Рядом. Том 1 - Громыко Ольга Николаевна - Страница 23

— Отлично, тащи его сюда!

Ланс обреченно наблюдал за предпраздничной суматохой из угла пультогостиной, не собираясь выходить оттуда без прямого приказа. Но когда Полина принесла из каюты здоровенную картонную коробку, доверху набитую всякими сверкающими и шуршащими штуками, и Котька с Сеней тут же любопытно сунули туда носы, «котик» тоже не выдержал.

Разложенное по полу богатство заняло половину пультогостиной. Тут были и разноцветная пушистая мишура, и непутающийся «дождик», и куча блестящих игрушек — развешивать их, увы, было не на чем, но Полина все-таки прицепила несколько штук на решетки вентиляции.

Прибегнув к помощи искина, Станислав выяснил, что местная полночь наступит на пятьдесят одну минуту раньше, чем у Полининой мамы, а корабельная — на полтора часа позже. Недолго посовещавшись, команда решила отметить все три Новых года — гулять так гулять!

— А что насчет праздничного меню? — с надеждой поинтересовался Вениамин, уже не отказавшийся бы вкусить и чего-нибудь будничного — близилось время забытого всеми ужина.

— Давайте по обычной программе, — предложил Тед. — Шампанское, какое-нибудь мясо и тазик салата понажористей… Дэнька, займешься?

— Конечно. — Навигатор отправился в кладовку.

— Мясо у нас есть, — сообщил ведавший закупками доктор. — И как раз «какое-нибудь», мне его отдали за полцены из-за отклеившейся с ящика этикетки — толи свинина, то ли говядина. Я решил, что нам без разницы, в биотехнологическом исполнении они всего равно почти на один вкус. А вот шампанское, боюсь, достать негде, магазин уже закрыт.

— Можно налить в бокалы пива, — креативно предложил Тед. — Оно тоже желтое и пенится.

— Ты же вроде говорил, что еще вчера допил свои запасы?

— Сейчас сбегаю в бар и куплю на розлив! — Пилот живо натянул легкий скафандр со шлемом, самое то по местной погоде. — А вы следите тут, чтобы «котик» не нажрался мишуры! — уже из шлюза крикнул он Полине, и все засмеялись.

Ланс не понял шутки. Мишура же несъедобная, зачем он будет ее есть?

Киборг на всякий случай сунул в рот кончик пушистой гирлянды. Ну да, стопроцентный полиэтилен…

Выражение лица обернувшейся Полины было бесценно. Ланс тут же выплюнул мишуру, но девушка поспешно выхватила ее у киборга и заботливо заворковала:

— Знаешь, Лансик, ты иди пока порисуй, хорошо? Я сама все сделаю.

Порисовать Ланс никогда не отказывался, и, кстати, что там Тед говорил про снежинки на стенах? Хотел попросить нарисовать, но так и не попросил — Полина перебила. А у Ланса как раз есть прекрасные шоаррские маркеры, «идеал макияж для разнообразие поверхность»…

Истинный художник любит творить в тишине и одиночестве, поэтому Ланс успел расписать половину коридора, прежде чем шедевр обнаружили злобные критики.

При взгляде на стену Станислав понял, что праздник останется с ними надолго, если не навсегда, — синий, желтый, фиолетовый, черный, оранжевый и зеленый! Красный цвет «котик» не очень любил, а белый счел слишком простым.

— Брысь отсюда! — только и сумел вымолвить капитан, чувствуя, что спасает Лансу жизнь.

Полина тем временем попыталась выложить на стене мишурой контур елки, закрепив его скотчем, но получилась какая-то ерунда. Тихонько чертыхнувшись, девушка принялась осторожно все отдирать. Придется, наверное, воспользоваться вариантом с колонной, хоть это и как-то бедненько…

У Дэна, напротив, дела шли отлично.

— Куда его ставить?

Подруга обернулась, охнула и чуть не свалилась со стула.

— Что это?!

— Тазик салата, — уверенно ответил киборг.

Времена, когда он крошил в салат сырые яйца вместе со скорлупой и заправлял его машинным маслом, давно прошли, к тому же Вениамин одобрил принесенный ему образец.

— Дэнька, Тед имел в виду большую миску, а не тот таз, в котором он носки стирает!

— Я его хорошо вымыл, — «успокоил» подругу навигатор. Полина смирилась и махнула рукой на стол — мол, сам сотворил, сам теперь и ищи, куда приткнуть.

Пускать Теда в бар было чревато — «козел» застрял в «огороде» на добрый час, выбирая наилучшее «шампанское» методом добросовестной дегустации.

Как оказалось, пивом трофеи пилота не ограничились.

— Знакомьтесь, это Елка! — с не очень трезвой гордостью объявил Тед, и вслед за ним, пригнувшись, в проем шлюза шагнуло… нечто. — То есть его как-то по-другому зовут, но мне такое не выговорить, а ему пофиг. Мыв баре познакомились, и я его… ее… в общем, на всю ночь снял! Скажите, клевый?

Елка приветственно встопорщил все семнадцать рук и глазной стебелек на макушке. Благодаря многочисленным ветвистым выростам, выполняющим одновременно жаберную, тактильную и терморегуляторную функции, ксенос действительно напоминал сильно битую жизнью елочку синюшного цвета, выдранную из земли вместе с белыми лысыми корнями.

Станиславу стало страшно интересно, сколько, а главное, чего употребил его первый пилот.

— Тед, ты что, с ума сошел? Зачем тебе настолько… хм… экзотический опыт?

— Это нам всем! — обиделся пилот. — А особенно Полине, она же так хотела.

— Так это все-таки он? — дотошно уточнил Дэн. Станиславу стало уже просто страшно.

— Я имею в виду — хотела праздника! — поспешно исправился Тед, по вопросу напарника наконец сообразив, в чем его подозревают. — А какой Новый год без елки?

Капитан мигом поменял свое мнение насчет свальной ксенофилии. Ксеноскандал был гораздо, гораздо хуже.

— Теодор, немедленно извинись перед инопланетянином и отведи его… ее… обратно, пока еще не поздно.

— Эй, так нечестно быть! — внезапно возмутился Елка на корявой, но весьма бойкой интерлингве. — Мне говорить, я похож на великий людской символ! Обещать праздник традиций и угощение иметь много за постой на радость всем! Почему обманывай?

— Картофельный салатик устроит? — Полина торопливо схватила со стола тазик и протянула его Елке. — Только он еще не заправленный…

Ксенос запустил в таз одну из «веток», поворошил месиво и благосклонно зашуршал «кроной»:

— Годность похвальная!

После чего поставил тазик на пол, залез в него с корнями и блаженно нахохлился.

Салат зашипел, задымился и стал медленно оседать.

— Все, — с потаенным торжеством сказал Тед, — теперь он точно до утра оттуда не вылезет — пищеварительные соки выпустил!

Станиславу захотелось попросить у Ланса пару маркеров и пойти дорасписать коридор, дабы обрести в творчестве желанное забвение.

Дэну пришлось торопливо строгать второй салат, уже во вменяемом количестве.

— А можно я вас… э… немножко украшу? — робко поинтересовалась Полина у Елки. — Это тоже часть традиции.

— Использовать во благо меня весь! — щедро разрешил ксенос.

Игрушки, частично потраченные на украшение пультогостиной, быстро закончились, и Полина перешла на конфеты. Ланс сперва дезертировал к сервирующему стол Теду, но, выяснив, что есть декорации не надо и даже нельзя, вернулся помогать девушке. В результате на Елке повисли несколько пакетиков кошачьего корма, маринованные огурцы из данайских даров Полининой мамы, вобла из якобы тайной заначки Теда и даже кусок черного хлеба с асимметрично проверченной дырочкой (выхваченный буквально из-под руки Вениамина, попытавшегося преступно перебить аппетит бутербродом). Сверху все это обильно задрапировали мишурой, от которой Елка дергался и хихикал: «Щекотно быть!», но, кажется, это ему как раз и нравилось.

Все было уже практически готово, когда из машинного отделения состоялся триумфальный выход Дедушки Мороза.

К всеобщему изумлению, Михалыч раскопал в своем гардеробе шубу подходящего фасона — почти в пол, с пушистым воротником и поясом. Перекинутый за спину мешок интригующе топорщился от анонимно сданных подарков. Кроме того, механик где-то раздобыл здоровенную арматурину толщиной с запястье, то ли пустотелую, то ли из очень легкого сплава. Дед Мороз выглядел с ней очень внушительно, но Полина почему-то все равно осталась недовольна.

— По-моему, к этому костюму больше подойдет не посох, а коса! — нервно хихикнула она.