Каллиграфия (СИ) - Флоренская Юлия - Страница 24

- А вы не допускаете, что информировал меня один из ваших Самсонов, которые сейчас валяются на полу?

- Чушь! - вскричал заместитель и тут же воровато оглянулся. В кабинете директора стояла могильная тишина. А Деви спал чутко, и коридорная разборка уже тысячу раз подняла бы его с постели.

- Впрочем, делайте, что хотите, - с напускным безразличием сказал Кристиан. - Ваше право. Но сообщников у меня не было и нет.

Если бы Туоно порылся той ночью в его электронной почте, имя сообщника, вернее, сообщницы, всплыло бы незамедлительно. Люси! Тайная переписка выдала бы ее с головой.

Едва прекратились препирательства и Туоно удалился восвояси, Кристиан помчался в «комнату артефактов» и только тогда перевел дух, когда сообщения из папки «входящие» были стерты, а почтовый адрес начисто изгладился из памяти браузера.

***

Деви не был ни поэтом, ни донкихотом, однако даже на таких прозаиков, как он, ночной воздух и мелькающий за тучами месяц влияли по-особому. В последние дни он всё чаще предпочитал прохладу парка затхлой атмосфере своего кабинета. Вот почему, к счастью для господ двойных агентов, их «дуэль» не повлекла за собой плачевных последствий.

Обмотав шею вязаным шарфом и нахлобучив излюбленный колпак, директор прохаживался по таинственным аллеям с таинственными фонарями, вглядывался в таинственные заросли и время от времени задирал голову, чтобы оценить всю таинственность крон. Перед узловатым вязом он замер. Кто или что издавало столь ужасающие звуки, было непонятно, но явствовало одно: им следовало немедленно прекратиться.

- Эй! - крикнул Деви. - Там, наверху! Будет вам храпеть!

Из убежища на ветвях высунулась китаянка, и близстоящий фонарь осветил ее неприветливое лицо.

- О, так вот оно что! - обрадовался директор. - Вы бы слезли, душенька! А то ведь простудитесь, подхватите кашель... Холодает, как-никак.

- Liu xia wo yige ren, taoyan de lao nanren![14] - по-китайски сказала Кианг и запустила в него огрызком яблока.

- Бескультурье! - взвизгнул Деви. - Ух, я вам покажу, где раки зимуют! - погрозил он напоследок и торопливо зашагал прочь. Его таинственный вечер был непоправимо испорчен.

***

Наутро, в течение всей первой лекции, Аннет Веку вертелась, чтобы сосчитать присутствующих, и никак не могла угомониться. Франческо с заднего ряда строил ей глазки, но всё впустую. Она не переставала удивляться тому, насколько снизилась посещаемость за прошедшие сутки. К примеру, из студенток четвертого апартамента ни одна не удостоилась прийти на пару. Какое неуважение к лектору! Какая распущенность! Их определенно подкосила тяжелая болезнь, иначе и не объяснишь.

А Лизу всё утро бил озноб. Она грела руки над свечкой, стучала зубами и жаловалась, что промерзла до костей. Что до Джейн, то она моментально смекнула, что из-под одеяла лучше не вылезать, и оттуда, для пущей безопасности укрывшись с носом, давала подруге «дельные» советы и уговаривала выпить горячего.

- Я обещала сводить Джулию к Донеро, а потом к волшебной книге, - бессильно проговорила Лиза. - И свожу, пусть даже окоченею... Брр! До чего же в этом году промозглый ноябрь! И как жаль, что я не могу сделать его хоть чуточку теплее...

- Не в силах мы судьбой повелевать,

Но есть один закон, который вечен:

Умей следить, рассчитывать и ждать -

И твой успех навеки обеспечен! - процитировала Джейн из своего уютного «гнездышка».

- Что это за вирши такие? - спросила Лиза. - Пытаешься меня подбодрить?

- Байрон, между прочим! - хихикнула та и спряталась под одеялом по самую макушку.

Джулия читала в кровати. Ее длинные волосы струились каштановыми волнами и ниспадали на плечи, образуя нечто наподобие ширмы, где она могла побыть наедине со своим любимым романом.

«Но прежде всего, выслушайте внимательно, что я вам скажу в эти последние минуты: сокровище кардинала Спада существует. По  милости божьей, для меня нет больше ни расстояний, ни препятствий. Я вижу  его  отсюда  в глубине второй пещеры, взоры мои проникают в недра земли и видят ослепительные богатства. Если вам удастся бежать, то помните, что  бедный  аббат, которого все считали сумасшедшим, был вовсе не безумец. Спешите  на Монте Кристо, овладейте нашим богатством,  насладитесь  им,  вы  довольно страдали».

«Ах, - подумала Джулия. - Кабы эти сокровища и вправду существовали! Ради них я бы не поленилась преодолеть пусть даже тысячу миль!»

Перед ней уже сияли богатства дальнего края, озарялся их блистанием гулкий грот, и она была хозяйкой целого клада, одна на всём острове... Как вдруг дверь в комнату распахнулась и на пороге появилась Клеопатра. Она не могла связать и двух слов, хотя, впрочем, с этим у нее всегда было туго.

- Мне страшно, - сказала она, в отчаяньи бросаясь к изголовью. - Предметы... много странных предметов. Рядом со шкафом завелась моя копия. Корчит рожи, повторяет всё точно за мной. И мигающий квадрат... Говорит множеством голосов и мешает спать. А еще, в пещере, где льется вода, огромный куб... жужжит, гремит и вертится... А сейчас какая-то гудящая штуковина пышет на Розу паром и собирается пожрать ее мозг. Великий Энгай, я так больше не могу!

- О, Клеопатра, не преувеличивай! Это всего-навсего фен! И на своем веку он не проглотил еще ни одной букашки, не говоря уже о мозге. Скоро ты привыкнешь ко всем этим вещам, и они больше не будут казаться тебе монстрами. Ни огромный куб, как ты назвала стиральную машину, ни зеркало, из которого выглядывает твое отражение, - растрогавшись, сказала Джулия и погладила ее по голове.

А Клеопатра так и не смогла признаться, что тоскует по дому.

Между тем в комнату заглянула Лиза.

- Донеро просил после обеда не беспокоить, поэтому резоннее отправиться к нему сейчас, - сказала она, поёживаясь. И при этом вид у нее был такой, словно она всю ночь напролет грузила кирпичи.

- Хорошо, я буду готова через десять минут, - откликнулась Джулия, распахивая одеяло и свешивая ноги.

- Ну-ну, лодыри. А на занятия кто пойдет? - подала голос Мирей с соседней кровати.

- А сама-то ты чего в постели валяешься? Небось, не из-за ангины, - съязвила Венто.

- Меня ждет многочасовой, занудный эксперимент. Уж кто-кто, а я могу сделать себе послабление, - заносчиво ответила француженка и перевернулась на другой бок.

***

Проверяя отчеты своих коллег-географов, Донеро был излишне придирчив и донельзя педантичен. Любая неточность вызывала в нем бурю эмоций, запятые в неправильных местах карались остриём его карандаша, а расплывчатые выражения приводили в негодование. В этом был весь Донеро. Невзыскательный к студентам, он не щадил младших сотрудников и соискателей. Студенты были для него всё равно что дети малые. Им он попускал, исполняя их самые безобидные капризы.