Восход Левиафана (СИ) - Фролов Алексей - Страница 19

- То был сын самого «великого и могучего», стало быть - нашего локального демиурга Ха-вень-ни-ю. Но богам, увы, не чужды качества смертных, даже самые нелицеприятные. Так что папаша с мамашей повздорили, и она... толи в отместку «всевеличайшему», толи из-за любви к восточной экзотике, отдалась Ашмедаю. И от этого союза появился я, - заключил Ха-кве-дет-ган, задумчиво почесывая шею. - Знаешь, помнится мне, батя мой плохо кончит. А еще эти полудурки в рясах обзовут его демоном. Смешно до колик! Такая вот Санта-Барбара.

- Такая вот что? - переспросил Ро-ке-рон-тис. - Иногда я тебя просто не понимаю...

- Подрастешь - поймешь! - отмахнулся Ха-кве-дет-ган. - И это не фигура речи. Однажды ты осознаешь, что такое время, и если будешь прилежным - даже научишься сплавляться по его потокам в обе стороны.

- А ты не научишь? - просто спросил Ро-ке-рон-тис.

- Нет, - твердо ответил темный бог. - Из-за них.

Он кивнул в ту сторону, где в сотнях переходов от них бледнокожие люди уже стаскивали со своих больших лодок какие-то ящики.

- А что с ними? - удивленно поднял бровь Ро-ке-рон-тис.

- Они изменят наш мир, друг мой, - вздохнул Ха-кве-дет-ган. - К лучшему или к худшему, но - изменят. И таким, как мы, здесь не останется места. Кто-то приспособится, а кто-то будет вынужден уйти. Ты вот точно приспособишься. Но все равно уйдешь.

- У меня такое чувство, будто мы говорим в последний раз, - сказал Ро-ке-рон-тис, вновь поймав себя на том, что получил некое априорное знание без каких-либо усилий. О, сколько еще лет пройдет, пока он научится в полной мере манипулировать доступными ему силами?

- Вряд ли ты будешь скучать, - хохотнул темный бог, поднимаясь с камня и отряхивая коричневые кожаные штаны тонкой выделки. - Но я не могу уйти, не узнав. Почему песок?

- Не понял? - Ро-ке-рон-тис уставился на своего создателя.

- Мелкий белый песок, - с расстановкой проговорил Ха-кве-дет-ган. - Впервые ты использовал его в уоки онундагэга, когда... - он запнулся и скорчил гримасу. - Ну, сам знаешь когда. Сначала я думал - мало ли, у каждого свои тараканы, но потом ты стал использовать этот прием постоянно. Каждый раз, когда ты приходил к преступившему закон предков, в его последнем кошмаре так или иначе присутствовал мелкий белый песок. Откуда этот образ?

- Там... - Ро-ке-рон-тис непроизвольно сглотнул, в нем вновь подняла голову частица Кизекочука. - Там, где мы познакомились с Витэшной. На опушке у лесистых подножий гор Ломэхонгва. Та опушка была усеяна мелким белым песком. Вокруг - земля и камни, а там - песок. Странное место, запомнилось.

- Ясно, - многозначительно протянул темный бог. - Станет твоей визитной карточкой... ну да ладно. В любом случае, не грусти, парниша, у тебя еще вся жизнь впереди! И бьюсь об заклад - она будет насыщенной!

Он весело подмигнул Ро-ке-рон-тису и исчез, как делал всегда в конце любой беседы. Ро-ке-рон-тис мог бы последовать за ним, но не стал.

Иногда богу нужно побыть в одиночестве.

***

И вновь все смешалось в потоке беспорядочных образов. Карна замутило от обилия красок, звуков, эмоций. Однажды с ним уже случалось что-то подобное, в ночном клубе, когда после двух бутылок текилы ему приперло потусить прямо возле динамика. Тогда адский рокот басов и разноцветные кинжалы стробоскопа нехорошо сказались на его координации, а спустя мгновение - на функциональности желудка. Было стыдно, но он пережил.

Карна тошнило, он не владел собой, но виной тому было вовсе не безумное окружение. Будто кто-то через воронку вливал в его мозг информацию, причем - напрямую, минуя органы чувств. Если бы это делалось медленнее, быть может, Карн не потерял бы ориентацию в пространстве и времени, но все происходило слишком быстро, мозг попросту не успевал обрабатывать и десятую долю поступающих в него данных. Наконец, Карна вырвало. В нос ударил резкий запах блевотины. Он открыл глаза и тут же зажмурился от яркого люминесцентного света.

- Никогда, - это был голос Эрры. Теперь в этом голосе отчетливо слышался скрежет древних скал, что тысячи лет терлись друг о друга в своем завораживающем танце, то осыпаясь, то вновь возносясь к небесам над распростертыми равнинами. - Слышишь, твою мать, никогда не делай этого с людьми! Это неподготовленный, нетренированный мозг, его синапсы не могут справиться с такой нагрузкой! Твое счастье, Рокеронтис, что он приходит в себя, и неизвестно, насколько нормально он теперь функционирует...

- Да нормально я... функционирую, - Карна снова вырвало. Оказывается, он стоял в мужском туалете бара возле умывальника. Стоял только потому, что Эрра поддерживал его под руки. Поддерживал крепко, но мягко. Прикосновение бога было ужасающим, но вовсе не отвратительным. Карн чувствовал пульсацию, биение жизни этой древней сущности даже сквозь одежду, сквозь плоть, что служила лишь вместилищем, надо думать - временным.

- Я знают, кто ты, - он мутным взглядом уперся в... как же его зовут? В голове все еще шумело, он был уверен, что знает имя этого существа, и не только имя. Он видел многое, но сейчас все это быстро забывалось, как сон улетучивается после пробуждения, когда перестаешь о нем думать. - И кажется, я видел больше, чем ты хотел показать.

- Сам стоять можешь? - Эрра отвлекся от обвинений в адрес своего товарища и озабоченно посмотрел на Карна. Он показал парню растопыренную пятерню. - Пальцев сколько?.. Какого цвета майка на этом полудурке?.. Так, вроде с восприятием все нормально. Тошнит?

- Уже нет, - Карн действительно быстро приходил в себя, на удивление быстро. Его еще мутило и голова раскалывалась, но пронзительная боль, минуту назад рвавшая тело на куски, отступала. Парень умылся, прополоскал рот, смачно высморкался и почувствовал себя много лучше. Он взглянул на «качка». - Я увидел, кто он. Он показал. Я будто пережил все это. А потом было столько образов... Мне нужно время, чтобы восстановить в голове полную картинку.

- А может и не нужна тебе эта картинка, - Эрра зло посмотрел на угрюмо скалящегося мужика. - Потому что этот идиот за почти тысячу лет своего блядского существования в этом мире так и не понял, где пролегает граница человеческих возможностей. А зовут его Рокеронтис. Ты вряд ли слышал это имя, скорее что-то вроде «Песочный человек».

- Демон сновидений? - Карн внимательно посмотрел на нового знакомца. Внезапно входная дверь распахнулась и в туалет ввалился посетитель бара «Посейдон», судя по внешнему виду - залетный. Он икнул и мутным взглядом обвел присутствующих.

- Здарова, зема! - Рокеронтис улыбнулся незнакомцу во все тридцать два. - Как сам?

- Нормально, ик, все нормально, - мужик невнятной походкой подошел к Рокеронтису и уставился на него впритык. - А у тя че, проблемы, а?

- А ты смерти боишься? - внезапно спросил Рокеронтис. Его вопрос явно поставил мужика в семантический тупик. Он только лупал глазами и беззвучно открывал рот. Наконец, смачно рыгнув, мужик пришел в себя и Карну показалось, что на секунду в его глазах мелькнуло что-то осмысленное. Мужик тихо шмыгнул носом. - Боюсь, конечно, а кто ж ее не боится?

- Дурак ты, - беззлобно констатировал Рокеронтис. - Бояться надо не смерти, а жизни, которая настолько пуста, что напоминает смерть.

А потом он осторожно, почти ласково коснулся виска мужчина. Тот отступил на шаг, привалился к стене и медленно пополз вниз. Его глаза закатились, по лицу расплылась наиглупейшая улыбка. Рокеронтис тоже закатил глаза, как понял Карн - от наслаждения. Он расправил плечи, демонстративно хрустнул шейными позвонками.

- Он не демон, а бог, - запоздало ответил Эрра на вопрос Карна. - Может быть Зубной феей, а может - Фредди Крюгером. Зависит от того, как хорошо ты себя вел в этом году.

Карн не понял, шутка ли это.

- В жопу лекции по сравнительной культурологии, - хмыкнул Песочный человек. - Ты в норме? - это уже лично Карну. Тот кивнул. - Окей, тогда может выйдем, наконец, из мужского сортира? А то стоим тут как три педика, точнее как два педика и один извращенец, который за ними наблюдает! Перестань уже его обнимать, Эрра, он вроде сам в состоянии, прямоходячий как-никак.