Сердце бури (СИ) - "Раэлана" - Страница 61

Бен чувствовал, что в этот момент она готова заплакать. Она дышала так часто, как дышал много раз и он сам — когда обида подступала к горлу, перекрывая доступ кислороду.

Положив трясущиеся ладони на его плечи, Лея хорошенько встряхнула сына и несколько раз требовательно произнесла:

— Ты — нормальный мальчик, Бен. Нормальный. И тебе нечего бояться.

Ее поведение показалось ему необычным до жути, до трепета во всем теле. Несчастный ребенок смотрел на сжатые в нитку, лихорадочно дрожащие губы матери остекленевшим взглядом — и понимал к еще большему своему ужасу, что это он виноват во всем. Он умудрился сказать что-то такое, что вызвало у нее слезы.

Она была не просто рассержена. Она была напугана. Страх и злость слились в одно чувство глубокого смятения, которое плескалось в ее бархатных глазах, устремленных прямо к Бену. Он видел: что-то постоянно держит ее в страхе. Что-то, что сильнее их обоих. Что-то, что, возможно, способно им навредить. Может, это и есть то самое нечто из его видений? Может, своими постоянными жалобами он делает так, что маме достается тоже?..

— Нет, мамочка, пожалуйста, не плачь! Не надо, пожалуйста!.. — он звонко, надрывно кричал, цепляясь за ее платье. Это единственное, что он мог вымолвить.

Сила свидетель, он готов был пойти на что угодно — оглохнуть, ослепнуть, сойти с ума или размножить себе голову о стену прямо здесь и сейчас, — лишь бы его любимая мама не плакала…

Именно в тот день он обещал себе, что никогда больше не будет расстраивать ее своими навязчивыми разговорами.

Тогда он еще не знал, что это такое — молчать, когда тебе есть, что сказать. Постоянно удерживать страх в себе как неясное всепоглощающее чувство, как зловещее черное облако с размытыми краями, не давая ему облечься в слова. Он распирает тебя, сводя с ума, и ты не способен думать ни о чем, кроме того, что, на свою беду, поклялся никогда не упоминать…

Молчание — это груз, это тяжелая гиря, которая изо дня в день все сильнее, все ощутимее тяготит разум.

Такое не всякому взрослому под силу вытерпеть. Но Бен был ребенком.

Он снова ворочается и накрывается одеялом с головой. Его руки дрожат, сердце отбивает тревожный ритм. Нечто… оно где-то совсем близко. Бен готов поклясться, что чувствует его дыхание рядом. Душа мальчика наполнена страхом. Слезы сами собой катятся по щекам.

Нет, он не должен плакать! Ведь он и вправду уже взрослый.

Всхлипнув в последний раз, Бен отбрасывает одеяло и выбирается из постели. Его босые ноги касаются холодной плитки на полу. Мальчик мнется и зябко подрагивает.

Из темноты на него глядит собственное улыбающееся лицо. Бена передергивает прежде, чем он успевает сообразить, что это такое. Картина, которую они с мамой недавно привезли с Набу. Подарок от старого Пало, который называл его «маленьким принцем». Бен запомнил об этом человеке только две вещи: во-первых, что от него странно пахнет краской, грифелем и какими-то местными травами; и во-вторых, что когда-то в молодости он был влюблен в бабушку Амидалу.

— Я тебя не боюсь, — бросает Бен в лицо ночи.

Впервые он отваживается противостоять тому, что мучает его каждую ночь с тех самых пор, как он себя помнит.

Акулы не боятся ничего, его папа — тоже один из акул. Генерал Хан Соло, контрабандист Хан Соло — самый отважный человек во всей галактике; порой Бену думается, что отец храбрее даже дяди Люка, хотя сам Хан и отрицает это, и вообще против подобного сравнения.

Бен уверен, что когда он вырастет, то и сам станет акулой. А для этого нужно победить свой страх раз и навсегда.

— Я не боюсь, — еще смелее повторяет он.

И неожиданно получает ответ:

«Тебе и не нужно меня бояться».

Бен теряется, не зная, что сказать. До сих пор он лишь чувствовал чье-то присутствие, слышал неясное бормотание во тьме. Но никогда прежде нечто не обращалось к нему напрямую. Это ли не доказательство, что нечто — никакой не сон и не выдумка? Его родители ошибались, а Бен… он был прав.

Что-то неведомое, абстрактное вдруг начинает обретать вполне конкретные черты. И страх в душе ребенка постепенно уступает недоумению и даже некоему подобию любопытства. Как мало, оказывается, нужно было для того, чтобы избавиться от кошмара — всего-навсего заговорить с этим существом!

— Кто ты? — спрашивает Бен все еще настороженно, однако уже не так нервно, как прежде.

«Называй меня «Верховным лидером». Или «учителем», ведь я действительно собираюсь учить тебя».

— Чему?

«Силе. Могуществу. Искусству побеждать. Тому, чему никто другой не сможет тебя научить. Даже твой дядя».

— Мой дядя — великий джедай, — возражает Бен, слегка насупившись.

Призрачный голос наполняется злой иронией:

«Твой дядя силен и многое умеет. Но великий… запомни, Бен, истинное величие определяет только одно: великий человек никогда не отказывается учиться. Он всегда ищет. Всегда совершенствует свои навыки, не останавливаясь на достигнутом».

Голос умолкает. Но лишь затем, чтобы, выдержав многозначительную паузу, прибавить:

«Тебе суждено превзойти Люка Скайуокера».

Что-то внутри Бена восторженно замирает. Ведь он знал… всегда знал, что он такой же, как дядя!

Голосу — Верховному лидеру? учителю? — внезапно удается упорядочить его нестройные мысли одной простой фразой:

«Ты чувствителен к Силе, малыш Бенни».

Бен молчит, переводя дыхание.

Подумать только, он не ошибся! Он тоже одарен Силой! Таинственная космическая энергия, о которой часто упоминал дядя — та самая энергия, которая, по словам Люка, наполняет собой все живое и связывает воедино; это она вдыхает в тело жизнь, являясь как бы источником самой человеческой души, — эта энергия отметила и его, Бена, своим неуловимым поцелуем. Выходит, когда-нибудь и он тоже сможет показывать такие же замысловатые фокусы, как дядя Люк: летать, передвигать предметы, не прикасаясь к ним. И биться на световых мечах, выписывая завораживающие пируэты.

Однажды Бен видел, как Люк Скайуокер тренируется с учебным дроидом, отбивая слабые плазменные заряды световым мечом. Сейбер так и плясал в его руках, превращенный ловкими движениями джедая в вихрь изумрудных искр. Так красиво. Так быстро…

Мама всегда настрого запрещала Бену прикасаться к сейберу дяди, говоря, что это — опасная игрушка. Только чувствительный к Силе может управиться со световым мечом.

Но если он чувствителен к Силе, значит, он тоже сможет.

Сможет владеть собственным сейбером. Сможет стать джедаем! Он — малыш Бенни, смешной и странноватый шестилетний карапуз!..

Круговорот детских мечтаний потихоньку складывается в целую картину славного будущего, которое еще совсем недавно показалось бы мальчику невероятным, невозможным. Интересно, можно ли обучаться владению Силой и одновременно летать вместе с папой?..

Однако восторг тут же перекрывает обида и гнев, заставляющие Бена не по-детски крепко сжать кулачки. Он понимает, что и мама, и дядя Люк тоже все знали. Знали, но не говорили ему.

Мама… неужели она боялась именно этого? Почему? Как она могла?..

Нечто касается его сознания, успокаивая и подбадривая. Неторопливо накрывая рассудок ребенка покрывалом сладкого дурмана.

«Не бойся, Бен, я с тобой. Я всегда был с тобой. И всегда буду. Я все расскажу тебе, когда придет время…»

Бен кивает в такт его монотонному говору, словно послушная кукла.

«Только не говори ничего своей маме и дяде Люку», — предупреждает Верховный лидер, хотя мог бы и не говорить этого. Бен и сам понимает, что родные вряд ли одобрят эту странную дружбу.

Мальчик вынужденно признается самому по себе, что ему повезло. То, что прежде пугало его, отныне будет оберегать и учить. То, что отгородило его от родителей, теперь спасет от одиночества. Прежний кошмар станет его опорой в этом мире. Его спасением. Его сокровенной тайной…

Если бы он понимал тогда, в шестилетнем возрасте, то, что понял сейчас!

Сила многое дает, но и спрос у нее высок. У Силы множество обличий, и некоторые из них опасны. Иногда она предстает огромной бушующей воронкой, простершейся прямо над головой. Сквозь эту воронку звучат тысячи голосов, и ты поневоле внимаешь каждому из них. Ты, словно громоотвод, стоишь в одиночестве, открытый всем ветрам, всем кошмарам, всем сумрачным отголоскам каких-то событий, не имеющих к тебе никакого отношения; обреченный принимать на себя удары молнии…