Второй шанс (СИ) - Крапицкая Влада - Страница 37

-Здравствуйте, - раздалось рядом, и от неожиданности я вскрикнула и вскочила со скамейки.

Сердце в груди бешено застучало, особенно, когда повернувшись, я увидела Матвея, держащего в руках букет цветов.

-Простите, не хотел вас испугать, - он с извинением посмотрел на меня.

-Н-ничего, я просто задумалась, - заикаясь, ответила я, и приложила руки к груди, пытаясь унять сердцебиение.

-Ещё раз простите, - сказал он и, подойдя к могиле, убрал старый букет, а на его место положил новый и замер, глядя на фотографию.

В груди защемило от тоски, исходящей от парня и захотелось обнять его плечи и, прижав к себе, сказать что-нибудь ласковое и нежное. Но такое со стороны незнакомого человека выглядело бы странно, поэтому я просто мягко сказала:

-Не грустите так. Эва сейчас в лучшем мире. И ей не понравилось бы, что вы до сих пор не хотите её отпускать. Она желала бы вам только добра и счастья, а не горя и печали.

-Вы знали Эву? - не поворачиваясь, спросил Матвей.

-Да. В университете мы учились в одной группе, и дружили с ней, - заготовленной фразой ответила я. - Она была жизнерадостной и не любила доставлять неприятности. И сейчас бы точно не желала вашей скорби.

Промолчав в ответ, Матвей продолжил стоять, не шевелясь, а я, растерявшись, начала переминаться с ноги на ногу. “Надо как-то успокоить его. Но судя по всему, на контакт он не желает идти. А если вообще сейчас развернётся и уйдёт? Что тогда делать? Бежать за ним? Или караулить следующий раз?” - пронеслось в голове и по старой привычке я нервно начала тереть палец о палец. Хотелось прямо сейчас хоть немного облегчить его страдания, а не ждать ещё три-четыре дня до следующего визита.

Внезапно он повернулся и спросил:

-А не могли бы вы рассказать о ней. Как она жила последние годы, чем интересовалась, какой стала и что планировала в жизни? Так получилось, что мы давно не виделись и утратили связь, и сейчас хотелось бы многое узнать об Эве.

-Конечно, Матвей! Что смогу, обязательно расскажу, - ответила я, чуть не запрыгав от радости, что он сам захотел поговорить. А потом до меня дошло, какую оплошность я совершила.

-Откуда вы знаете, как меня зовут? - он прищурился, внимательно разглядывая меня своими чёрными глазами.

-Эээ… Лина с Эвой рассказывали про вас… Про учёбу в школе… - придумывая отговорку на ходу, я понимала, что она абсолютно никакая. - Мне почему-то показалось, что вы должны быть Матвеем…

-Рассказывали про меня? - он удивился, и я с облегчением выдохнула, поняв, что вопросов не последует, он оказалось, что рано. - Даже если и так, от себя в школе и сейчас, я кардинально отличаюсь. Вряд ли по описанию вы могли узнать меня.

И тут на меня снизошло озарение.

-Не так часто встретишь парня с чёрными глазами, способными действовать гипнотически, - ответил я. - А изменились вы действительно сильно. Стали выше, намного симпатичнее, приобрели атлетичное телосложение, стали со вкусом одеваться. От прежнего Матвея мало что осталось, но это всё равно вы.

-Хм, похоже, вы действительно хорошо знали Эву, - произнёс он и сев на лавочку, указал на место, рядом с собой.

-Мы дружили, - ещё раз подчеркнула я, садясь рядом с ним и замолчала, не зная, что конкретно рассказывать.

-Это хорошо. Значит, Эва не изменилась и по-прежнему продолжала быть душевной девушкой, обращающей внимание на внутренний мир человека, а не на… - начал говорить Матвей, разглядывая меня, а потом осёкся, но я поняла, что он имел в виду. - Простите, про вас ничего плохого не хочу сказать…

-Всё хорошо, - мягко перебив, ответила я. - Могу смело заверить, для неё в людях была важна не внешность и социальный статус, а именно характер человека.

-А как вообще в университете шли дела? Вы дома у неё бывали? Как она проводила свободное время? Чем интересовалась? Расскажите, мне всё интересно, - произнёс он.

Осторожно подбирая слова и следя за собой, чтобы не начать говорить в первом лице, я принялась рассказывать о прошлой жизни, и оказалось, что это очень непросто. Если бы меня спрашивали про другого человека, я бы не стесняясь, хвалила его и говорила только добрые слова, но про себя так отзываться было неудобно. А сдержанный рассказ мог заставить подумать Матвея, что я либо не очень хорошо знала Эву, либо слегка её недолюбливала.

А парень засыпал меня вопросами. Отвечая на них, я погрузилась в воспоминания о студенческой жизни и постепенно перестала скованно вести себя, рассказывая уже и смешные история, потому что было приятно видеть улыбку Матвея или слышать его тихий, бархатный смех. Одного я боялась - вопросов о свадьбе и бывшем женихе. И когда разговор дошёл до этого, невольно поморщилась. Парень мгновенно стал серьёзным и напрямую спросил о том, каким был жених и не обижал ли он Эву. Сославшись на то, что была не знакома с Андреем и заверив, что Эва никогда не жаловалась, я постаралась снова переключить разговор на другое и вернуть непринуждённую атмосферу, что царила до этого. Матвей, слава Богу, не стал вдаваться в подробности и спустя некоторое время мы снова смеялись с весёлых эпизодов. Ещё мне очень хотелось узнать, как он жил всё это время, но понимая, что будет странным задавать такие вопросы, я радовалась уже тому, что парень перестал хмуриться и уже с тёплой улыбкой, а не с печалью, посматривал на мою фотографию на кресте.

Беседуя, я совсем утратила чувство времени, и только когда солнце начало заходить и стало прохладно, поняла, что мы сидим тут уже очень долго.

-Ой, я вас, наверное, совсем заболтала, - произнесла я.

-Это я вас заболтал. Но мне было очень приятно слушать про Эву, и я давно ни с кем так не разговаривал,- ответил Матвей и улыбнулся, а потом мягко добавил: - Очень давно… А вернее, только с Эвой так разговаривал, как сейчас с вами. Мне очень этого не хватало все эти годы, - он вздохнул, и опять тоскливо посмотрел на могилу.

“Ох, ну снова! Так было приятно и весело, и вот опять он грустит! Не позволю!” - подумала я и сказала вслух:

-Умоляю, перестаньте печалиться! Эве бы это не понравилось! Она желала бы вам счастья. Не рвите себе душу, не ходите на могилу. Вы должны её отпустить и жить дальше. Вы заслуживаете только самого лучшего!

-Самое лучше лежит здесь, под землёй, - тихо пробормотал он, а затем поднялся со скамейки. - Давайте я вас подвезу. Вы не представляете, как помогли мне. Я очень рад, что встретил вас.

-И я рада, что мы поговорили, - ответила я, тоже вставая. - А насчёт моих слов, всё же подумайте. Достаточно и того, что вы помните Эву. Живите ради неё, и будьте счастливы. Ваша скорбь огорчила бы её.

-Знаю. Она всегда остро переживала, если кому-то доставляла неприятности, - сказал он и грустно улыбнулся, бросив последний взгляд на фотографию, а потом протянул мне руку, и когда я вложила свою ладонь, направился к выходу с кладбища.

Шагая рядом с ним, чувствуя жар его ладони, я ощущало, как внутри разливается тепло, а прощаться совсем не хочется. “А может всё же сказать, что я Эва?” - промелькнуло в голове и я покосилась на парня. Но тут же отбросила эту мысль. “Нет. Нельзя говорить. Не хочу его разочаровывать. Если бы хоть немного посимпатичнее была, то может и сказала, а так… Лучше пусть считает мёртвой, чем видит меня такой”, - твёрдо решила я.

За оградой кладбища он подвёл меня к серебристому, спортивному Мерседесу и галантно открыв дверь, усадил на сиденье, а заняв водительское место, поинтересовался, куда отвезти. Назвав район, я решилась спросить и про его жизнь, а вернее, мягко посоветовать, как избавиться от скорби, и навсегда отпустить прошлое.

-Эва говорила, что ваш отец посол в одной из европейских стран, и я знаю, что вы проживали все эти годы за границей. Может, вам стоит вернуться назад? Так легче будет перенести смерть Эвы. Здесь многое напоминает о ней, и вы часто посещаете могилу, а уехав, вам проще будет всё это пережить и забыть.

-Спасибо за заботу, - ответил он, выезжая на дорогу. - Но здесь мне намного легче, и уезжать я не собираюсь.