Есть ли сердца у призраков (СИ) - "Missandea" - Страница 47

― Жюли, Эрика, Норы и Джека в столице нет, ― качнула головой мама. ― Эрик с Джеком отправились на твои поиски, милая, а Нора и Жюли исчезли бесследно несколько дней назад.

― Эрик не вернулся? ― воскликнула поражённая Ариана.

― Нет, как уехал два месяца назад, так ни слуху ни духу. Ты что-то знаешь?

― Нет, ― быстро ответила она. ― Нет, ничего.

Рассказывать о её встрече с Эриком значит рассказывать и о том, почему она не поехала с ним, а мама могла не понять этого.

― Эдмунд и мужья Карианы и Эмили тоже заточены где-то здесь. Эйрон, Винсент, лорд Эддард ― твой жених, смею напомнить ― и король сейчас бьются под столицей с прибывающими листнийскими войсками. Гвендолайн, как принцессе, обещали сохранить жизнь и отправить обратно в Листнию, ― вздохнула мама.

Но что же за жизнь ей будет без Винса?..

― У нас нет ни одного шанса? ― вдруг спросила Ариана и через секунду сама испугалась своих слов.

Надеяться… Нет, это было слишком опасно. Когда ждёшь беду, и она приходит ― больно. Когда надеешься, что она минует тебя, но она всё равно наступает ― больнее во сто крат, потому что внутри тебя разбивается на тысячи кусочков, впиваясь в сердце, надежда.

― Я не хочу расстраивать тебя… ― начала мама.

― Но и обманывать не нужно, ― перебила её Ариана. ― Горькая правда лучше сладкой лжи.

― Ты так выросла, моя девочка, ― серьёзно произнесла королева, гладя её по волосам. ― Я не стану лгать. Надежды почти нет. Мы посылали за помощью к лордам Северного моря. Ты знаешь, они очень могущественны… Но они пока не ответили.

На секунду в подвале повисла тишина.

― Они не придут, Ариана, ― светло улыбнулась Кариана.

На пороге появился стражник, который молча указал на дверь. Боже, неужели Питер позволит ей встретиться с Ричардом перед смертью?

― Я должна идти, ― подняла она глаза на мать и сестёр. ― Должна его увидеть.

― Хорошо, ― кивнула мама, серьёзно взглянув на неё. ― Скоро увидимся, дорогая.

― Я старалась быть сильной, мама, ― вдруг улыбнулась Ариана, чувствуя, как глаза застилают слёзы. ― Я так старалась.

― Я знаю, родная, ― прошептала королева, кладя руки на плечи Арианы. ― У тебя всё получилось. Осталось совсем немного, верно? Всего пару часов побыть сильной. Но это ― самое важное. Самая большая битва в жизни, как ни абсурдно звучит, ― уйти из неё с высоко поднятой головой.

― Я люблю тебя. Всех вас.

Она в последний раз обняла сестёр и мать, благодаря небеса за эту возможность, и вышла в коридор вслед за стражником.

Ричард сидел, прислонившись к стене и прикрыв глаза. Когда дверь скрипнула, он поднял голову.

Ей показалось, что они не виделись несколько месяцев ― так было волнительно. А его взгляд прожигал до костей. Как и обычно.

― Привет, ― выдохнула она.

― Привет, ― он слегка улыбнулся.

Боже, втораяулыбкаРичарда была прекрасной.

― Можно мне посидеть с тобой?

Ричард только кивнул на пол рядом с собой. Ариана подошла и опустилась на холодные плиты: соломы здесь не было. Плечи касались друг друга.

― Прости, ― вдруг сказала она, осознав, как виновата перед ним.

― За что? ― усмехнулся Ричард.

― Это всё из-за меня, ― она кивнула на голые стены подвала. ― Если бы я не понравилась Питеру, он не стал бы меня похищать. Ты бы не узнал меня, нашёл бы сестру. Сбежал бы. Вы были бы счастливы, должно быть. Ты так много потерял…

― Нашёл ещё больше, ― снова улыбнулся он, посмотрев на неё. ― Я тебя нашёл, Ариана. Прости, что не сумел защитить.

Сердце билось, как бешеное: если это не признание, то что же?

Ричард никогда, наверное, не скажет простое «я люблю тебя», а Ариана и не ждёт от него этого. Ведь это просто слова. Дела куда важнее. Да и не то чтобы ей очень хотелось это услышать. Разве что совсем чуть-чуть.

Она положила голову на его плечо, а он приобнял её. Сидеть так было тепло и спокойно. Они уже стали друг другу такими родными.

― Я хочу, чтобы после всего этого мы были вместе, Ричард, ― прошептала она. ― Я ведь не смогу без тебя. Отец Алисандр сказал, что не обязательно молиться всю жизнь, чтобы попасть на небо. Достаточно очень хотеть этого. Ты хочешь?

― Я не знаю, ― выдохнул он, поглаживая её волосы. ― Я только хочу быть там, где ты. Если ты, Ариана, угораздишь на какую-нибудь раскалённую сковородку жариться там до конца этого мира, то и я пойду за тобой.

― Что ж, ― вдруг искренне рассмеялась она, представив такую картину. ― Это будет чудесно.

Ричард вдруг слегка улыбнулся и произнёс:

― Можно я прочитаю тебе стихотворение?

Она кивнула, и он снова заговорил:

― Мать говорит Христу:

«Ты мой сын или мой

Бог? Ты прибит к кресту.

Как я пойду домой?

Как ступлю на порог,

не поняв, не решив:

ты мой сын или Бог?

То есть, мертв или жив?»

Он говорит в ответ:

«Мертвый или живой,

разницы, жено, нет.

Сын или Бог, я твой».*

Ариана не знала точно, что делает. Просто чувствовала, следовала какому-то инстинкту, наверное. Она вдруг села на ноги Ричарда, оказавшись к нему лицом к лицу, так близко, что дух захватывало, так близко, что его горячее дыхание чувствовалось на шее.

― Прости, ― выдохнула она, не понимая вообще ничего. ― Я не должна…

― Да. Должен я.

Сердце пропустило удар. Всего один, всего мгновение.

Тёплые руки Ричарда легли на её щёки, приближая лицо Арианы к себе и обдавая её запахом мяты ― и откуда ему взяться?.. Быстрый взгляд в глаза, сжавшиеся на мгновение губы и медленный, до дрожи в кончиках пальцев нежный поцелуй. Его губы накрыли её, а тёплые руки скользнули по худым плечам.

Она чувствовала тот самый запах, заставляющий сердце, и так колотившееся без умолку, биться сильнее. Она чувствовала его тёплые губы.

Это длилось целую вечность.

Она хотела, чтобы это было бесконечно, чтобы весь мир, который сейчас растворился, исчез.

Ариана вдруг широко улыбнулась, когда он прекратил поцелуй. Улыбнулась, глубоко вздохнув и не решаясь открыть глаза: таким нереальным казалось всё вокруг.

Были только родные ладони на её плечах.

Его пальцы коснулись её щеки, и она всё-таки распахнула глаза.

Сколько тепла.

― Ты плачешь, ― прошептал он.

Ариана засмеялась, перехватывая его руку и вытирая катившуюся солёную каплю, засмеялась громко и так искренне.

― Я просто слишком счастлива, ― тихо ответила она, приходя в себя.

― Я тоже, ― вдруг серьёзно сказал Ричард, гладя её волосы. ― Я люблю тебя.

― Я люблю тебя, ― эхом отозвалась Ариана прежде, чем поняла, что всё вокруг ― реально.

Он любит.

― Я сделал шаг в пропасть, Ариана, когда встретил тебя, и ждал падения. Так, как никогда не ждал крыльев. Я не могу предложить тебе ничего, кроме себя и этого оставшегося часа…

― Этого достаточно, ― выдохнула она, улыбаясь так, что щёки уже болели, и взглянула в его глаза. ― У меня голова кружится. Я… слишком долго выдерживала твоё молчание.

Она заснула незаметно для себя. Ричард что-то тихо говорил, поглаживая её волосы, и Ариана закрыла глаза, чтобы легче было слушать, а потом заснула.

Когда она снова открыла глаза, в подвале стало ощутимо холоднее, а где-то за окнами стоял непонятный гул.

― Проснулась? ― тихо спросил Ричард, взглянув на неё. ― Это толпа шумит перед собором. Гарднер ведь обещал устроить настоящий спектакль.

― Сколько времени? ― спросила Ариана, боясь услышать ответ и сильнее прижимаясь к нему.

― Без пятнадцати десять.

Господи. Пятнадцать минут.

Это было таким нелепым и абсурдным, что ей казалось, будто ещё чуть-чуть, и она проснётся.

― Как ты думаешь, это больно?

― Нет, ― слегка улыбнулся он. ― Умирать совсем не больно. Ты просто будешь видеть жуткую толпу, много огней, Питера, семью, меня. Тебе будет страшно, но всё случается в одно мгновение. Ты не успеешь ничего почувствовать.

― Я боюсь испугаться, ― прошептала она.