Душа Сурака - Диллард Майкл Дж. - Страница 12
- Предыдущая
- 12/33
- Следующая
Капитан заставил себя выйти. Теперь он мог лишь вернуться на мостик и ждать.
Тем временем в маленькой лаборатории рядом с медотсеком Хоши впервые за много часов оторвала взгляд от просмотрового аппарата, выпрямилась и потёрла пальцем точку между бровей, пытаясь унять начинающуюся головную боль.
Случай с Т'Пол беспокоил её. Её некогда было справиться о вулканке; снова и снова Хоши думала, что надо бы связаться с медотсеком и узнать о состоянии Т'Пол, но вместо этого всякий раз с удвоенным усердием продолжала переводить. Если Т'Пол больна, надо работать быстрее; и если даже Т'Пол не больна, всё равно она, Хоши, должна работать быстрее; кто знает, когда болезнь может свалить кого-нибудь из них?
Мысль об этом заставила её перестать тереть лоб и снова склониться над обзорным аппаратом, чувствуя, как свет экрана падает на лицо.
По крайней мере, она продвинулась достаточно, чтобы ей больше не приходилось останавливаться через каждые несколько слов. Теперь Хоши прослушивала медицинские записи Урока, глядя на бронзовокожего оани с глазами более лучистыми и блестящими, чем человеческие. В высоком, широкоплечем, мускулистом инопланетянине ключом била жизненная сила; но голос его, звучный баритон, был исполнен тревоги.
– Это не в воздухе, не в почве и не в море, – говорил он. – Значит, оно в нас самих. Может ли это быть микроб, слишком маленький, чтобы его могли уловить наши фильтры? – задумчиво спросил он таким естественным тоном, что Хоши показалось, будто он обращается к ней. – И если это в самом деле микроб, кто я такой, чтобы взять на себя право искусственно оборвать его жизнь? Кто я такой, чтобы отнять жизнь у другого живого существа, каким бы маленьким оно ни было?
– Но ведь вы умираете, – сказала Хоши по-английски маленькому экрану. – Вы считаете, что имеете право позволить столь примитивной форме жизни уничтожить себя?
– Наше уважение к жизни запрещает нам убивать, – продолжал Урока, словно отвечая ей. – Но разве я могу допустить нашу гибель? Все живые существа должны идти на компромисс и жить в мире – но как найти компромисс с видом, который может жить, лишь убивая нас? С какого момента наше право на жизнь начинает превышать право другого?
Поднявшись, Урока прошёл через комнату к мерцающей зелёной питательной кровати с лежащей на ней умирающей оани – той самой, которую доктор Флокс тщетно пытался спасти.
– Я должен спасти её, – просто сказал Урока и осторожно взял её безжизненную руку в свою.
Хоши отключила аппарат, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. Время от времени она переводила услышанное и записывала для компьютера доктора Флокса – в сжатом виде, исключительно то, что имело значение для медика. Всё личное – в том числе истории Урока и его больной супруги, Кано – она опускала. Теперь было самое время устроить себе перерыв и отнести результаты работы в медотсек.
Хоши вздохнула, вынула из компьютера диск и вышла из лаборатории, в который раз говоря себе, что ей давно бы следовало стать более толстокожей. Слушая записи Урока, она не переставала думать о его судьбе, и это начинало сказываться на ней. Она должна оставаться сторонней наблюдательницей, если хочет, чтобы от неё был толк. То, что Урока обладал яркой индивидуальностью и нежно относился к своей жене, сейчас ничем не может им помочь. Хоши начинала думать о нём как о друге – а это уже было опасно.
Он прожил хорошую жизнь, и жил достойно, напомнила она себе. Он знал, что такое настоящая любовь, и всей душой стремился к миру.
Всё же на душе у неё было тяжело, и она ничего не могла с этим поделать. Вселенная стала беднее оттого, что в ней больше не было таких добрых, отзывчивых существ. Как чудесно было бы встретиться с ними, пока они были живы.
И всё-таки, в который раз мысленно спросила она себя, всё-таки что могло вызвать у этого доброго человека такую дикую предсмертную ярость?
Занятая такими мыслями, Хоши и не заметила, как очутилась в медотсеке; и то, что она увидела, пройдя через кабинет доктора Флокса туда, где стояли кровати, заставило её остановиться, как вкопанная.
Стоя по обе стороны кровати, Т'Пол и доктор наблюдали, как что-то движется внутри тела Кано, словно там шевелилось какое-то живое существо. Не в силах двинуться с места, Хоши с ужасом смотрела, как волнообразно поднимается и опускается позвоночник оани, как сквозь кожу и тонкую ткань одежды пробивается зелёно-голубое свечение. Свечение поднималось всё выше, пока не дошло до шеи; безгубый рот открылся и из него вырвался странный свет. Затем мёртвое лицо засветилось, и к ужасу Хоши, открылись тёмные блестящие глаза.
– Нет! – невольно вскрикнула Хоши и тотчас прикусила губу. Что бы тут не происходило, это было кощунство; Урока ни за что не допустил бы этого. И всё же Флокс наблюдал за происходящим с увлечением и надеждой, а Т'Пол – с невозмутимым спокойствием.
Услышав возглас Хоши, Т'Пол тотчас шагнула к ней.
– Что это? – спросила Хоши уже спокойнее. Она уже устыдилась своего порыва; несомненно, что бы ни делали доктор и Т'Пол, они делали это для того, чтобы определить, отчего умерли оани. И всё же, зная, как дорога была Урока Кано, Хоши невольно хотелось защитить её – пусть даже от неё осталось лишь мёртвое тело.
– Это Странник, – как ни в чём ни бывало, объяснила Т'Пол, кивнув на тело оани. – Энергетическое поле, которое вошло со мной в контакт. Возможно, оно способно обнаружить причину массовой гибели оани. Оно проникло в тело для исследования и установления диагноза. Я здесь, чтобы служить ему переводчицей.
– О. Хорошо. Я рада, что с вами всё в порядке, – с неловкостью произнесла Хоши. У неё не было ни малейшего желания приближаться к странному существу внутри тела Кано, поэтому она вручила диск вулканке. – Передайте это, пожалуйста, доктору Флоксу. Тут перевод медицинских записей оани.
Т'Пол вопросительно глянула на неё, точно собиралась спросить, почему Хоши не передаст диск доктору сама – но землянка не дала ей возможности заговорить. Она торопливо отвернулась и вышла из медотсека, не оглянувшись.
Возможно, происходящее должно было заинтере5совать её: в конце концов, речь шла о необычном существе, разительно не похожем ни на одно, встреченное людьми до сих пор; но Хоши не желала иметь этому никакого отношения. Было что-то кощунственное, бездушное в том, как существо двигалось внутри тела Кано; что-то, что наполнило Хоши предчувствием – смутным, необъяснимым… и недобрым.
На мостике капитан Арчер наконец услышал долгожданный вызов.
– Капитан, говорит Флокс из медотсека.
– Докладывайте, доктор. – Арчер в буквальном смысле сидел на краешке кресла; вахта выдалась спокойная, без всяких происшествий, и нечем было отвлечь себя, кроме зрелища зелёно-голубой планеты на экране.
– Странник объяснил мне, что убило оани.
– Отлично!
– Я так не сказал бы, капитан, – с сомнением откликнулся Флокс.
– Объясните.
– Видимо, солнечный ветер вызвал изменения в стратосфере, что позволило редкому виду всегда присутствовавшей в ней радиации убить их.
– Что за радиация?
– Странник не объяснил деталей, капитан. У него нет названия для этой радиации, хотя он способен прекрасно определять различные её виды. У него нет названия для этого вида, поскольку названия нет у нас – ни мы, ни вулканцы ещё не обнаружили этого вида, так что он не может объяснить этого Т'Пол. Он только объяснил, что это очень редкая форма. И… – Флокс многозначительно замолчал.
– Говорите, доктор, – потребовал Арчер, чувствуя, что ничего хорошего он не услышит.
– И она смертельна для землян, денобулан, вулканцев… фактически, для большинства гуманоидов при достаточно длительном облучении.
Арчер беззвучно выдохнул, словно его ударили в грудь. Из опасения распространить инфекцию он приказал, чтобы корабль оставался на орбите вокруг Оана. А теперь…
– Насколько длительном, доктор?
Флокс ответил не сразу, и Арчер повторил с яростью – яростью на самого себя.
- Предыдущая
- 12/33
- Следующая
