Второй шанс (СИ) - Крапицкая Влада - Страница 5

Открыв глаза, я увидела себя в длинном, вечернем платье, которое одевала, идя последний раз с Андриком в ресторан.

-Мне понравилось красное, облегающее платьице, - вставил татуированный, с интересом посматривая на меня. - Слушай, а представь себя в каком-нибудь белье!

-Ещё чего! - пробурчала я.

-А впрочем, не надо. Я могу и на тело твоё полюбоваться, - похотливо оскалившись, он подплыл к стол и нырнул под простынь, которой санитары уже накрыли моё тело.

-Не смей! - вскрикнула я и бросилась к телу, пытаясь остановить наглеца, но ощутила лишь пустоту.

-Кого-то и смерть не исправляет, - пробормотал старик, неодобрительно посмотрев на татуированного, а потом обратился ко мне: - Не обращай внимания. Он от дури мается. Ведь второй день здесь сидим.

Ответить я не успела, потому что двери снова открылись, и вошёл мужчина в белом халате. Натягивая перчатки, он обратился к санитарам, складывающим мою одежду:

-Там родные приехали. Всё готово?

-Да. Вот всё, что при ней имелось, - произнёс один из санитаров и кивнул на одежду.

Вошедший мужчина с ухмылкой посмотрел на них, давая понять, что понимает - чем-то они уже успели поживиться, после чего подошёл к телу и, приподняв голову, начал осматривать мой окровавленный затылок.

-Хорошо же девица приложить… Тут сразу всё понятно, - пробормотал он, а потом посмотрел на санитаров: - Кыш отсюда. Потом разберёмся с её вещичками.

-Шеф, такой материал… Может пару косточек изымем, а? Немцы хорошо заплатят. Молодая, здоровая, грех в могилу целиком закапывать, - подал голос один из санитаров.

-Ни в коем случаи, - твёрдо ответил пришедший. - Знаете кто её папаша? Свирский Борис. Если он обнаружит, что его драгоценную дочурку лишили некоторых частей тела или косточек, мы сами потом послужим материалом для протезов. Не трогайте её и исчезнете отсюда.

Санитаров моментально как ветром сдуло, а мужчина поправил простынь и только после этого двинулся к дверям.

-Ого! Свира твой папаша?! - татуированный вынырнул из-под простыни и уважительно посмотрел на меня.

Не понимая, что он имеет в виду, я грозно посмотрела на него и процедила:

-Немедленно отойди от моего тела!

К моему удивлению он моментально послушался и вернулся к своему телу, а ко мне подплыл старик и скорбно произнёс:

-Сейчас твоих родных приведут. Держись, детка. Это испытание не из лёгких.

Замерев возле тела, я, не отрываясь, смотрела на дверь. “Будет только папа, или он придёт с Линой… Надеюсь, сестричку он сюда не поведёт. Не хочу, чтобы она видела тело. А Андрик? Он приедет с отцом, или чуть позже один?”.

Наконец дверь открылась, и первым вошёл мой отец, а следом за ним, семеня и чуть ли не услужливо кланяясь, шёл мужчина, который прогонял санитаров.

-Ваша дочь умерла сразу, не мучаясь, - заверял он, печально глядя на отца. - Думаю, она даже не успела понять, что умирает. Судя по всему, у неё перелом основания черепа и раздроблена затылочная часть головы…

Не слушая мужчину, я бросилась к отцу, и только пройдя сквозь него, заставила себя притормозить.

-Папа, - выдохнула я, вернувшись назад и встав возле тела. - Я здесь, слышишь?

Протянув руку, я попытала дотронуться до его щеки, но отец меня не слышал. С каменным выражением лица, он всматривался в моё лицо, а потом глухо произнёс:

-Я не желаю, чтобы моя дочь служила пособием для студентов, и не желаю, чтобы к её телу прикасался скальп патологоанатома. Сегодня же вечером её тело должны перевезти в похоронное агентство. Если я узнаю, что какой-нибудь прыщ не проявил должного уважения к её останкам, он будет молить о быстрой смерти, которая выпала на долю моей дочери. Ясно?

-Да-да, конечно, - пролебезил врач. - Вашу дочь достойно проводят в последний путь. Сегодня же я напишу заключение о смерти и сразу могу заверить - делать вскрытие нет нужды…

Договорить врач не успел, потому что из коридора раздался истеричный крик, и я узнала голос Лины.

-Твари! Отпустите меня! Я должна видеть Эву! Вы не имеете права меня держать! Она же моя сестра! - а через тридцать секунд в двери ворвалась сестрёнка, а следом за ней мой жених и помощник отца Кирилл.

-Лина! Андрик! - вскрикнула я, и бросилась к ним, не зная, кого в первую очередь жалеть.

Глаза сестры были опухшими от слёз и, пошатываясь, она направилась к моему телу, а Андрей застыл возле входа, с ужасом глядя на стол.

-Борис Анатольевич, простите, но мы не могли её сдержать, - тихо произнёс Кирилл.

Отец сурово посмотрел на помощника и Андрея, и сделал останавливающий жест, говорящий о том, чтобы мою сестру не трогали.

-Эва… - прошептала она. - Пожалуйста… ты могла так глупо умереть! А как же я? Как теперь жить с половиной сердца и души, без тебя? Ты же всегда была моим ангелочком… Не бросай меня, умоляю!

Каждое слово сестры отзывалось такой болью внутри, что, не выдержав, я разрыдалась и, бросившись ей на шею, затараторила:

-Лина, сестричка! Я рядом! Я здесь! Пожалуйста, услышь меня! Клянусь, я не брошу ни тебя, ни Андрика, ни папу!

В очередной раз проскочив сквозь родных, я заплакала ещё сильнее, потому что, как никогда захотелось ощутить тепло их тел, сильные объятия, поддержку и я закричала:

-Ну услышьте же меня наконец-то! Прошу!

Зависнув перед сестрой, я вглядывалась в её заплаканные глаза, ища хоть тень веры в то, что я ещё могу быть рядом, но Лина, как будто за мгновение потеряла все силы и, замерев перед столом, смотрела уже не на моё тело, а в пространство и этот взгляд пугал. “Он такой же, как у меня был там, на улице, когда я умерла” - с ужасом подумала я и, протянув руки, попыталась встряхнуть сестру, чтобы вывести её из такого состояния.

-Лина, умоляю, не смотри так! Я не умерла, слышишь?

Однако сестра безучастно продолжила смотреть в стену, и папа тихо произнёс, обращаясь к помощнику:

-Выведи её.

Кирилл кивнул и, подойдя к Лине, взял её под руку. Не сопротивляясь и не оглядываясь, она, как сомнамбула двинулась к двери, и я ощутила такую тоску, что хотелось завыть.

-Ангелина, пожалуйста, не сдавайся! Держись! Я не брошу тебя никогда! - закричала я, порываясь направиться следом за ней и одновременно не желая бросать отца и жениха.

-Андрей, ты сейчас выйдешь или хочешь подойти к Эве? - глядя перед собой, отстранённо спросил папа, когда сестру вывели.

-Подойду,- как робот выдавил Андрик и, дойдя до стола, застыл, всматриваясь в моё лицо.

-Любимый, не грусти, - ласково сказала я, глотая слёзы и пытаясь дотронуться до его щеки, чтобы провести по ней пальцам. - Смерть, это не конец. Я слишком люблю тебя и не оставлю наедине с горем, обещаю.

Мне казалось, что я снова умираю, но не физически, а морально. И эта смерть была по настоящему болезненной, потому что моим самым любимым и родным людям приходилось перенести такую боль и несчастье. Оцепенев, я смотрела на своего жениха и боялась двинуться, потому что создавалось впечатление, что прямо сейчас я рассыплюсь на части из-за своей беспомощности и невозможности утешить родных.

Время тянулось бесконечно медленно и, глядя на папу с Андриком, я начала злиться на себя, на то, что вела себя неосторожно, что обула сапожки на высокой шпильке, что не удержалась на ногах и упала и что моим родным теперь очень больно, а я ничем не могу помочь.

-Ну, пожалуйста, услышьте меня! - в очередной раз закричала я, увидев, как по щеке Андрика течёт слеза.

-Шшш, не кричи. Не рви себе душу, - ласково произнёс старик и подплыл ко мне.

-Я не могу на это смотреть! Хоть как-то необходимо им показать, что я рядом! - я начала метаться из стороны в сторону, пытаясь сорвать с себя простынь, или прикоснуться к отцу с женихом, или сбросить на пол стопку моей одежды, но каждый раз ладонь проходила насквозь и ничего не получалось.

-А теперь иди отсюда, - не сводя с тела взгляда, пробормотал папа, обращаясь к Андрею и тот, развернувшись, практически выбежал.