Взгляд василиска (СИ) - Оченков Иван Валерьевич - Страница 65

  - Так точно, ваше высокопревосходительство!

  - Погодите, я не закончил. - Сдвинул брови наместник и обернулся к Вирену. - Роберт Николаевич, я знаю вас как строгого и решительного офицера. Поскольку нынешний командир броненосца совершенно очевидно не справляется со своими обязанностями, я полагаю, что вы именно тот человек, который мне нужен. Вы примете "Цесаревича" и я надеюсь, скоро приведете его в божеский вид.

  - Слушаюсь, - заметно помрачнел Вирен.

  - Помимо этого, - продолжал Алексеев, не обращая внимания на его неудовольствие, - вы назначаетесь флаг-офицером к адмиралу князю Ухтомскому, который и поднимет на броненосце свой флаг.

  - Э... это неожиданно, - пролепетал контр-адмирал, не ожидавший от наместника подобной подлости.

  - Я полагаю необходимым разделить наши броненосцы на два отряда. Первый состоящий из "Цесаревича", "Севастополя" и "Полтавы" возглавит князь. Во второй войдут "Ретвизан", "Пересвет", "Победа" и "Ослябя". Этот отряд примете вы, Карл Петрович!

  - Слушаюсь!

  - Теперь о крейсерах, насколько я понимаю, "Россия", "Громобой" и "Боярин" нуждаются в серьезном ремонте. Остальные примет адмирал Рейценштейн. На него и на адмирала Иессена и возложим активные действия против японцев. Старший вы, Карл Петрович.

  - А куда же "Николая I"?

  - Ах да, совсем забыл, - спохватился наместник. - Пока используйте его для охраны рейда, а если в бою, то ставьте к медленному отряду.

  Лицо Ухтомского выражало полное недоумение, но, как обычно князь удержался от возражений или вопросов. Витгефт тоже выглядел, как будто съел лимон, но также помалкивал.

  - Общее руководство эскадрой, - продолжал наместник, - я оставляю за собой. Руководить моим штабом, по-прежнему будет Вильгельм Карлович. На этом, все, господа, Ожидаю от вас тщательно разработанного и детального плана.

  Великий князь слушал Алексеева с немалым удивлением. Евгений Иванович с полуслова понял все, что он хотел сказать и быстро сориентировавшись, выдал мысли Алеши как свои. Между тем, собравшиеся начали расходиться, а наместник снова обратился к нему.

  - Задержитесь, Алексей Михайлович.

  - Слушаюсь, ваше высокопревосходительство.

  - Ну, что скажете? - спросил адмирал, когда все вышли.

  - Блестящий план, Евгений Иванович!

  - Не сердитесь на старика?

  - Как можно! Наоборот, весьма польщен.

  - Ну и славно, вы сейчас на броненосец?

  - Немного позже, я еще кузена в госпитале не проведал, да и матросы там из Дальнего...

  - Святое дело! Кланяйтесь Борису Владимировичу, я его позже навещу.

  - Непременно.

  Оказавшись в госпитале, Алеша остановился в нерешительности. Где лежит его родственник он не знал, а спросить сразу он не догадался.

  - Ищете кого, ваше высокоблагородие? - обратился к нему солдат санитар.

  - Да, братец, скажи мне, где лежит великий князь?

  - Их апартаменты на втором этаже будут, только его императорское высочество сейчас в саду гуляют. Вон слышите, песни поют.

  - Ему настолько полегчало?

  - Не могу знать!

  - Хорошо, а где тут матросы в Дальнем раненые?

  - А это рядом, извольте, провожу.

  Зайдя в большую палату, Алеша увидел удивительную картину. Подле лежащего на кровати целиком перебинтованного человека сидел мальчик в гимназической форме и старательно писал под его диктовку поклоны многочисленным родственникам. Рядом собрался кружок из нескольких раненых менее тяжело, которые внимательно слушали и давали советы, иногда довольно скабрезные.

  - Чего ты Фрол, куму поклон передал, а куме забыл? Небось, боишься, что он чего догадается?

  - Отстаньте малохольные!

  - Правда, господа матросы, - возмущенно сказал мальчик, - вы мешаете!

  - Ничего вы барчук не понимаете, ему бестолковому не подскажи, так он все перепутает!

  - Гхм, - прочистил горло великий князь.

  Увидев офицера, матросы вытянулись во фронт и нестройно отрапортовали.

  - Здравия желаем вашему высокоблагородию!

  - Вольно.

  Подойдя к кровати Алеша прочитал на табличке фамилию и имя раненого.

  - Бескровный Антип, эко тебя братец угораздило.

  - Так точно, вашескобродие, - отозвался больше похожий на мумию человек, - малым делом японцы не угробили.

  - В Дальнем, или еще где?

  - В Дальнем, господин капитан второго ранга. Атаковали мы значит с их благородием мичманом Ренгартеном, эту, как ее, "Ицукусиму", да едва не загинули все. Кабы не их императорское высочество Алексей Михайлович, как есть, на корм рыбам бы пошли.

  - А мичман жив?

  - А как же, уже ходют, только с палочкой. Навещали даже.

  Стоящий рядом Сережа Егоров, внимательно всматривался в показавшегося ему знакомым офицера. Наконец, в его памяти зарницей вспыхнуло воспоминание о встрече в порту.

  - Я вас узнал, - воскликнул он, - вы великий князь!

  - Услышав его, собравшиеся вокруг матросы на секунду остолбенели, а затем дружно гаркнули приветствие.

  - Ну, полно вам, раненые кругом, - утихомирил их Алеша и обернулся к гимназисту. - Кажется, мы знакомы, молодой человек?

  - Да, я... мы...

  - Погодите, я сам вспомню, - остановил переволновавшегося мальчишку капитан второго ранга. - Ах, да, вы Егоров. Сын Ефима Ивановича и Капитолины Сергеевны, верно?

  - Да, меня зовут Сережа!

  - Прекрасно, а что вы здесь делаете?

  - Письма пишу раненым...

  - Что же, весьма достойное занятие Сергей Ефимович. - Похвалил Алеша гимназиста и протянул ему руку, которую тот с восторгом пожал.

  Великий князь в сопровождении Сережи обошел палату. Ежедневно приходивший сюда мальчик знал всех раненых и подробно рассказывал ему, как кого зовут, на каком корабле тот служил и при каких обстоятельствах и куда ранен. Алеша внимательно выслушивал, спрашивал, нет ли каких надобностей, и желал скорейшего выздоровления. Матросы привычно отвечали, что у них всего довольно, но было видно, что неподдельное внимание великого князя им приятно. Затем он навестил раненых офицеров, но здесь неформального общения не получилось. Услышав весть о посещении госпиталя членом августейшей фамилии, прибежало все местное начальство и принялось ходить за ним хвостом.

  - Прошу простить меня, господа, - обратился он напоследок к раненым, - но мне уже пора. Желаю вам скорейшего выздоровления и возвращения на корабли. Предстоит много дел, и без вас мы не справимся.

  - Алешка! - раздался дикий крик в коридоре и в палату влетел одетый в больничный халат Борис Владимирович. - Слава богу, ты вернулся! Я как услышал, хотел в порт бежать, да эти чертовы эскулапы, мне чакчиры[81] не отдали. А без штанов, сам понимаешь, гусар может уйти только от дамы!

  - Как ты себя чувствуешь, Боря?

  - Да я то что, Кирилл вот погиб!

  - Сочувствую. Но ты, как я вижу, пострадал не слишком?

  - Тебе скажу, - кузен неожиданно схватил его за руку и зашептал на ухо, - я здоров! Но если я скажу об этом врачам, они тут же отправят меня в Россию. Поэтому всякий раз на осмотре я нахожу у себя какое-то недомогание и они меня лечат!

  - Но зачем?

  - Затем что я не хочу возвращаться! Даже в Маньчжурии я в лучшем случае буду плесневеть в каком-нибудь штабе. А я хочу отомстить, я хочу схватиться с этими узкоглазыми обезьянами в бою! Чтобы слышать, как хрустят их кости под клинком! И я клянусь тебе памятью брата, что пока не сделаю это, не будет мне покоя!

  Говоря это, Борис приходил во все большее возбуждение, глаза его горели неукротимым огнем, перекосившийся рот дергался и Алеша чувствовал себя рядом с ним довольно неуютно.

  - Ну а пока я побуду здесь, - внезапно совершенно успокоился тот. - Кстати, а здесь весьма недурные дамы. Я, право, даже не ожидал. Они милы, обходительны, ну кроме одной. Есть тут такая, мадемуазель Валеева, сущая мегера, но красоты невероятной. Хочешь, познакомлю?