Тайна Элизабет - Радуга Михаил - Страница 8

В первые мгновения удивившиеся мутанты, да и сам Томас, замерли, не в силах понять, что произошло. Однако вскоре они заметили стрелу в затылке опозорившегося воина в неловкой позе распластавшегося в свекольном молодняке. Тут же послышался свист других пролетающих мимо стрел и их удары в плоть и броню. Еще два мутанта сразу упали замертво, так и не поняв, откуда их атакуют, а один с жалостливым криком схватился за пробитую насквозь ногу. Затем послышался злой ор, сотрясающий землю топот копыт и угрожающее бренчание тяжелых доспехов: с леса на огромной скорости в село ворвался небольшой отряд рыцарей Парфагона.

До этого момента Томас видел их только на старых потрепанных и неуклюжих рисунках, в воображении и во снах. Он обожал слушать посвященные им истории, сказки и легенды от взрослых, а с соседскими ребятами часто сражался на импровизированных деревянных мечах, играя в рыцарей. В этом не было ничего удивительного, так как все мальчишки королевства мечтали ими стать во взрослой жизни, хотя это было невозможно для селян, о чем дети просто не подозревали.

В отличие от мутантов, доблестные воины Королевской рыцарской армии ездили на обычных лошадях, хотя и самых мощных и высоких мастей, и имели привычное человеческое строение тела. От обычных людей их отличали невероятная мускулистость и неестественная сила, а также выдающийся рост. Хотя, будучи на две или три головы выше обычного мужчины, в этом показателе они все же уступали любому четырехрукому мутанту. Под прикрывающей спину синей накидкой до земли их торсы были облачены в плотные рубахи, поверх которых красовался фигурный стальной панцирь с кольчужными рукавами, воротником и короткой юбкой. Голову они защищали округлым шлемом, прикрывающим не только голову и шею, но и почти все лицо, оставляя лишь овальные отверстия для глаз, переходящие в проем для носа и рта. Их ноги покрывали штаны из плотной темной ткани и до блеска начищенные кожаные сапоги выше колен. Для защиты у них также имелись выгнутые прямоугольные щиты, которые вместе с копьями крепились на сбруе. Из вооружения они использовали крепящиеся на поясе меч с кожаной синей рукоятью, небольшой кинжал, а также внушительных габаритов арбалет, способный пробить особо прочные наращенные броню и черепные коробки мутантов.

На глазах пораженного Томаса завязался молниеносный бой. Рыцари с разгона вонзили свои длинные копья и острые мечи в еще живых пеших мутантов, окруживших раненого и беспомощного мальчика. Кто-то из них пытался отчаянно сопротивляться или даже умолял о пощаде, но парфагонцам удалось легко и без потерь раскромсать пойманного врасплох противника, никого не жалея и не обращая внимания на стоны и причитания.

Едва не раздавив Томаса, разгоряченные и обозленные рыцари сходу рванулись дальше вглубь руин его села. Всего их было не больше дюжины, но это была очевидная колоссальная сила, которая произвела незабываемое одухотворяющее впечатление на мальчика. Он впервые испытал те невероятные и особые чувства, которые взрослый человек охарактеризовал бы как гордость за свое любимое королевство. Ощущение было настолько сильным, что, казалось, на одних этих эмоциях можно было легко жить без еды и воды целую неделю.

Забыв на мгновение о потерянных близких, раненый и истекающий кровью Томас воодушевленно и с открытым ртом наблюдал, как бронированные воины короля Альберта Третьего добивали оставшихся в его селении мутантов, пока внезапно не потерял сознание.

Отряд рыцарей Парфагона, состоящий из самых отборных воинов и находящийся под командованием Нильса Дора, расположился на поросших мхом стволах старых поваленных деревьев вокруг полыхающего пламени в ночном лесу, из глубин которого то и дело доносились чьи-то едва слышные истошные крики, а также отчетливые уханья совы, разносящиеся эхом на всю округу. Все были измучены и задумчивы, наслаждаясь запахом запекающегося дикого кабана. Только два раненых воина, что лежали возле потрескивающего костра, иногда тихо стонали или кряхтели, меняя положение. Сам Нильс уже почти целый век служил королю и стремился стать большим военачальником, но, несмотря на удивительную живучесть, продвижения по службе ему давались с большим трудом. Хотя он был на хорошем счету у главнокомандующего, на броне его груди со стороны сердца красовался всего лишь бронзовый жетон с гербом Парфагона в виде двух пересекающихся колец. Этот, похожий на срез угловатого яблока, знак отличия говорил о том, что его носил низший офицер в звании центуриона, который мог командовать сотней воинов, то есть, центурией, но чаще одной или несколькими дюжинами.

Желтое пламя освещало его брутальное лицо с широкими скулами на большой круглой голове, внушительным мясистым носом и задумчивым взглядом. На вид ему было чуть больше тридцати лет, он не особо стремился к безукоризненной внешности, в отличие от большинства жителей Парфагона. Он считал, что мужчине это совсем не обязательно иметь, чтобы получать все нужные радости жизни. Хотя такая позиция вызывала насмешки, в его случае она действительно была эффективной.

– Не волнуйся, Нильс, – пытался его приободрить красавец Ричард Фейн, длинноволосый блондин с утонченными благородно вытянутыми чертами лица и светло-голубыми глазами. – Ты его точно поймаешь в следующий раз.

– Если бы на несколько минут раньше…

– Будем еще ближе. Ему не уйти.

– Что я опять скажу легату? Как я буду смотреть в глаза нашему королю? – нервно перебирая палкой бревна в костре, спросил Нильс. – Опять та же самая история. В который раз.

– Постой, это ведь не наша вина. Мы были быстры как могли.

– Эта всегда наша вина.

Чуть в стороне, укрытый синей рыцарской накидкой, простонал и снова затих Томас. Взволнованный Нильс тут же встал и быстро подошел к нему. Увидев, что несчастный мальчуган все еще без сознания, он лишь плотнее прикрыл его и снова молча вернулся к костру, где уже что-то весело обсуждали рыцари.

– Я все-таки не понимаю, зачем ты его взял с собой, – кивнул Ричард в сторону Томаса.

– В нем что-то есть. Его нельзя там оставлять.

– От него даже мутанты отказались. Мы уже ничего не сделаем с ним. Он слишком взрослый.

– Ничего. Прорвется. У него нет выбора.

– Ты серьезно?

– Да, – Нильс пристально посмотрел в глаза Ричарду. – Ты же сам видел, как он один и еле живой, но все равно пытался биться с мутантом.

– И?

– Сам знаешь, что даже не все из нас на такое способны. Мы, тренированные и взрослые мужики, можем сдаться, потеряв все видимые шансы на спасение. Но ты видел его? Ты видел его смелость?

– Ну, делай, как хочешь. Ты ж сам понимаешь, что ему будет сложно освоить фазу. Какой бы он ни был храбрый, ему будет уготована низшая участь в стенах Парфагона. К тому же, кто его туда вообще пустит?

– У него есть шанс, Ричард.

– Он пришлый, селянин. Ты знаешь наши законы.

Нильс с заботой взглянул в сторону Томаса.

– Я все понимаю. Но мы должны дать ему шанс. Если у короля внезапно объявилась дочь, то почему мне нельзя?

– Очередная странная история нашего королевства, конечно, но у тебя немного иная ситуация, – Ричард весело ударил друга кулаком по плечу. – Да и с великим Альбертом себя не сравнивай. Как они ее назвали, кстати? О ее матери хоть что-то известно?

– Назвали Элизабет. Одна из его тайных фавориток разрешилась, но умерла почти сразу же. Сама, наверное, дитем еще была. Ты ж его знаешь.

– Хм, печально. И у нее все равно титул принцессы?

– А как еще быть в его ситуации? Поэтому и будет добрее. Нашему храбрецу это на руку в любом случае.

– Ну, ты и авантюрист.

Сытно перекусив недожаренной свининой и затем немного от души посмеявшись над предельно пошлыми байками расслабившихся рыцарей, Нильс отдал приказ идти на отбой. Проверив караульных, он осторожно лег рядом с Томасом, прикрыв его от холода своей могучей рукой, и мгновенно уснул, как это хорошо умели делать практически все жители Парфагона.