Тайна Бабблинг Вэлл Род
(Детективный роман) - Стронин Борис - Страница 8

Глаза Прайса радостно засверкали.

— Вот то, что мне нужно. Несомненно, здесь хранятся письма и различные интимные документы, — произнес он, показывая шкатулку Грогу. — Теперь только найти ключ к этой шкатулке.

Но, несмотря на самые усердные попеки, ключа не оказалось. Вызванная еще раз ама подтвердила, что миссис хранила в этой шкатулке разные бумаги. Но ключ от шкатулки или утерян, или спрятан госпожой Робинзон так тщательно, что найти его теперь не представлялось возможным.

— Наплевать, — решил в конце концов Прайс. — Я увезу шкатулку домой и там открою ее при помощи отмычки.

Он спустился вниз и передал свою просьбу Робинзону. Тот продолжал сидеть в кресле, далекий, занятый своими печальными мыслями, и на слова Прайса только мотнул головой, выражая согласие на увоз шкатулки.

На подъезде, держа шкатулку под мышкой, Прайс простился с Грогом.

— Я поеду сейчас домой и там ознакомлюсь с содержимым шкатулки, — пояснил Прайс. — Если я найду там что-либо заслуживающее внимание, то я позвоню вам. Если же там не найдется ничего замечательного, то я увижусь с вами завтра, чтобы выработать дальнейший план работы.

— Хорошо, — флегматично отозвался Грог, не выказывая никакого интереса к возможности каких-либо сенсационных открытий. Грог никогда ничем не интересовался и его нельзя было назвать любопытным. Больше всего на свете он любил свою трубку и мирное сиденье у горящего камина.

Всю дорогу до дома, сидя в машине, Прайс с любопытством рассматривал шкатулку. Это была большая черная шкатулка с резными украшениями, изображающими сценки из китайской жизни. Вся шкатулка была обита медью, увеличивающей тяжесть шкатулки.

— Интересно, какие секреты могут храниться в шкатулке «золотой дамы», — вслух произнес Прайс. — Я уверен, что найду там что-то интересное… Алло, что там случилось…

Послышался резкий треск, похожий на звук револьверного выстрела, и быстро мчавшийся автомобиль, дернувшись, остановился, скрипя тормозами.

Прайс инстинктивным движением прижал шкатулку ближе к себе и взглянул на шофера. Тот, остановив машину, медленно вылезал на дорогу.

— В чем дело? — резко спросил его по-китайски Прайс.

— Лопнула шина, мастер, — равнодушно ответил шофер.

Прайс смачно выругался. Смена шины должна была занять не менее десяти минут. А он дорожил каждой минутой, стремясь скорее ознакомиться с содержанием шкатулки.

— Меняй скорее, — приказал он шоферу, оглядываясь по сторонам.

Автомобиль остановился на узкой китайской улице Международного Сеттльмента, позади Хонан род, где шофер ехал, чтобы сократить путь на Скотт род, к дому Прайса. Было около двенадцати дня и узкая улочка кишела китайской толпой, велосипедистами, рикшами и тачками с тяжелым грузом. Редкие автомобили с трудом пробирались в этом человеческой водовороте, не переставая реветь сиренами.

Желая облегчить шоферу работу по смене шины, Прайс вылез из машины, продолжая держать шкатулку под мышкой. Вокруг остановившегося автомобиля начала собираться густая толпа зрителей-китайцев, падких до всяческих уличных происшествий. Прайс взглянул на ближайший угол, надеясь найти там постового полисмена, которого он мог бы подозвать и, показав свой значок, приказать рассеять толпу. Но постового полисмена вблизи не оказалось.

Чертыхаясь, Прайс оттолкнул несколько зевак, подступивших уже вплотную и мешавших шоферу сменять шину. Но толпа продолжала накапливаться все больше и больше.

— Черт бы их побрал с их восточным любопытством, — раздраженно подумал Прайс. — Скорее, шофер.

— Одну минуту, мастер, — отозвался, пыхтя, шофер, надевая новую шину на колесо.

Прайс повернулся и направился обратно к дверце автомобиля, намереваясь сесть на свое место, чтобы отправиться в дальнейший путь.

Но следующий момент принес за собой неожиданное происшествие.

Прайс только что поставил ногу на подножку машины, как кто-то с силой дернул его за другую ногу, стоявшую на панели.

Не ожидавший ничего подобного, Прайс «клюнул» носом прямо в машину. В тот же момент чьи-то ловкие и сильные руки рванули к себе шкатулку, находившуюся у него под мышкой. Шкатулка с грохотом полетела на панель.

Побледневший от неожиданности и злости Прайс быстро вскочил на ноги и автоматически выхватил револьвер. Сгрудившаяся вокруг него толпа китайских зевак бросилась врассыпную при виде черной стали револьвера.

Прайс торопливо бросил взгляд на мостовую.

Шкатулки уже не было.

Чьи-то невидимые руки успели подхватить ее с мостовой.

Взбешенный Прайс выхватил свисток и резкий полицейский свист прорезал уличный гвалт и шум. Толпа китайцев бросилась теперь наутек, скрываясь в магазинах, лавочках и узких переулках. Прайс бегал кругом машины, вдоль улицы, стараясь разглядеть шкатулку в руках убегающих китайцев. Но шкатулка исчезла, как будто растаяла в воздухе или провалилась сквозь мостовую.

Где-то вблизи послышались ответные полицейские свистки.

Из-за угла выбежал полицейский-индус с револьвером в руках. Еще через минуту прибежали два китайских полисмена и один европеец, также с револьверами.

— Что случилось? — торопливо спросил европейский сержант, обращаясь к Прайсу.

Тот только закусил губы. Слишком поздно пришла ему в голову мысль, что он свалял дурака. Как он не сообразил раньше, что эта шкатулка была ценной и необходимой для убийцы Эдит Робинзон? Как он не мог сообразить раньше, что темные силы, задушившие прекрасную «золотую даму», примут все усилия, чтобы вырвать у него из рук это хранилище секретов?

А он, как дурак, ехал один с таким ценным предметом, не взяв с собой даже Грога и не позаботившись охранять драгоценную шкатулку. Теперь он должен был расплачиваться за собственное легкомыслие. Бессмысленно было пытаться найти шкатулку среди сотен китайцев, наводнявших улицу, а теперь боязливо рассеивавшихся в разные стороны. Похититель шкатулки был, во-первых, очевидно, не один. И теперь эти похитители уже находятся вне опасности, унося с собой шкатулку.

— Все, что нам остается делать, это составить протокол о нападении на вас. Мы не можем окружить все окрестные улицы и произвести поголовный обыск всех прохожих, — заметил полисмен-европеец, вынимая из кармана записную книжку.

Прайс мрачно кивнул головой, сознавая справедливость слов полисмена. Потом новая мысль пришла ему в голову и он направился к снятой шине, у которой сидел на корточках перепуганный всем произошедшим шофер.

— Покажи мне, в чем дело здесь с шиной, — приказал Прайс.

Шофер молча указал на снятую шину. Одного быстрого взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что шина была проколота каким-то острым оружием вроде кинжала или шила.

— Шина была совершенно новой, мастер, — пролепетал шофер.

Составив протокол, европейский сержант удалился со своими постовыми индусами и китайцами. Шофер переменил шину и Прайс, чернее тучи, сел обратно в машину. Через минуту автомобиль мчался дальше на Скотт род.

Прайс приехал домой в состоянии, близком к полному кипению. Он сердито открыл дверь, гневно бросил шляпу своему верному бою Ли Фу, сердито прошел в уютную гостиную и злобно повалился в кресло.

— Провели… Провели, как мальчишку, как щенка.

И самое ужасное, что он действительно вел себя, как мальчишка, а не как ловкий детектив, которому поручено одно из самых трудных и сенсационных дел, когда-либо происходивших в Шанхае. Но теперь уже совершенно ясно, что убийство синьора Толедоса и убийство «золотой дамы» являются звеньями какой-то одной таинственной цепи. Как в том, так и в другом случае налицо не было никакого грабежа, никакого намерения поживиться деньгами или ценными вещами. Нет, убийства происходили по каким-то другим, более тонким мотивам.

Что же это за мотивы? Только одно объяснение можно было дать этим мотивам.

Месть…

Да, месть… Мстили синьору Толедосу за что-то. И убрали с дороги Эдит Робинзон, потому что она оказалась слабым звеном в этом мрачном деле. Похищенная у Прайса шкатулка «золотой дамы» как нельзя ясно указывала, что Эдит была владелицей каких-то секретов неизвестной темной силы, которая мигом приложила ловкие усилия, чтобы вырвать эти секреты из рук детектива.