Бешеный прапорщик. Части 1-18 (СИ) - Зурков Дмитрий - Страница 64

Оставляю водителя с машиной недалеко от ворот, иду в штаб, ориентируясь для поиска по куполам Новогеоргиевского крепостного храма. Наверное, гансы их тоже хорошо будут видеть и даже смогут по ним пристреляться. Хотя, зная германскую разведку, не удивлюсь, если у них обнаружатся подробные планы крепости. Правая рука быстро устает от частого отдания чести. Ох, хреново быть подпоручиком! До нужного мне заведения дохожу минут через двадцать, предъявляю документы дежурному, он посылает меня в нужном направлении — в строевую часть и к оружейникам. В первой инстанции вопрос решился довольно быстро, во второй, из уважения к бумаге из штаба фронта, даже дали сопровождающего — молодого прапорщика. Наверное, вашбродь только-только из школы выпустился, совсем, на первый взгляд, зеленый еще. Что, однако, не помешало ему устроиться в тепленьком местечке. И, скорее всего, этому поспособствовали деловые качества, принесенные с «гражданки». Я ему понравился, точнее, не сам, а кобура с люгером, висевшая на поясе. Пока шли к машине, всерьез опасался, что человек косоглазие заработает. Хотя, правду сказать, мне этот тип пистолета тоже очень симпатичен.

На складе нужное нашли довольно быстро, и, пока невесть откуда взятые «грузчики» заполняли кузов разными полезностями, мы отошли в сторонку, дабы не мешать процессу. Тем более, что кто-то на кого-то уже орал:

— Черт косорукий! Ходи аккуратней, морда деревенская! Тут вона ящики с пироксилином стоят! Осторожней надоть, чтобы раньше времени на небеса не вознестись!

Опаньки, слово-то какое красивое — «пи-ро-кси-лин»! А ведь нам его тоже надо. И побольше, побольше! Надо поинтересоваться!

— Послушайте, господин прапорщик, а что там в ящиках? — Отрываю сопровождающего от просверливания кобуры завистливым взглядом.

— Пироксилиновые шашки, господин подпоручик.

— Позвольте взглянуть?

— Господин подпоручик, прошу подтвердить отсутствие у Вас спичек, зажигалки, иначе не имею права допустить к ящикам. У меня тут служебный кабинет имеется, пройдемте туда.

В маленькой каморке, гордо именуемой «кабинетом», прапорщик оживляется, видя мой интерес:

— Интересуетесь? Могу предложить… Если договоримся.

— И насчет чего будем договариваться?

— Ну как же, насчет шашечек пироксилиновых. И всего, к ним прилагающегося.

— А как же сопроводительные бумаги?

— Не беспокойтесь, будут в лучшем виде! Комар носу не подточит.

Вот так вот! Вопрос решается очень просто, как во все времена: Ты — мне, я — тебе. Ну, ладно, твое счастье, крысеныш, что мне взрывчатка нужна.

— И что Вы за это желаете получить?

— Да очень у Вас пистолетик красивый…

А мы сначала пойдем, посмотрим… Ящики, как ящики. Обычные деревянные, на одних маркировка «ШР», на других — «ШЗ». Открываю один из ящиков, там ровными рядами лежат завернутые в вощеную бумагу небольшие шашки в виде шестигранных призм. В другом ящике — такие же, но с отверстиями для детонаторов.

Через несколько минут я стал беднее на один трофейный люгер, зато богаче на два ящика пироксилиновых шашек, три пенала с взрывателями и моток огнепроводного шнура. В качестве бонуса бойкий юноша притащил вместе с накладными пустую кобуру от нагана, чтобы я не нарушал уставной вид. И в ответ на предостережение о штрафных санкциях, заверил, что никто еще не жаловался. То ли не надеялся меня больше увидеть в живых, то ли качество действительно было хорошим. После чего мы тепло попрощались с героем тыловых баталий в расчете на дальнейшее взаимовыгодное сотрудничество, и покатили знакомиться с пополнением.

Погранцы размещались в отдельной казарме, которую мы нашли, немного поплутав по цитадели. Меня возле входа уже встречает невысокий светловолосый веснушчатый крепыш лет тридцати пяти с Георгиевской медалью на груди, отрапортовавшийся ротным фельдфебелем Остапцом, временно исполняющим должность сотника. Видавшая виды, но опрятная, тщательно подогнанная форма, начищенные сапоги, — полная ассоциация с образцово-показательным старшиной из будущего. Выражение лица тоже уставное — никаких эмоций, только в глазах прописано любопытство, типа, а с чем к нам пожаловали? Представляюсь ему, рассказываю зачем приехал, показываю бумагу с приказом. Информация воспринимается адекватно, единственный вопрос, который возникает: «Построение командовать?»

Киваю в ответ, и через несколько минут перед казармой замирают шеренги. Погранцы стоят, не шелохнувшись, по стойке «Смирно». Карие, серые, черные, даже голубые глаза смотрят на меня. Шестьдесят две пары глаз. Остальные еще не сменились. Смотрят с любопытством, настороженно, с напускным безразличием, призванным спрятать волнение, и даже насмешливо. У двоих демонстративно пытающихся скрыть усмешку — медали «За храбрость». Ну, хохотать мы будем после двух-трех дней обучения. По полной программе. Вот тогда и посмотрим куда денется эта насмешливость. Хотя, народ по виду бывалый, новобранцев не видно. Так, это все — лирика, надо делом заниматься. Здороваюсь со строем, получаю в ответ стандартное: «Здравия желаем, Вашбродь!»

— Я — подпоручик Гуров Денис Анатольевич, ваш новый командир. С сегодняшнего дня ваша сотня переподчиняется штабу 2-й армии. Завтра утром выступаем пешим порядком на новое место дислокации, в сорока верстах отсюда. За оставшееся время всем подготовиться к походу. Вопросы есть?

Сейчас посмотрим кто тут самый смелый с вопросами вылезет. О, появился! Высокий и немного нескладный чернявый погранец поднимает руку:

— Дозвольте обратиться, Вашбродь! А мы там опять кого-нибудь стеречь и охранять будем, как жандармы какие? Или все же германца воевать пойдем?

Сквозь одобрительный гул голосов в строю слышу почти змеиный шепот Остапца:

— Пилютин, сгною под ружьем!

— Чем вы будете заниматься я расскажу… и покажу на новом месте. Так что умерьте свое любопытство. Про Варвару на базаре помните присказку? Вот и берегите свои носы, они вам еще пригодятся. А насчет германцев, — повидаете их достаточно. А то как бы и много не оказалось… Еще вопросы есть? Нет? Фельдфебель, распускай строй.

Когда озадаченные бойцы разошлись готовиться к предстоящему маршу, подозвал Остапца, чтобы проверить имущество сотни и просто познакомиться поближе.

— Так, фельдфебель, скажи-ка мне как тебя звать-величать. А то я об твое звание язык сломаю скоро.

— Дмитрием, Вашбродь.

— А по батюшке? — Ого, как бровки-то взлетели удивленно. Ничего, то ли еще будет. Чуйка внутри подсказывает, что отношения с ним будут не хуже, чем с Михалычем.

— Ивановичем… Вашбродь, а это зачем?

— А затем, что начинай привыкать к новым для тебя порядкам. У меня в подчинении два десятка казаков, среди них — вахмистр и несколько приказных. Так я их зову по именам, а они меня — Командиром. Это, — если рядом нет чужих. Для тебя и унтеров будет то же правило. Уяснил, Дмитрий Иванович? — Да, надо дать время человеку оклематься. Ждем-с.

— Так это… не по Уставу, Вашбродь!.. Неположено ведь…

— А сокращать «Ваше благородие» до «Вашбродь» по Уставу?.. Нет?.. Тогда — не спорь с командиром. Сейчас всего не скажу, прибудем в наше расположение, многое станет ясней. Теперь давай к делу. Вопрос первый: Сколько оружия в сотне и какое?

— В наличии десяток винтовок Бердана и три карабина Нагана…

— Что за карабины такие? Ну-ка, пойдем, покажешь.

Да, действительно, карабин. Револьвер Нагана, но с очень длинным стволом и отъемными деревянными цевьем и прикладом. Принцип тот же, что и у артиллерийского люгера. С слов фельдфебеля, эти шедевры выпускались для пограничной стражи. Выданы были унтер-офицерам, и благополучно пережили перевооружение сотни в крепости на берданки. Последних выдали на всех аж десять штук, мотивируя тем, что для одного состава сторожевого наряда больше и не надо. В очередной раз поражаюсь «уму» высокого начальства. Гансы придут, а тут на почти сотню человек целых ДЕСЯТЬ устаревших винтовок! Обхохотаться, блин! Так, ладно, эмоции — в сторону. С оружием разобрались.