50 и одно дыхание глубже - Mur Lina - Страница 5

– Прости. Прости, слышишь? – Марк находит мою руку, сжимая её, и маневрируя на дороге другой. Вздрагиваю от прикосновения, внутри меня поднимается паника от этого.

– Прости меня, просто я как увидел… не передать словами. Я был взбешён, ещё один мудак сломал жизнь той, кто стал для меня ближе. Понимаешь? Ами… а теперь ты… да почему же вы все выбираете не тех? Но хорошо, – выпускает мою руку прежде, чем я вырываю её, криво бросая машину перед супермаркетом.

– Послушай, – обхватывает мои плечи, поворачивая к себе.

– Не трогай… не трогай меня, – шепчу я, передёргивая плечами и упираясь спиной в дверцу машины.

– Мишель, я не причиню тебе боли…

– Знаю, но мне больно. Любое прикосновение, любое слово о прошлом всё внутри меня отзывается страхом и болью. Слишком остро, – быстро произношу я.

– Хорошо, я понял. Мы забудем об этом, идёт? – Киваю на его слова. – А сейчас мы будем продолжать жить, и я куплю тебе продукты, потом мы зайдём и поужинаем где-нибудь. Как друзья и не более. Я твой друг, Мишель.

– Я сама…

– О, да прекрати. Сама ты подохнешь, – фыркает он, распахивая дверь машины, и выскакивает из неё.

Закрываю на секунду глаза, чтобы унять чувства, что уже полыхнули огнём внутри. Отодвинуть от себя воспоминания и его лицо, что вижу каждую ночь. Я не готова к разговорам, и даже думать о нём не могу.

Марк открывает дверцу машины, и я выхожу из неё, плетусь за ним, таким активным и наиграно весёлым в супермаркет. И мне откровенно всё равно, что я буду есть, даже не помню, когда я это делала в последний раз. Утром вроде бы пила чай и крекер. Но из-за сильной тошноты и головокружения, не смогла больше есть. На это ушло восемь баксов. Мне нужна была работа. А быть проституткой в баре ни за что не соглашусь. Днём тоже работать не могу, должна наверстать учёбу. На бюджет идти мне не вариант, слишком низкий балл. Остаётся надеяться только на какую-нибудь подработку, вроде раздачи листовок или ещё чего-то в таком духе.

– Вот думаю, этого на первое время хватит, – радостно говорит Марк, толкая впереди себя тележку, до верха нагруженную пакетами.

– Я не умею готовить, – зачем-то говорю я, и вновь воспоминания своей никчёмности появляются в голове. Когда-то я это произносила уже… с ним.

– Знаю, не подумай, я предполагал такое, ну и Лидия очень переживает за тебя. Поэтому тут только быстро готовящиеся продукты. На двадцать минут в духовку и всё готово, – быстро говорит он, погружая всё в машину.

– Спасибо, – шепчу я, и хочу улыбнуться, но не получается. Это унизительно, для меня очень унизительно, что я вот такая. Но я буду учиться, как только оплачу интернет в квартире. Начну смотреть кулинарные программы и научусь сама о себе заботиться.

– Не за что. А теперь ужинать, я сегодня не успел пообедать, работы куча, – продолжает Марк, открывая мне дверцу машины.

– Может быть, не надо? Ты вон, сколько накупил и мы…

– Да заткнись уже. Ты отравишь меня быстрее, а я жить хочу. Поэтому доверюсь пока ресторанам, – смеётся он. А вот мне не до веселья, только мрачное состояние внутри.

– И правильно сделаешь, – бурчу я себе под нос, пока Марк обегает машину и ободряюще улыбается мне, заводя мотор и отъезжая от супермаркета.

– Куда хочешь? – Спрашивает он, поворачиваясь ко мне.

– Марк, прости, но я не лучшая компания сейчас. Мне надо разобрать коробки, хотя бы немного подготовиться к завтрашнему дню, просмотреть объявления, которые распечатала в интернет-кафе. Я очень благодарна тебе…

– Мишель, ты едешь со мной ужинать. Это не обсуждается. Коробки помогут тебе подруги разобрать, как и Тейра. На что-то они должны быть пригодны. Ты не одна, понимаешь? Не надо отстраняться ото всех. Ты сама хочешь этого, не поддавайся. И завтра ты никуда не пойдёшь искать работу, ты идёшь учиться. А потом домой – есть и спать. Да ты скелет, Мишель. Гремишь костями и, вообще, я…

– Ты считаешь, мне так легко забыть то, что мой отец мёртв? Ты думаешь, что я хочу жить так? – Повышаю голос, задыхаясь от гнева на его весёлость и такой расклад.

– Эй…

– Ты считаешь, что я корчу из себя невинную мученицу, потому что хочу? Да я разорвать себя хочу, только бы не было так больно! Мне ничего не надо! Не надо! – Уже плачу, продолжая кричать, и горло дерёт от этого. Марк останавливается, пока я набираю в лёгкие больше кислорода.

– Я просто хочу обратно… туда… где был мой папа… где я была девочкой… где я не встретила его… мне больно… так больно… – кажется, что внутри жизненно необходимый сосуд взрывается, и прорывает часть чувств, что прятались во мне. Прорывает скорбь, нежелание принять этого, обречённость, и я плачу, плачу так, как должна была плакать на похоронах.

– Мишель… – шепчет Марк, только потянулся ко мне рукой, но тут же одёргивает её. А я смотрю в его глаза, такие понимающие, знакомые и чужие одновременно. Я смотрю в его глаза и вижу жалость. Это бьёт сильно. До чувства стыда за своё поведение. И я кусаю губу, проглатывая слёзы, дышу, только бы вернуть себе то состояние, когда не чувствовала.

Рваные вздохи и закрываю глаза, всхлипывая и вытирая руками глаза и нос.

– Я понимаю, правда. И хоть говорю об ином, но я понимаю, как тебе плохо сейчас. Я хочу помочь, а не знаю как. Я первый раз в такой ситуации. Прости, если мои слова так сильно задели тебя… Мишель, я не желал обидеть тебя или оскорбить. Просто хотел донести до тебя, что ты не одна. И сейчас ты имеешь полное право быть слабой, для этого и нужны друзья. Они с тобой не только, когда весело. Они с тобой, когда ты тонешь. Так позволь нам протянуть тебе руку, а ты разреши себе схватиться за неё. Детка, ты сведёшь себя в могилу, продолжая так жить. Тебе не нужно доказывать никому свою состоятельность сейчас. Сначала переживи это, а потом… потом и будем бороться. Наберись сил. Хорошо? – Его мягкий и ласковый голос, тихий и наполненный нежностью достигает меня. Киваю, и он улыбается.

– Вот и молодец. Потихоньку, будем вытаскивать тебя потихоньку. Для начала ужин, ещё десять минут и мы будем на месте, – медленно продолжает он. Снова киваю, ощущая, как начинаю спокойнее дышать. И кажется, что на этот крик и слёзы отдала буквально все силы. Тело стало тяжёлым.

Я не знаю, отчего так яростно защищаю, это право доказать. Не знаю… но оно необходимо мне. Хотя бы поверить в себя, потому что сейчас никакой веры не осталось.

– Ну вот мы и на месте, – оповещает Марк и быстро выходит из машины, открывая мне дверь, и только было хочет помочь выйти, но тут же, прячет руку улыбаясь. Глубоко вздыхаю и выползаю из машины. Перед нами неприглядный ресторанчик, и я рада, что хотя бы это недорогое место. Марк пропускает меня вперёд, открывая дверь, и мы входим в шумное пространство, наполненное людьми, бурно обсуждающими прошедший день.

Здесь не дождаться официанта, да и никто тебя не проведёт к месту. Всё сами. Мы находим столик в углу и Марк оставляет меня одну, уходя к барной стойке, чтобы сделать заказ. Я бывала в таких местах с Люком, но сейчас мне было тут некомфортно. Нет, не потому, что это обычное место, а не высшего класса. Мне неприятно оставаться одной, словно загнанный зверёк, я смотрю на парней, шумно спорящих над чем-то, на других людей. И понимаю, что потеряла часть себя.

Марк возвращается с бутылкой воды и двумя бокалами, предлагая мне снять пальто.

– Нет, мне так тепло, – мотаю головой. Он и это принимает, сбрасывая своё и оставаясь в чёрном элегантном костюме.

Разливает воду по стаканам и ставит напротив меня. Смотрю на него и не могу понять, что со мной не так. Он такой добрый, отзывчивый, лояльный, пытается помочь мне и поддержать. А я действительно отдаляюсь, не желаю принимать этого.

Его мобильный звонит в кармане брюк, и он извиняется, как настоящий джентльмен, отвечая на звонок. Вздыхаю и опускаю голову, даже не прислушиваясь к его разговору. Мне бы сейчас оказаться одной, без этого всего и понять, как мне двигаться дальше.

– Хорошо. Спасибо, я твой должник. Да-да, пиво с меня, – смеётся Марк и откладывает телефон.