Пламя в твоих руках - Эльденберт Марина - Страница 2

— Я пошла! — и стартанула к двери прежде, чем я успела слово сказать.

Щелкнул замок.

Мысль о том, что Имери может оказаться Миком, пришла ко мне ну как-то очень не вовремя. Потому что я как раз взяла чашку с подставки, но тут Лэм, терпеливо дожидающаяся ответа, вдруг завопила:

— Леона, включи визор!

— Я сейчас чуть кофе не облилась, ты в курсе?

— Поставь чашку, иначе точно обольешься. — Подруга перевела дух и выпалила: — Там показывают твоего Халлорана. Он в больнице.

Сердце упало, а вместе с ним чашка, поставленная мимо стойки. Кофе ржавой паутинкой растекся между черепков, я споткнулась о Марра, вытянувшегося поперек кухонной арки. Расстояние до дивана преодолела чуть ли не в полете, схватила пульт.

— Какой канал? — выдохнула, зажимая трубку между ухом и плечом.

— Девятнадцатый, «Мэйстон Тим».

Носилки стремительно парили по коридору, изрезанному проемами дверей. Сопровождали их быстро бегущие следом Норгхар, немолодой врач и медсестра. Камера двигалась над ними, управляемая невидимым оператором, но когда попыталась взмыть выше, начальник службы безопасности неожиданно повернулся. Под таким взглядом глазок только чудом не заледенел и не рассыпался крошкой.

— Уберите отсюда журналистов, — сказал он.

Сказал так, что тряхнуло даже меня.

Последнее, что я успела увидеть, — темные волосы Рэйнара, слипшиеся от крови. Закрытые глаза и бледное лицо. Потом носилки исчезли за дверями лифта, а журналистов оттеснили из холла сотрудники службы безопасности.

— Как я уже говорила, мы находимся перед зданием центральной больницы Мэйстона… — Журналистка говорила быстро, словно боялась, что слова разбегутся раньше, чем она успеет их собрать.

— Охренеть, — голос Лэм.

— …Пока что отказываются давать комментарии о состоянии местра Халлорана, который…

— Он действительно туда сунулся! Я-то думала, что все это для проформы — сейчас покажут, как он гордо выходит из флайса, а потом…

— …По предварительным сведениям, это произошло, когда основная угроза уже миновала…

Голоса подруги и репортерши сливались в единый фон. Так же как и картинка перед глазами. Бежать туда. Бежать… лететь… Не прерывая связи с Лэм, заказала флайс, и только тут поняла, что меня не пустят в больницу. Меня не пустят к нему, потому что я ему никто. Не мать. Не жена, не сестра. Даже не любовница, хотя сдается мне, толку от последнего было бы мало. Меня вообще не пустят дальше ресепшена, потому что нужен пропуск, а у меня его нет. Я не смогу даже с врачом поговорить.

Так, Леона, соберись. Нужно срочно взять себя в руки.

— Если честно, я всегда считала, что это штучки-дрючки правящих. Ну, перед выборами покрасоваться геройством…

— Лэм, у Дрэйка, кажется, друг работает в нейрохирургии? — крикнула я, на ходу заворачиваясь в куртку и вбивая ноги в сапоги.

— Работает в экстренной. А зачем тебе это на… — Подруга осеклась и добавила внезапно севшим голосом: — Так насчет «твоего» это была глупая шутка, да?

— Мне нужен пропуск, Лэм. Мне очень нужно туда пройти, пожалуйста, — это я говорила, уже захлопнув дверь.

Не знаю, в каком он отделении, соображу по дороге. Если смогу попасть внутрь, будет уже проще. Гораздо проще. Ткнула пальцем в оранжевую стрелку и мысленно выругалась. И это называется скоростной лифт? Да я по лестнице быстрее спущусь.

— Я сейчас наберу Дрэйка, а потом перезвоню тебе.

— Спасибо.

Прислонившись к стене лифта, привычно отсчитывающего этажи, обхватила себя руками. Из зеркала на меня смотрела девица с огромными, расширенными от ужаса глазами. Такая же бледная, как Халлоран. Неосознанно провела по волосам, понимая, что забыла даже расчесаться. Вылетела из лифта и бросилась к уже припаркованному на стоянке флайсу.

— Центральная больница, быстрее, пожалуйста.

— Какое крыло, эсса? Там куча парковок.

— Давайте к главному входу.

Как назло, пробки были просто драконовы, а Лэм все не звонила. Я бы сгрызла все ногти, если бы перед выходными не сделала маникюр — сейчас грызть было попросту нечего. Поэтому я только сжимала в ладонях мобильный и кусала губы.

— Что-то серьезное? — участливо спросил водитель.

— Да. Очень.

Очень.

Эта мысль оглушила, выбила из реальности, заставила замереть. Меня трясло — от кончиков пальцев ног до корней волос. Мелко так, противно. Последний раз меня так трясло, когда я летела в больницу к маме. Врач позвонил и сказал, что ей внезапно стало значительно хуже и что можно ждать всего. Та больница была попроще, в то время мы не могли позволить себе дорогую страховку, но страх остался тем же. Был он таким же липким, таким же раздирающим сердце и таким же опасным.

Я тогда бежала по коридору, сжимая в руках пропуск, но не успела.

Несколько минут навсегда оставили неслучившуюся встречу моим самым страшным кошмаром. Так же как лица повернувшихся ко мне Танни и отчима и спокойное, теперь уже навсегда, мамино.

Но что произошло в пустошах? И какого дракона у него столько охраны, если они это допустили?

Водитель сигналил как мог, облетал тащившиеся со скоростью хромых наблов флайсы, но мы все равно еле двигались в общем потоке.

— Это все из-за долбаных драконов, — ругнулся он. — Весь город на ушах стоит. Мне сейчас сестра звонила, говорят, местр Халлоран в той же больнице. Слышали? Охраны там навалом… Хорошо, если на парковку пустят без проверки.

Отвернулась, чтобы не смотреть на бесконечную вереницу транспорта перед нами.

Разумеется, для него сделают все. Разумеется, его вытащат. Просто надо немного потерпеть, и я поговорю с врачом. Или с Норгхаром. Или еще с кем-нибудь, не суть важно. Они скажут, что все будет хорошо. Обязательно скажут. Все ведь будет хорошо, иначе просто быть не может.

Звонок от Лэм раздался в ту минуту, когда мы подлетали.

— Лапонька, пропуск тебя ждет. Спроси на ресепшене.

— Спасибо, — прошептала, сунув водителю карту заранее, чтобы не терять время. — Спасибо вам.

— Не за что. Ты же знаешь, мы всегда.

Знаю, поэтому ни минуты не сомневалась, когда попросила о помощи. На глаза навернулись слезы, но если сейчас позволю их себе, остановиться уже не смогу. Потерла сухие ресницы и бросилась к переливающейся огнями громаде. Бесконечные ряды мест, большая часть из которых пустовала. В такое время посещения разрешены разве что для родственников очень важных персон, но у них своя парковка.

Полукруглое крыльцо с огромной сияющей над ним вывеской, холод сверкающего камня. Пришлось пробиваться через полчища репортеров, уже слетевшихся на горяченькое. Разумеется, у дверей выставили полицейский кордон: меня пропустили, только убедившись, что к журналистам я не имею никакого отношения. Отовсюду доносились голоса, над больницей парили десятки камер, оставшихся за спиной, когда я шагнула в холл.

Здесь было много света, а еще, несмотря на позднее время, много людей. Ослепительный белоснежный кафель и стальные стены сверкали так, что глазам было больно. Светильники, вмонтированные в двухуровневые потолки, ничем не уступали солнцу. Свободная администратор равнодушно поднесла документы к считывающему устройству, а после вручила пропуск посетителя.

— Кабины очистки на каждом этаже справа от лифтов, — сказала будничным тоном. — Не забудьте, иначе в отделение вас не пропустит детектор.

Я кивнула и поспешила к информационному стенду. Выбрала общую схему. Так, экстренное — пятое крыло, с шестидесятого по восемьдесят седьмой этаж. Элитные палаты находятся на трех последних, два этажа прямо под ними — отделение реанимации с восстановительными капсулами. Схема лабиринтов коридора была мудреной, поэтому я сделала фотографию и бросилась к лифтам. Выбрала нужную секцию, перекинулась взглядами с сосредоточенной медсестрой и перевела дух.

Теперь… теперь мне осталось только понять, куда можно сунуться.

И к кому. Чтобы наверняка.

Потому что второго шанса у меня не будет.

Медсестра вышла, и я осталась одна. Сцепив руки за спиной, сложив пальцы колечками на удачу, пыталась собрать разбегающиеся мысли. К персоналу обращаться бессмысленно, значит, остается только ферн Норгхар. Он единственный, кто может мне сейчас помочь. И единственный, разговор с кем не закончится через две минуты.