Одинокий отец познакомится - Ртуть Мика - Страница 46

– Клубника, обожаю клубнику.

В душе пришлось задержаться. Ночка выдалась бурной. Пока обработал глубокий порез от зачарованного оружия, пока сменил повязку на заживающем ожоге, пока смыл кровь с волос, прошло не менее получаса, и когда Марк вернулся из душа – Лорен мирно сопела, а Кошмар лежал рядом с ней на подушке, поджав под себя лапки, и следил за герцогом тремя парами зеленых глаз.

– Иди сюда. – Марк протянул раскрытую ладонь и химера переползла на нее.

Демонолог внимательно всмотрелся в ауру создания. Винсент все же гений – он поместил плененную душу в это несуразное тельце, сохранив зачатки разума и эмоции. Вот только намудрил с определениями и задачами. Но это просто от отсутствия жизненного опыта. Марк немного подправил работу сына, добавил кое-что от себя и, сообщив пленной душе, что отпустит ее, если она справится со своей задачей, засунул Кошмарика под кровать. Чтобы не подсматривал. Душу Вин явно выклянчил у Константина. Нужно завтра уточнить, чья именно душа отрабатывает свои прегрешения. Праведников в коллекции дворецкого быть не могло. Да и Софи бы не позволила.

Марк зевнул, полюбовался на спящую девушку, рассуждая, что же такого есть в ней, что его тянет к подарку и телом и душой? Да, она красива, но он видал женщин красивее. Она милая, стеснительная, наивная, но эти качества никогда его не привлекали. Смелая, отчаянная, неглупая. И независимая. Какие бы рамки и ограничения он ни пытался ей очертить, девчушка с успехом из них выскальзывала. А еще она любила его детей. Любила такими, какие они есть, со всеми их недостатками. И просто… просто она была живой. Именно живой, теплой, родной. И очень возбуждала Марка. До безумия. Вот и сейчас он не удержался и поцеловал оголенное плечико, и тут же скривился от пронизывающей боли в свежей ране. Надо же – так глупо подставиться под зачарованный нож!

Марк осторожно лег рядом с Лорен и закрыл глаза. Тот же час в голове зашумели голоса. Замок жаловался хозяину на крикливых ласточек, поселившихся в правом крыле; на дикий виноград, закрывающий северную сторону; на шумных горгулий, на любопытных воронов, летающих над замком.

А вот с этого места подробнее…

Когда Лорен проснулась, герцог сидел в кресле и поигрывал остером. Магический кнут в его руке постоянно менялся, превращаясь то в короткий хлыст, то в семихвостую плетку, то в гибкий стек. Выглядело это устрашающе.

– Доброе утро, дон, – произнесла девушка.

Остер наконец определился с желаниями хозяина и превратился в широкую черную ленту. Марк молча встал и подошел к лежащей Лорен, поставил на кровать одно колено, склонился и властно поцеловал девушку в губы. Затем, не говоря ни слова, обвил одно запястье лентой и привязал его к резной спинке кровати. Поцеловал кисть.

– Просто доверься. – Проложил дорожку по руке к плечу, поцеловал в губы и дальше – шея, плечо, рука. – Узлов нет, ты легко сможешь освободиться, если захочешь. – Губы нежно коснулись кисти, перецеловали каждый пальчик, мягкая лента обвила второе запястье. – Закрой глаза. – Еще одна лента накрыла глаза, а мужские губы накрыли чуть приоткрытый рот.

Он чувствовал, что Лорен пытается что-то сказать, но не позволял ей.

– Ни слова. Тс-с… – Палец провел по губам. – Ни слова.

Марк повторил ритуал с лентой, но на этот раз с лодыжками. Какие изящные узкие ступни. Провел ладонью по ноге, поцеловал колени, поднялся вверх, нежа поцелуями бронзовую кожу, и завладел розовеющим в полумраке комнаты соском. Марк чувствовал, как от ласк он твердеет и становится больше, как сильно стучит сердце девушки, как она чуть дрожит под его ладонями ласкающими вторую грудь. Он целовал ее неторопливо, медленно, чувственно. Ласкал ртом и руками, и сам получал огромное, ни с чем не сравнимое удовольствие, когда тело под его ладонями выгибалось навстречу, а с губ его жертвы срывались тихие стоны.

– Как много ты не знаешь о себе, девочка моя.

Рука заскользила вниз, к тонкой полоске мягких волос, Лорен перестала дышать, но подалась навстречу, когда уверенные пальцы нагло, но нежно вторглись в сокровенное и такое желанное. Он опустился между ее ног и приник губами к запретному, наслаждаясь звуками тихих стонов и рваного дыхания.

– Ну же, кончи для меня, девочка.

Она выгнулась ему навстречу, дернулась, вскрикнула. Марк улыбнулся, удерживая ее за бедра, не давая отстраниться, одновременно мучая и даря наслаждение…

Щеки Лорен пылали, когда он снял повязку с ее глаз и прильнул к чуть припухшим губам.

– Если бы боги не хотели, чтобы двое в постели получали радость, они бы не позволили нашим телам испытывать оргазм. Но, раз мы созданы такими, то не стоит стесняться удовольствия. Ты так прекрасна, Лорен. Невинная и страстная. Желанная и недосягаемо далекая.

Ленты сами соскользнули с тела девушки и превратились в остер, который исчез в руке магистра.

– Думаешь, молодой ворон сможет сдерживать себя так, как сдерживаю я?

Марк тихонько рассмеялся, увидев смущенное лицо подарка, и вышел в ванную, чтобы не смущать ее еще больше.

В душе он сбросил на пол халат и включил воду.

– Мне тридцать шесть лет, а я дрочу в душевой кабинке, словно мне четырнадцать…

Когда Марк вернулся в комнату девчонка успела одеться и застелить постель. Она стояла у окна одновременно смущенная и лукавая.

– Девочка моя, ты прекрасна.

Марк опустился в кресло, в его руке появилась мягкая щетка для волос. Лорен улыбнулась и, сделав короткий шаг, села у него в ногах, подставив голову под расческу. Герцог провел щеткой по волосам и подумал, что все же он фетишист. Но, судя по тому, что Лорен даже дышать стала едва слышно, ей это тоже нравилось.

– Дон Марк, а отчего вы вспомнили о колдуне? И Винсент вчера тоже бубнил.

Марк задумался, пропуская между пальцами шелковистые пряди. Значит, и Вин почувствовал угрозу, исходящую от молодого и рьяного ворона. Сколько ей можно сказать, чтобы не испугать и не оттолкнуть? И как она воспримет эту новость? Маленький смелый птенчик.

– Девочка моя, твой дар пока очень нестабилен. – Марк глубоко вздохнул и начал плести косу встраивая в плетение защитные заклинания. – Лишение девственности – это… это… – Демоны преисподней, как же сложно говорить это вслух! – В общем, если ты сама этого не захочешь, может произойти спонтанный выброс энергии, и дар выйдет из-под контроля. Ты можешь сгореть.

Ну вот он это и сказал.

– Я умру?

– Не знаю, малыш. Но не хочу рисковать.

– Так вы просто бережете меня?

– А ты считала, что я железный? Да я с ума схожу от желания!

Марк наклонился и заглянул ей в глаза, в них сияли лукавые искорки. Смешно ей!

– Ты пьянишь меня, словно выдержанный коньяк. Но я умею сдерживаться, а вот сумеет ли другой?

– Вы ревнуете, сеньор?

– Честно?

Лорен повернулась к нему и, встав на коленки, обняла руками за шею.

– Честно, – шепнула она ошарашенному Марку, который ожидал чего угодно, но не объятий.

– Ты даже не представляешь, как.

– Ну так поцелуйте меня еще раз и ни о чем не думайте.

Марк не возражал. Он не возражал бы продолжить и на кровати, раз уж намек так очевиден. В душе довольно заворочался демон. Чувствует что-то?

…И, как всегда, в самый неподходящий момент зазвонил фониль.

Из-под кровати выглянула голова Кошмарика. При дневном свете он показался Марку еще более несуразным и несимпатичным, чем ночью.

– Вылезь уже, – снисходительно позволил он химере, одной рукой снимая трубку, а второй прижимая к себе довольную Лорен.

– Магистр, – Диего говорил короткими рублеными фразами. Марк слышал его шаги и дыхание, кардинал бежал, – через пять минут у тебя будут незваные гости. Балахонщики. Я встретил их у его величества.

Балахонщиками они называли тех, кто носил сутаны. Значит, святоши решили лично посмотреть на Лорен.

– Девочка моя, у нас гости. Ничего не бойся. Думай, прежде чем отвечать. И никого не слушай, даже меня. – Он прижал Лорен к себе, с жаром поцеловал и кивнул на дверь. – Жаль, не успеем позавтракать.