Под небом Парижа - Клугер Даниэль Мусеевич - Страница 1

• 1/2
• Следующая

Даниэль Клугер

Под небом Парижа

Если аббат Фариа у Дюма появился все-таки несколькими годами позже, чем читатель получил удовольствие познакомиться с методом великолепного месье С.-Огюста Дюпена, то сейчас речь пойдет о произведении, выход которого в печать датируется либо 1832, либо 1836 годом, и следовательно, опередившем "Убийства на улице Морг" то ли на пять, то ли на девять лет. Место действия то же, что и в рассказах Эдгара По:

"Как раз в это время Париж стал местом гнуснейших злодеяний, как раз в это время самое дьявольское, адское изобретение открыло легчайший способ их совершать..." Так начинается предыстория событий в новелле великого немецкого романтика Эрнеста Теодора Амадея Гофмана "Мадемуазель де Скюдери". Предыстория - потому что, рассказав со знанием дела о поимке шайки отравителей, орудовавших в столице Франции в конце XVII столетия, Гофман начинает повествование о серии таинственных ночных нападений, зачастую кончавшихся убийствами, погрузившими Париж в атмосферу страха. С преступниками пытается безуспешно бороться знаменитый полицейский Дегрэ (лицо историческое). Увы, он оказывается бессильным - правда, ему удается арестовать некоего Оливье Брюсона, но, хотя все улики говорят против молодого человека, невеста арестованного (и дочь одного из убитых) клянется, что ее жених невиновен, что произошла чудовищная ошибка...

И тогда на помощь несчастной Мадлон приходит очаровательная старушка мадемуазель де Скюдери, автор сентиментальных романов, популярных при дворе Людовина XIV. Она убеждается в невиновности арестованного, а затем, уже с помощью его показаний, раскрывает ужасную тайну и изобличает настоящего преступника.

Таким образом, Гофман в своем произведении впервые вывел одновременно три образа, неизменно присутствующие затем во всех классических детективах: частного сыщика, соперничающего с ним полийцейского и преступника. При этом частный сыщик поистине удивителен для раннего периода детективной литературы - это не сыщик, а сыщица. Да еще какая! Гофмановскую мадемуазель де Скюдери (имеющую не очень много сходства с реальной французской писательницей) вполне можно рассматривать как первоначальный, еще не проработанный тщательно, но достаточно точный эскиз знаменитой мисс Марпл. Она обладает наблюдательностью, смелостью, остротой суждений. Интуицией: "Поведение самого Кардильяка, должна признаться, как-то странно тревожит меня, в нем есть что-то загадочное и зловещее. Не могу отелаться от смутного чувства, будто за всем этим кроется какая-то ужасная, чудовищная тайна, а когда подумаю о том, как все было, когда припомню все подробности, то просто не могу понять, что же это за тайна и как это честный, безупречный мэтр Рене, пример доброго, благочестивого горожанина, может быть замешан в дурное и преступное дело.. ."

Именно ее интуиция вкупе с наблюдательностью и знанием людей - иными словами, то, что можно определить как житейскую мудрость, убеждает ее в том, что подозреваемый молодой человек, арестованный полицией, на самом деле не виновен в предъявленных ему обвинениях. И действует она, как и положено героине, смело и напористо, а умозаключения делает на основании полученной в ходе расследования информации: "Скюдери выпытывала у Мадлорн все новые и новые подробности страшного события, даже самые мелкие. Она выспрашивала, не случилось ли какой-нибудь ссоры между хозяином и подмастерьем... Тщательно все обдумав... Скюдери не находила причины, которая могла бы толкнуть его на ужасное преступление, ибо во всяком случае, оно должно было разрушить его же собственное благополучие..." И далее - четкие выводы: "Он беден, но он искусный работник. Ему удалось завоевать расположение знаменитого мастера, он любил его дочь... Если даже предположить, что Оливье, охваченный гневом, - бог весть почему, злодейски убил своего благодетеля, своего отца, то какое адское притворство нужно для того, чтобы, совершив преступление, держать себя так, как он!.." Право, хочу еще раз повторить: мисс Марпл многим обязана этой француженке - современнице "Короля-Солнце". Вернее, леди Агата немецкому романтику...

Что же до полиции, то в образе ее представителя, офицера Дегрэ мы, опять-таки впервые, сталкиваемся с традиционным соперником главного героя детективного произведения. Дегрэ предвосхищает и Лестрейда, и инспектора Крамера и даже комиссара Мегрэ, позаимствовавшего у исторического прототипа фамилию с заменой первой буквы. Те из читателей, кто смотрел популярный когда-то киносериал о маркизе Анжелике, наверняка вспомнят этого персонажа в исполнении замечательного актера "Комеди Франсэз" Ж. Рошфора (на сцене он блистал в мольеровском "Мизантропе"). Ироничный, всегда одетый в черное платье префект парижской полиции Дегрэ и повсюду сопровождающая его собака по кличке Сорбонна кажутся мне самыми симпатичными героями экранизации творений Анн и Сержа Голон. Как уже было сказано, в новелле Гофмана Дегрэ, как и положено официальному полицейскому, поначалу берет ложный след и даже арестовывает невиновного, ошибочно принятого им за престурника; мало того - в справедливости взятого им следа его убеждает тот факт, что ночные напажения прекращаются с арестом подозреваемого: "Самое главное - это то, что со времени ареста Оливье Брюсона все убийства и грабежи перкратились. Улицы ночью так же безопасны, как и днем. Достаточное доказательство, что Оливье мог стоять во главе этой шайки злодеев..." И то, и другое - типичные для классического детектива сюжетные повороты, каждый наверняка вспомнит романы современные, в которых они эксплуатируются, - но в "Мадемуазель де Скюдери" они использованы впервые! Вообще же ход полицейского расследования и судебного процесса у Гофмана описан подробно и со знанием дела - сказывались его юридическое образование и обширные познания в истории криминалистики (в повести обильно рассыпаны сведения о нашумевших уголовных делах прошлого, упоминаются известные преступники и профессиональные методы полицейских сыщиков).

Но все-таки, самым интересным здесь является не соперничество частного сыщика (сыщицы) и государственного полицейского, соперничество галантное, в духе галантного века. Поистине удивительным в новелле предстает третий обязательный персонаж - преступник. Он весьма необычен для раннего первого - детектива, хотя редкий современный детективный роман обходится без него: это маньяк. "Мадемуазель де Скюдери" была первой в мировой литературе (написана в 1936 году, за пять лет до рассказов Эдгара По) историей о серийном убийце.

Ювелир Рене Кардильяк, свихнувшийся от любви к собственным творениям и убивающий заказчиков ради того, чтобы созданные им ожерелья, перстни и диадемы не выходили из его собственного дома, начинает тот ряд персонажей, в котором уже в наше время заняли места Ганнибал Лектер, Элизабет Кри и им подобные. Достаточно вспомнить его монолог, чтобы убедиться в этом:

"Ремесло ювелира я избрал только для того, чтобы иметь дело с золотом и драгоценными камнями. Я с увлечением отдался работе и вскоре стал первым мастером моего дела, и вот в жизни моей наступила пора, когда подавляемая так долго врожденная страсть властно дала о себе знать и стала расти, поглощая все остальное. Когда я оканчивал работу и отдавал заказчику драгоценный убор, мной овладевала тревога, безнадежность, лишавшая меня сна, здоровья, бодрости. Человек, для которого я потрудился, день и ночь, кеак призрак, стоял перед моими глазами, украшенный моим убором, и некий голос шептал мне: "Ведь это же твое... твое... возьми это. .. на что мертвецу бриллианты?" ... Зловещий голос насмехался надо мной, кричал мне: "Хо! Хо! Твой убор носит мертвец!" ... В глубине души просыпалась жажда крови, повергавшая в трепет меня самого..."

Есть в этом произведении и еще один момент, характерный для детективной литературы вообще (часто против воли автора): какая-то странная симпатия, даже влечение и безсловное уважение преступника к сыщику, в данном случае - ювелира Рене Кардильяка к престарелой писательнице мадемуазель де Скюдери: "Вам, благородная, достойнейшая госпожа моя, сама судьба предназначила этот убор. Теперь лишь я понял, что, работая, думал только о вас..." И типичный для нынешнего романа ход: письма преступника "частному сыщику": "...Просим вас и впредь не лишать нас вашего расположения и хранить о нас добрую память. Незримые".

• 1/2
• Следующая