Сила слова - Казменко Сергей Вадимович - Страница 2
- Предыдущая
- 2/7
- Следующая
Только шагов через двести он решился остановиться и отдышаться. Зловоние сюда не долетало, воздух был свеж и - видимо, по контрасту удивительно ароматен. Ондизаг устало опустился на землю, прислонился спиной к стволу старого киерса и перевел дух. Что ж, подумал он, вот я и попытался вырастить эккиар. И ведь все, казалось бы, делал по правилам не зря же так долго наблюдал за аборигенами. Да и они никогда не скрывали от него своих приемов, всегда были рады помочь, научить чужака своему искусству. Точно так, как делают это аборигены, Ондизаг отыскал подходящий побег, прищипнул верхнюю почку, надавил ногтем у основания, а потом легкими движениями стал поглаживать это место, пока не убедился, что на конце побега начинает набухать желанный плод. И вот результат... И некому помочь, подсказать, что же он сделал не так, в чем ошибся. Впервые, наверное, в своей жизни Ондизаг ощутил нечто вроде ущербности, собственной неполноценности. Он, привыкший всегда чувствовать свое превосходство над представителями других рас, вдруг ощутил, что вот здесь, наедине с этим лесом, он беспомощнее и ничтожнее последнего из аборигенов Алькамы. Здешний лес даст укрытие, накормит и напоит любого из них - но чужака он готов уничтожить и поглотить. И пяти месяцев, проведенных на Алькаме, конечно же недостаточно для того, чтобы перестать быть здесь чужаком. Возможно, для этого не хватит и целой жизни.
Даже если жизнь его не оборвется в ближайшие часы.
Он услышал легкий шорох справа и резко повернулся. И тут же облегченно вздохнул, потому что из-за ствола дерева показался Киунга. Спасен! - подумал Ондизаг, и все страхи, мучившие его еще минуту назад, растворились в воздухе. Спасен!
- Рад видеть тебя живым, Учитель, - сказал Киунга, подходя ближе, тебе не следовало уходить в одиночку.
- Я тоже рад тебя видеть, - Ондизаг встал, отряхнулся. - Я тут чуть было опять не влип в какую-то историю.
- Кейенко, - небрежно бросил Киунга.
Чуткое ухо Ондизага насторожилось. Этого слова он еще никогда не слышал. Оно звучало так необычно для местного языка, что Ондизаг не решился бы высказать хоть какое-то предположение о его значении. А ведь даже среди своих изощренных в лингвистике соплеменников Ондизаг по праву считался одним из лучших. Тем более удивительно, что, прожив на Алькаме уже пять месяцев, основательно изучив многие диалекты, на которых говорят аборигены, продвинувшись, как ему казалось, в разработке метаязыка для этой планеты, он вдруг столкнулся со словом, совершенно ему непонятным. Это немедленно, несмотря на усталость, несмотря на пережитые опасности прошедшего дня пробудило в нем инстинкт исследователя. Ведь за каждым словом в каждом языке стоит какое-то понятие, и никогда нельзя с достоверностью предсказать поведение представителя низшей расы в определенной ситуации, если не овладеешь в достаточной степени понятиями, которыми оперирует его сознание.
- А-та лико нуага? - осторожно спросил он Киунгу.
- Е. Кама нгоро туабо коррегали стом.
Ондизаг понял, что спросил не то или не так. Киунга либо уже позабыл только что брошенное слово, либо предпочел сделать вид, что не понял существа вопроса. Так или иначе, переспрашивать не стоило. Ондизаг вообще старался держаться предельно осторожно, по возможности скрывая свой специфический интерес к языку аборигенов. Кто знает, о чем они могут догадываться? Кто предскажет, как могут себя повести? Тем более, если какой-то пласт их сознания, оказывается, остался далеко в стороне от его исследовательского взгляда.
Пять месяцев назад Ондизаг не понимал ни единого слова. Сегодня он мог говорить свободно практически с любым аборигеном - даже с теми обитателями Южных островов, что не поняли бы жителей его деревни. Овладев строем мышления местных жителей, сформированным за долгие тысячелетия жизни на Алькаме, он не испытывал ни малейших трудностей в налаживании контакта с любым из них. Его изощренный разум мгновенно схватывал новые слова и грамматические формы, и уже через полчаса-час общения с аборигеном, говорящем на языке, совершенно непонятном жителю деревни, Ондизаг мог свободно, без малейшего недопонимания, разговаривать с ним на самые отвлеченные темы, незаметно даже для себя самого экстраполируя и классифицируя полученную лингвистическую информацию. Он был достойным представителем своей расы. Овладев языком какого-либо народа, соплеменники Ондизага без труда затем овладевали и самим этим народом. Ведь если несомненно то, что язык является отражением мыслительных процессов, то верно и обратное - сама мысль, существуя в виде выраженных словами абстракций, является в определенном смысле порождением языка, на котором она сформулирована. А раз так, то, изменив язык, на котором говорит тот или иной народ, можно изменить и весь строй его мышления, можно направить это мышление по желаемому пути и извлечь из этого вполне определенные выгоды. Именно в этом и состояло основное предназначение расы Ондизага. Именно ради этого он и прибыл на Алькаму, и Алькама была не первым миром, который он посетил. Конечно, сам он не сможет воспользоваться плодами своих трудов - сознание меняется медленно, постепенно, а жизнь человеческая коротка, и не одно поколение сменится, прежде чем далекие потомки Ондизага смогут прийти на Алькаму как законные хозяева. Но его это мало волновало. Он видел перед собой конечную цель, видел смысл своей работы, и ему было этого достаточно. Раса Ондизага отличалась терпением и настойчивостью, и ничто пока не смогло остановить ее продвижения по Вселенной. Одного сознания этого было достаточно Ондизагу для того, чтобы чувствовать, что жизнь его не напрасна.
До деревни оказалось совсем недалеко. Чуть больше километра. Это, конечно, нисколько не удивило Ондизага. Он с самого начала знал, что блуждает где-то поблизости. Как знал и то, что сам, в одиночку, скорее всего обречен на долгие и бесплодные скитания по лесу и, возможно, даже на гибель. Точно так же, как Киунга, спокойно идущий впереди Ондизага по узкой тропинке, был бы обречен на полные опасностей скитания в недрах насыщенного техникой Танкога, планеты, на которой Ондизаг родился и провел детские годы. Там все было привычно и безопасно для Ондизага, как и для любого другого коренного жителя Танкога, там любой человек был защищен от последствий собственной глупости или неосторожности многочисленными блокировками - и все же Киунга наверняка потерялся бы в том мире и вполне мог погибнуть. Ведь мышление обычного человека изначально не подготовлено к восприятию реальностей иного мира, и его реакции могут оказаться непредсказуемыми. Здешний лес, наверняка, тоже снабжен всеми мыслимыми системами защиты - и все же он едва не убил Ондизага, настолько чуждым было его мышление тому, как думали и как реагировали на свое окружение аборигены. Со временем, конечно, если не случится ничего непредвиденного, у него выработаются все необходимые навыки, он научится мыслить так, как мыслят обитатели Алькамы, и тогда этот лес превратится для него и для других представителей его расы точно в такой же родной дом. Со временем это придет. И здешние жители будут точно так же, как обитатели Танкога и еще множества других миров не за страх а за совесть служить высшей расе Ондизага. Они вслед за многими другими народами воспримут это служение как свое предназначение. Так будет - Ондизаг достаточно умен, чтобы вложить такое восприятие в их сознание.
- Предыдущая
- 2/7
- Следующая
