариант моего плана, значит…

Когда мне позволили говорить и шевелиться, я встал и, также, как Изя в начале своей речи, поклонившись, начал говорить, стараясь придать своему голосу максимум смирения и почтения:

— Хранитель мудрости, Древнейший народа, что хранит эти места от злобы разумных. Я думаю, мой дар лесу все скажет за меня. Прошу, возьмите два кинжала, что находятся у меня в рукавах.

Древнейший повернулся к друидам, которые меня привели, и кивнул. Они обошли меня с двух сторон и, частично освободив мне руки от пут, достали кинжалы. А потом, увидев, что у них в руках, затряслись и неровной походкой вернулись к Древнейшему. Встали на колени, протянув на двух вытянутых руках, как высшую ценность, кинжалы Древнейшему, который, казалось, и сам не мог оторвать взгляд от них. Про меня на время забыли, вокруг воцарилась полная тишина, лишь Изя тихо одобрительно цокнул языком. Но пытаться самоубиться, хотя руки и были относительно свободны, я уже и не думал. Во-первых, я был уверен, что меня скрутят, а если даже успею ударить себя, мало-ли, скорее всего у них есть лекари? Которые не дадут мне умереть, а доверие я точно потеряю, и будут меня пытать, а потом кушать или совмещать два этих весьма интересных занятия. Так что я просто стоял с прямой спиной и невозмутимым видом, ожидая развязки. Древнейший САМ подошел к стоящим на коленях друидам и взял кинжалы с крайне благоговейным видом.

— Неужели это они — тихо произнес он — мои маленькие, сколько же мы не виделись?

Он нежно провел рукой по кинжалам и потом резко поднял суровый взгляд на меня. Я аж растерялся, похоже, план притвориться учеником друида в изгнании летит в тар-тарары… Этот самый древний, похоже их создатель или ученик создателя Людоедов. Вот я попал…

— ГДЕ. ТЫ. ИХ. ВЗЯЛ. Кто ты такой. Рассказывай все, немедля! — Его голос гремел, он требовал, и лес отвечал на каждое его слово покачиванием листвы, поднялся ветер, а деревья, казалось бы, ожили и обратили внимание на меня. Казалось, весь лес обратил внимание на букашку, что находится в НЕМ и посмела прогневить владыку ЕГО.

Я нервно сглотнул, мысли метались, время растянулось, как обычно бывает в бою: для всех прошло несколько секунд, а для меня, казалось, прошла вечность, хотя мое ускорение восприятия замедляло время всего в два раза. Я успел перебрать множество вариантов и решил говорить откорректированную правду и положиться на импровизацию и свою высокую харизму. Вздохнув, я начал свой рассказ тихим покорным голосом:

— Изначально я был изгоем в своем народе и даже не помню жизнь там — от меня пытались избавиться, но меня нашел цирк. Долгое время я провел там, но разумные в своей злобе и алчности уничтожили его, выжил лишь я. В гневе и горе я не хотел возвращаться к убийцам моей семьи, которой стал для меня цирк, и прожил долгое время в лесу, уходя все дальше и дальше от обжитых территорий, пока не пришел в соседний с вами лес. Там я поселился и жил последние полтора месяца. Я научился читать следы и скрываться в тени, дабы не дразнить братьев своих меньших — животных диких. Так и жил в мире с природой. Но я не просто путешествовал, я искал способ стать сильнее и отомстить этим тварям, что не достойны жить, — горечь и гнев пропитывали мой голос, чем дальше, тем громче и жестче он становился — В один день я встретился с женщиной, что шла путем пыток и убийства, охотница за головами и животными. Она работала не ради денег, а ради удовольствия, для нее пытать животных и людей, унижать и приносить им боль, было в радость. Но я смог ее одолеть, мне помог один из тех, что находится у вас в плену, но сейчас разговор не о нем. С этой девушки я смог забрать эти клинки и заинтересовался их прошлым. Так я узнал о друидах, что защищают свои места с помощью своей огромной силы и мастерства соединения живых существ в одно целое, о друидах, которые владеют великим искусством химерологии. По слухам, вы убивали или съедали тех, кто смел в своей жадности и злобе губить природу. И я решил найти вас, вернув часть вашего наследия, и попроситься в ученики.

Я выдохнул и осмотрелся: все хранили молчание, лишь Изя удивленно вытаращил свои маленькие глазки на меня. Похоже, он не ожидал такой отличной истории. Откуда мне было знать тогда, что он был больше удивлен наглостью моей просьбы? Ведь это звучало так, что я прошу знаний не у простых друидов, а набиваюсь в ученики к Древнейшему! Не подозревая этого, я посчитал, что показываю весьма хороший результат и продолжил

— Я долго искал и сопоставлял информацию из самых разных слухов, выходя к селению, что находится в двух сутках пути от места, где меня вы пленили. Каково же было мое удивление, когда я понял, что живу с теми, кого ищу, практически бок о бок?! И я решил отправиться в путь, со мной вышел напарник, тот самый, что один раз уже помог мне. — Я окинул взглядом друидов и Древнейшего — они все так внимательно внимательно следили за мной, не проронив ни слова. Вздохнув, я ссутулился, показывая всем видом, как мне тяжело это все вспоминать — Именно тогда мы и встретили впервые остальных ваших пленных. Они настолько погрязли в своей грязи, что ради наживы убили семейную пару медведей. Возможно, одну из последних в соседнем лесу. Я успел спасти лишь медвежат, которых они были готовы сжечь заживо… Эти медвежата теперь следуют со мной, и о них я забочусь, заменяя им погибших родителей. Позже я снова встретил этих приходящих, они убивали кабана, что являлся главой своей семьи и был защитником своей территории. Я попытался ему помочь и в бою защитить его, покарав его обидчиков, но в этот раз эти существа оказались сильнее. Они расстреляли мои руки и ноги из луков, и я не смог ничего поделать, а они, убив отца, перебили и всех его детей. А потом, не имея уважения к павшему противнику, стали отрубать его голову и разрезать на кусочки.