Зона Посещения. Шифр отчуждения - Вольнов Сергей - Страница 29

— Суть все равно одна и та же, и вожделение никогда не будет любовью, зависть никогда не будет ею… Как же мы отличаем ее, если она каждый раз новая?

— Может, это в нас заложено. Способность чувствовать некие истинные ценности… Этот определитель внутри нас. У кого настроено на сходные частоты, могут познать счастье взаимной любви…

— Взаимная любовь — большая редкость. В связи с этим очень немногие понимают, точнее, воспринимают, что вообще оно такое, это неуловимое чувство, путают с инстинктом размножения, привязанностью и прочими вещами. Некоторые посвящают себя тому, чтобы найти любовь… Но я думаю, это не значит, что нужно хвататься за первую встречную кандидатуру, которая тебе хоть немного подходит. Ведь та, единственная, — все равно только одна на свете… Иначе не было бы смысла. Тот, кто ищет, может найти. Я вот буду искать и верить, что однажды… Если ты понимаешь, о чем я.

— Да, друг, я понимаю… Наверно, как никто другой тебя понимаю… — Ох, до чего же трудно не позволять слезам наворачиваться на глаза. — Ты, сам того не зная, помог мне осмыслить и разложить по полочкам… Когда сейчас говорил. Действительно, встречные птицы могут петь сладко, но из-за них не стоит переставать искать свою, Синюю. И ты не грусти, старина. Что-то действительно в человеке заложено, в самой глубине души, что позволяет ему отличать любовь от нелюбви, хорошее от плохого… Хотя они зачастую самые разные и внезапные обличья принимают. Слушай, как играет, старина! Это будет наша с тобой песня. Запомни, если я вдруг исчезну и ты не сможешь меня найти, если ты вдруг где-то при каких-нибудь обстоятельствах услышишь «На Луну и обратно» группы «Дикий Сад», знай, мы с тобой обязательно встретимся!.. Ты только не забывай… И продолжай ждать.

— О чем это ты? Куда исчезнешь? С чего бы?!

Лютик рассмеялся и заказал еще пива. У него в кружке оставалось совсем немного.

— Ты не исчезай, ладно? — сказал он вдруг очень-очень серьезно. И допил одним махом крайний глоток. — С кем же я еще буду пить морковное?

— Я думаю, у каждого своя дорога. Я много думал и многое переосмыслил. Рано или поздно обязательно появляется некое обстоятельство, которое несет финал привычному образу жизни. Иначе ничего и не было бы… Однако у каждого своя дорога, собственная, с тупиками, ямами, прямыми участками, но все же дорога.

— Некоторые дороги пересекаются, — развил мысль понятливый Лютик. — Некоторые обрываются где-нибудь в глуши, а некоторые ведут к звездам.

— Верно глаголешь, брат! Удивительно, насколько у двух разных людей могут совпадать образ и направление мыслей… И не совпадать тоже. Мы с тобой определенно в чем-то совпадаем. Думаю, если бы я отправился в неведомые дали космоса, к этим далеким манящим звездам, я бы взял тебя с собой, и мы полетели бы вдвоем на одном корабле. Как думаешь, человечество когда-нибудь доберется… туда?

— А то! Кажись, то в первобытную эпоху дикие люди сидели в пещерах возле огня и боялись высунуться в ночь, под дождь, трепеща перед неведомыми духами и злыми зверьми…

— Ну, некоторые и не боялись…

— Это уже отдельные случаи…

— Конечно, если человечество ухитрится не угробить само себя до той поры, когда достигнет такого уровня прогресса.

— Может статься, что та цивилизация, которая выйдет на межзвездные просторы, хоть и по-прежнему зовущаяся человеческой, будет разительно отличаться от нашей… У нас, конечно, полно недостатков. И если те, будущие, обойдутся без них, я только за, главное, чтобы отмирания ценностей не произошло. Того самого, основного чувства разницы… Что хорошо, что плохо, что правильно, что нет, что любовь, что ненависть, что настоящее, а что фальшивое, что дружба, а что приятельство… Но знаешь, как бы оно там ни было, я думаю, игра стоит свеч. Смерть стоит того, чтобы жить… А любовь стоит того, чтобы ждать.

В этот вечер мы расстались на выходе из заведения. Очень хорошо расстались, на позитивной ноте. И даже многообещающей. Поговорили что надо, задушевно, порассуждали о высших материях, в спорах попытались родить истину… И как-то незаметно стало ПОРА. Лютик поднял ладонь, я не преминул дать ему «пять».

Нам вслед, так как стеклянную дверь заведения я еще не отпустил, играла песня из какого-то совсем старого фильма, который я смотрел в детстве, он тогда уже причислялся к ретроклассике. Авторы песни Визбор, Сухарев и Никитин. Припев там такой:

«Александра, Александра, / Этот город наш с тобою. / Стали мы его судьбою, / Ты вглядись в его лицо. / Что бы ни было в начале, / Утолит он все печали. / Вот и стало обручальным / Нам Садовое кольцо».

Хотя пелось вовсе не про Гордый, а про город, давно переставший быть столицей моей родины, непостижимым образом эта песня выражала и эмоции, вызванные у меня моим городом. Чувство, испытываемое мной к нему.

Я чуть было не вернулся дослушать, но дверь уже захлопнулась, и я так и не сделал шаг назад. Зато припев влился в память и остался в ней.

Пройдя немного, я оглянулся и посмотрел, как исчезает, плавно растворяясь вдали, силуэт Лютика…

Уже сбился я, в который по счету раз мой рассудок отказывается верить в происходящее.

Но трогаю кончиками пальцев висящие шарики, и они вполне материальны на ощупь. Вот так, незамысловато? Еда! Конечно, пробовать незнакомую ягоду разве что глупец станет даже в моем родном мире, райски-безопасном по сравнению с этой зоной страха. Однако сейчас мне все равно, если она окажется ядовитой.

Срываю целую горсть и отправляю в рот. Затуманенным сознанием улавливаю, что видимость, в кои-то веки здесь, не обманула — ягодка сочна и вкусна.

Я прожевываю, затем срываю еще и еще. Приняв то, что она непригодна в пищу, как данность, потому что растущая в таком зловещем месте ягода просто не может быть пригодной в пищу… Зато помру счастливым! Потому что не голодным.

Пока я насыщался, из тех мест, где я вынимал и оттаскивал камни, из малоприметных дыр в земле в склеп просочились длинные черви. Когда я обращаю на них внимание, их с каждой секундой становится все больше и больше, минута-две — и чуть ли не весь пол начинает шевелиться. Отвращение и ужас захлестывают меня, сдавленно застонав, пытаюсь растоптать ближайших, но темные склизкие нити уже оплетают ноги, и это вестники смерти, неужели пора, неужели близится конец…

Встрепенувшись, обнаруживаю, что я всего лишь прикорнул, утомленный затяжным сражением с кладбищенскими монстрами. Едва не угодил в чрево смертоносной аномалии, но преодолел в итоге все невзгоды и напоен живительным соком ягод.

Сон сморил усталый организм, я вырубился.

Но проснулся.

Жив!

И никаких червей на полу. Примерещилось, из сна просочилось. Я даже привыкаю к тому, что из сна много чего способно просочиться. Например, умения и навыки, которых до этого наяву за мной не наблюдалось. Разве что в «зародыше», и благодаря «сонному влиянию» этого достаточно, как выяснилось, чтобы под воздействием обстоятельств реально трансформировать желаемое в действительное.

Какой пацан не воображал себя в детстве героем постап-боевиков, кромсающим всяких демонов и зомби в капусту! Вот, пожалуйста, получи и даже можешь не расписываться.

«Можешь же, когда захочешь!»

Чем не девиз для воина, ушедшего на тропу войны?

Хе-хех, для одинокого рыцаря…

С иронией относиться к происходящему способен? Значит, все не так уж плохо со здравостью рассудка.

Итак, кто не рискует, тот не пьет шампанского. Либо ягода не ядовита вопреки ожиданиям, раз я проснулся вообще, и черви не успели утащить меня под землю, либо симптомы отравления проявятся после. Но так или иначе, не решись я поесть ягоды, все равно сдох бы. И даже знай наверняка, что они ядовиты, все равно съел бы. Предпочел бы сладкий конец безвкусному. Наверняка тому, кто не оказывался в сходной ситуации, меня не понять.

Между прочим, я все увереннее и быстрее справляюсь с выбором решения в сложных дилеммах. Выпал из зоны комфорта, и куда деваться-то… Хочу жить — учусь вертеться.