Я в любовь нашу верю...(СИ) - "Selia Meddocs" - Страница 17

Наконец, песня закончилась, и Минако, грациозно поклонившись, спустилась со сцены и направилась прямиком к друзьям, скользнув в успокаивающие объятия Мамору.

— Ну, как вам? — поинтересовалась блондинка, изящно убирая выбившуюся прядь за ухо.

— Я просто в восторге, — воскликнула Усаги, похлопав от переполняющих ее чувств в ладоши. Айно замерла и с подозрением посмотрела на Цукино. — Никогда не думала, что увижу живое выступление Минако Айно, и уж тем более, что буду сидеть с ней в одной компании. Это непередаваемо!

— Я польщена, — улыбнулась певица и уже теплее посмотрела на девушку с оданго. Та создавала впечатление искреннего и непоседливого ребенка, а такой тип людей вызывал у Минако затаенную симпатию. Молнией пронеслась мысль, что Усаги не может представлять для нее или Мамору какой-либо угрозы — уж больно непосредственно она выглядела.

— Слушай, а можно попросить у тебя автограф? — смущенно опустив глаза, поинтересовалась Цукино.

— Ой, что это? Ты покраснела, Усаги? — поддела подругу Макото, лукаво подмигнув.

— Вовсе нет! — замахала руками девушка, словно стараясь таким образом развеять слова Кино. — Тебе кажется. Ну так что? Можно?

Айно беспечно пожала плечами:

— Конечно.

Засияв, Цукино полезла к себе в сумочку за блокнотом и ручкой.

— Ай! — воскликнула она, наткнувшись, видимо, на что-то острое в своей сумочке и инстинктивно дернула рукой. Локтем она задела стоящий рядом бокал с мохито.

— Осторожно! — взвизгнула Рей, но было уже поздно. Бокал опрокинулся, и все его содержимое вылилось на стол. Все тут же отстранились, чтобы напиток не попал на одежду. Но все равно, тонкая светло-зеленая струйка, достигнув края столика, пролилась прямо на песочного цвета брюки Мамору.

— Неуклюжая дура! — в сердцах вырвалось у него, и парень, вскочив, принялся растирать салфеткой уже расплывшееся зеленой кляксой пятно. Минако пыталась помочь ему, но он мягко отстранил ее, и девушка, чтобы хоть чем-нибудь занять себя, принялась помогать Ами и Рей вытирать стол от липкой сладкой жидкости.

Усаги хотелось провалиться сквозь землю. Прижав руки к груди, она пролепетала, едва сдерживая слезы:

— Прости, я не хотела… Правда…

— Все в порядке, — попыталась заверить ее Мако, но Мамору грубо прервал ее.

— Ты хоть можешь представить, сколько это будет мне стоить, булочки-косички? — взвился он, нависая над Усаги, но та, вместо того, чтобы вновь рассыпаться в извинениях, воспользовалась иной тактикой.

— Я же не нарочно! И вообще, чего ты разоделся, как пижон? Оделся бы попроще, и проблем бы не возникло!

Взгляды парня и девушки скрестились, словно две шпаги. Минако с тревогой переводила взгляд с Мамору на Цукино, не зная, во что выльется этот конфликт, но вмешиваться не торопилась. Подобное было для нее в новинку — в их компании никогда не было ссор. Так, Рей могла кого-нибудь беззлобно подколоть — не более. Сжав в ладони мокрый комок, в который превратилась салфетка, она застыла на месте, прикусив губу. Айно сама не понимала, чем вызван этот ее столбняк.

На помощь пришла неконфликтная Ами:

— Ребята, давайте не будем ссориться. Такое могло бы случиться с каждым. Мамору, — сказав это, Мицуно повернулась к парню и, строго посмотрев на него, покачала головой: — Не ожидала от тебя такого. Чтобы ты повысил голос на девушку…

Минако, выйдя из ступора, мягко положила свободную ладонь на плечо любимого, успокаивая его и предлагая сесть.

— Я дома все застираю, только успокойся и присядь. Смотри, у бедной Усаги уже глаза на мокром месте.

И правда, на щеках блондинки уже блестели две влажные дорожки.

— Плакса, — презрительно бросил Мамору, отворачиваясь.

— Пижон, — не осталась в долгу Цукино и, всхлипнув, присела на место.

В воздухе повисло напряжение, пробравшее всех присутствующих до костей. Конфликт вроде бы был исчерпан, но неприятный осадок остался, и как бы Мако и Рей ни пытались разрядить обстановку, Чиба и Усаги по-прежнему хмурились и избегали смотреть друг на друга. Айно ласково поглаживала парня по плечу, трогательно прижимаясь к нему, как котенок, и постепенно морщинка, что залегла у него между бровей, разгладилась. Да и Цукино под конец вечера вновь стала веселой и беззаботной.

Из-за недавнего инцидента Айно вовсе не посчитала вечер испорченным, наоборот — она прониклась симпатией к непоседливой Усаги, хоть и не могла себе в этом признаться. За дружескими разговорами время пролетело незаметно, и только когда Рей заметила, что Ами клюет носом, высказала предложение отправиться по домам. Кто-то поддержал ее предложение с энтузиазмом, как Мицуно, кто-то с неохотой, как Мако, но в итоге все поднялись из-за стола и, оплатив счета, двинулись прочь из клуба.

Уже на улице Минако, памятуя о своем желании устроить пикник в парке, окликнула подружек, что направлялись к одному из белых такси:

— Девочки! Постойте… — подойдя поближе, она, улыбаясь, предложила: — Давайте завтра утром сходим на природу в честь окончания учебного года. Как идея?

— Я только «за», — высказалась Рей. — Если честно, надоели постоянные походы в клуб.

— Я тоже не против, — промямлила Ами, потирая слипающиеся глаза.

Согласилась и Мако. Одна только Усаги стояла в стороне, нервно потирая предплечья. Айно задумчиво посмотрела на нее, взвешивая все «за» и «против». Приглашать или нет? Все же глубоко внутри дремали предубеждения по поводу персоны Цукино. Но ведь сегодня не произошло ничего из рук вон выходящего… И Минако, набрав в грудь побольше воздуха, выпалила:

— А ты, Усаги, пойдешь?

— Ох, с удовольствием! — девушка подпрыгнула, и ее хвостики тоже. — Обязательно приду!

Удовлетворенно кивнув, Айно развернулась на каблуках и, помахав подругам на прощание, вернулась к автомобилю Мамору. Если предчувствия ее не обманывали, день грядущий будет полон приятных сюрпризов. По крайней мере, Минако надеялась на это.

Опустилась глубокая ночь. Уже давно горели огоньки далеких звезд, и среди них на своем челне плыла богиня ночного неба — круглоликая Луна. Воздух был вязок и душен — раскаленный за день асфальт теперь отдавал свой жар более прохладному воздуху, нагревая его. Сквозь приоткрытое окно в спальне Минако легкий ветерок доносил призрачные ароматы ночных фиалок, окутывая спящих легким цветочным дурманом.

Девушке было жарко. Она металась по постели, словно в горячечном бреду, пытаясь найти удобное положение, в котором бы ей не было так дискомфортно. Кожа покрылась испариной, дыхание было глубоким, жадным. Простынь сбилась в изножье бесформенным комком, а сама Минако раскинулась на постели настолько, насколько это было возможно. Лежащий рядом Мамору казался горячей печкой — от него тоже исходил жар. Тонкая ночная сорочка Айно пропиталась потом, неприятно прилипнув к телу, но девушка словно не могла проснуться от этого горячечного забытья, чтобы хотя бы встать и попить холодной воды или включить вентилятор. В поисках очередного удобного положения Минако перекатилась на бок и замерла на самом краю кровати. Там было попрохладней, и блондинка затихла, подложив под щеку ладонь.

Лунный свет проникал в комнату сквозь тонкие кисейные занавески, заливая кровать своим бледным заревом. Мамору лежал на спине, подложив руку под затылок, дыша ровно и спокойно. Его смуглая грудь медленно вздымалась и опадала, лицо было спокойным и безмятежным — Чибу явно не беспокоили кошмары или духота.

Но все же что-то было не так. Глазные яблоки вдруг задергались под закрытыми веками, и Мамору, судорожно застонав, рывком поднялся с постели, не открывая глаз. Его окутала вязкая тревога, она дергала его, словно кукловод за нити, и парень ощутил сквозь сон неконтролируемое желание встать и идти. Что он и сделал. Нет, это не был приступ лунатизма — Чиба уже открыл глаза и вполне осознанно двигался к окну в одних плавках. Уже на балконе он, упав на колени, перевел дыхание. Внезапно, рядом с его головой что-то засветилось, и Мамору, мученически подняв глаза на неведомый предмет, едва сдержал возглас удивления. Это была алая роза, светившаяся нежным розовым светом. Поколебавшись, парень протянул к ней руку и, схватив, крепко сжал…