Зона Посещения. Шифр отчуждения - Вольнов Сергей - Страница 38

Он стоял поодаль и болтал о чем-то с рыжеволосой шикарной женщиной лет сорока. Англичанин, с точки зрения женщины-собеседницы, предположил я, не менее шикарен. Улыбчивый, плечистый, этакий джентльмен в традиционном понимании. Еще и облачен в стильный темно-серый костюм, белую сорочку и непременный галстук. Сейчас многие люди поколения сорокалетних плюс-минус пять, родившиеся в пятидесятых-шестидесятых, придерживаются модного возвращения к строгой классике двадцатого века. Возраст такой, второй переходный, как говорила моя бабушка. Люди созревают для добровольного приобщения к своим корням…

Англичанин и рыжая женщина ушли, а я перевел взгляд на эксцентричную парочку совсем иной приверженности, в трансформер-балахонах, модном у этого поколения «прикиде». Парень и девушка лет двадцати, явно родственные души, нашедшие друг друга, отправлялись куда-то проводить время вместе, быть может, медовый месяц. У них даже рюкзак дорожный был один на двоих. Счастливые, с лучистыми взглядами, свято верят, что впереди бесконечная радость и вечная любовь…

Рядом с ними сидел крупный мужчина с бородой и серьезным озабоченным лицом, на коленях он держал здоровенный заплечный баул, другое слово не подходило к этому мешку. С другой стороны от влюбленных пышная блондинисто-кудрявая мамочка с задумчивыми глазами и ее юная дочь, находящаяся в «первом переходном» возрасте…

На основе этих наблюдений можно было бы целое исследование сотворить. Но чтобы описать всех и каждого, прорисовать образы до мельчайших деталей, передать царящую здесь дорожную обстановку, понадобились бы сотни страниц, мегабайты знаков. Увы, я не привык записывать впечатления, а у других людей, как следует из моего собственного опыта, редко возникает желание обстоятельно все видеть и подмечать. И в упор не видят тонкостей и различий. Не замечают, потому что разум этого не фиксирует, он настроен на другое и на такие глубинные моменты просто не обращает внимания, игнорирует.

И так у большинства людей, населяющих планету Земля. Девяносто процентов увидят и прозреют, только если ткнуть носом, сами же по себе они не увидят чуда в повседневном. Обращают внимание только на совсем вычурное, выбивающееся из всех привычных шаблонов и канонов… многие при этом, заметив, отторгнут оригинальное.

Те же, кто по-настоящему смотрит… Их мало, и вряд ли среди них отыщется тот, кто напишет конкретную книгу об этом вокзале, перекрестке судеб. Вероятность один к плюс бесконечности. Им, как правило, не до этого, им и без того есть чем заняться. У них свои заморочки. Может, они даже об этом подумывают, но по разным причинам не пишут, вот как я, например.

Я вынужден отправляться к черту на кулички, даже не зная почему. Все, что происходит со мной сейчас, похоже на бред сумасшедшего… Хотя мне уже кажется, что ни с кем другим этого просто не случилось бы; то, что с человеком случается, впрямую зависит от того, каков он… А я на других не похож, хотя и прикидываюсь «своим». В каком-то смысле бредовый, «чужеродный элемент» в общей массе, потому и творится со мной бред.

Надо же, на каком уровне стал мыслить, отмечаю про себя. А ведь еще недавно жил, прикидывался обычным, как и все в принципе, со взлетами и падениями, но в целом нормально, жил и в ус не дул, и тут на тебе, крутой поворот!.. Необъяснимые сны, угроза безопасности мира… И ведь повелся! Сорвался с места и вот жду на вокзале отправления поезда.

Наблюдал я, размышлял о странной перспективе, мне грозящей, и за полчаса это поднадоело. Все же люди из одного источника произошли. Несмотря на различия, во всех что-то общее непременно есть… Я занял себя разглядыванием окружающего, чтобы совсем тупо не простаивать, но потерю времени это оправдало лишь частично.

А время до отправления у меня еще оставалось. Решил пройтись по магазинам. Масштабный павильон вокзала тянулся далеко вперед; через стеклянный потолок было видно небо. По бокам основного зала располагались магазины, кафешки, чуть выше — балконы верхних уровней. Чтобы все это обойти, хоть бегло, нужен день как минимум. У меня же был только час, поэтому я уделял внимание лишь некоторым заведениям.

Чем-то, необычным ароматом ли, веющим изнутри, уютной вывеской ли, либо милой женщиной с азиатским разрезом глаз, стоящей возле входа, а скорее, всем вместе, утянул меня в свой мирок бутик «Данелия». Тут на выбор предлагались сотни разновидностей масла, мыла, духов, одеколонов, шампуней и так далее, причем каждый продукт был по-своему уникален. Затем я полюбовался на всякие древние штуковины, или замаскированные под древние: индийские ритуальные кинжалы, ожерелья, копья и все в таком духе в одном укромном магазинчике в стороне от основного прохода… Зал, конечно, с размахом устроен! Метров сорок вширь, не считая территории торговых точек, пятьдесят — ввысь…

Издали я заметил магазин бренда «FataNova» и пошел туда. Внутри прекрасная музыка, очаровательная модель улыбалась с голограммы и подмигнула мне, лампы обволакивали светом. У этой фирмы специализация на ароматах, парфюм преимущественно для женщин, запахи, которые сами женщины считают изысканными, те, за которые кавалеры оплачивают чеки на круглые суммы. Мне предложили опробовать аромат, я вдохнул и понял — мое… Нечто похожее на матиолу с примесью степных трав. Баланс — самое то для меня. Затем я посмотрел на ценник… к сожалению, таких денег у меня нет. Цена даже не заоблачная, а космическая.

На прощанье ответно подмигнул бесподобной модели. У нее внешность тоже космическая, живые женщины обычно с изъянами, а здесь смоделирована идеальная… Девушка подмигивала каждому мужчине, входящему в магазин, с такой же ангельской улыбкой. Что поделаешь, алгоритм… Сладкая иллюзия, возникшая было в моем мозгу, рассеялась.

Незадолго до времени отправления я почему-то ухватился за приглянувшийся сувенир; продавал его вне магазина какой-то худющий, как струна, бесстрастный человек. Просто торговая точка, несколько отдельно стоящих прилавков без какого-либо ограждения или навеса… Тут было много сувениров. Но мне приглянулась, кто знает почему, пурпурная бусина, изготовленная из какого-то незнакомого металлического сплава. Если долго держать шарик в руках, руки согревались. Сфера излучала тепло, вот что в ней было такого особенного. А отдал я за нее совсем немного и пошел своей дорогой, удовлетворенный неожиданно приобретенным напоминанием о родных краях.

Где бы я теперь ни оказался, буду уверен, этот шарик напомнит мне о моем Гордом, в мыслях промелькнет светлое и чистое воспоминание. Что ж, круглый источник тепла отныне станет моим талисманом. Немного подержав приобретение в ладони, я спрятал его в левый нагрудный карман и отправился к посадочным транспортерам.

Вот и пришла пора отчаливать. Бывай, родина!.. Я тебя не забуду. Я — это ты, и не будь тебя, не случилось бы меня таким, какой я есть.

Попался на глаза автомат по продаже сахарной ваты, и мне вдруг захотелось купить большое розовое облако на палочке. Купил, пока буду ехать на посадку, как раз съем.

Я «предъявил билет», то есть позволил считать нужные данные со своего персонального терминала, уселся в свободное «кресло на колесиках», и транспортер, родственник сегвея и гироскутера, повез меня куда следовало.

Он ехал и ехал до нужного терминала на приличной скорости, огибая людей и другие кресла-транспортеры… Я почувствовал, что начинаю волноваться. Но по-особому, с примесью азарта. Это когда трясешься: успеешь — не успеешь, выиграешь — проиграешь, спалят — не спалят… Когда в прямом смысле жилы горят!

Найти вагон самостоятельно заняло бы куда больше времени. Сверяясь с картой на дисплее своего персональника, топал бы и топал. Почему без транспортера не обойтись, понятно — вокзал имеет столько линий и настолько огромен, что пришлось бы долго по нему плутать. Нигде не висят никакие схемы, для такого большого здания вешать их бессмысленно, гораздо практичней электрокресла, знающие, куда ехать. Не будь их, пассажиры, наверно, вынужденно прибывали бы сюда за пару часов, чтобы успеть в этом сумасшедшем лабиринте найти линии, с которых их поезда отправляются…