"Тонкая линия. Осколки судеб". - Архипова Анна Александровна - Страница 12

Во время столкновения в «капсуле безопасности» находился только Акутагава, бортпроводники расположились в подсобном помещении, где имелись кресла с ремнями безопасности. Поэтому, когда щиты в «капсуле» закрылись, только у него была возможность пережить катастрофу.

Акутагава едва успел заметить, что сработала система безопасности в «капсуле» как по корпусу самолета прошла ударная волна, от которой потемнело в глазах и заложило уши. Капсулу подбросило, швырнуло в одну сторону, потом в другую, затем перевернуло с ног на голову. Акутагаву спасли ремни безопасности, удержавшие его в кресле, иначе бы сила удара размазала бы его по стенам. Однако это не помешало незакрепленным предметам разлететься в разные стороны – в темноте что-то ударило мужчину по голове, рассекая кожу.

Когда стены, пол и потолок перестали крутиться в жуткой карусели, Акутагава еще несколько секунд опасался сделать хотя бы малейшее движение. Он завис в кресле, которое в нынешнем положении «капсулы», оказалось на потолке. Тревожно мигая, загорелось аварийное освещение. Мужчина, нащупав замок ремня безопасности, расстегнул его – и рухнул вниз, прямо на перевернутый сервировочный столик и осколки разбитого столового хрусталя. Приземление вышло неудачным: Акутагава упал на свою левую руку так, что на нее пришелся весь его вес; кисть хрустнула, вызвав вспышку боли.

Морщась от боли, он поднялся на ноги. Стремясь сохранить равновесие, Акутагава оперся на стену правой рукой и явственно ощутил, что она нагревается. Значит, снаружи бушует пожар. «Капсула безопасности», помимо сверхпрочного корпуса, еще и имела жаропоглощающий наполнитель в обшивке, который должен был препятствовать быстрому нагреванию внутренностей «капсулы». Акутагава подумал, что, скорее всего, пожарные машины уже примчались на место катастрофы – и пожар успеют потушить прежде, чем атмосфера внутри станет невыносимой. Однако, против воли, в его уме нарисовалась древняя сцена казни при помощи «Быка Фаларида» - когда приговоренного к смерти человека помещали в полое изваяние быка из меди, а затем разводили под ним огонь.

Отгоняя от себя гнетущие мысли, Акутагава стал разыскивать кислородный баллон и маску. Найдя их, он надел маску на лицо, с облегчением вдыхая кислород. Потом он постарался сесть так, чтобы меньше соприкасаться с нагревающимся стенами «капсулы». Он пошарил рукой по карманам пиджака, разыскивая мобильный телефон, но не нашел его – наверное, тот вылетел из кармана, когда случилась катастрофа или когда Акутагава отстегнул ремни и выпал из кресла. Что ж, теперь оставалось только ждать.

Делая размеренные вдохи, Акутагава прикрыл глаза, позволяя своим мыслям перенестись к Юки. По распоряжению самого Акутагавы, в случае чрезвычайной ситуации его и Никиту должны немедленно эвакуировать из Угаки, и перевезти в засекреченное убежище. Сейчас, скорее всего, они уже погрузились в вертолет и на пути в убежище. Юки, должно быть, в панике спрашивает у охранников, которые его окружают, что же произошло. А те, как и положено по инструкции, ничего конкретного ему не отвечают.

Юки, Юки… Что, если они больше не увидятся больше? Быть может, Акутагаве все-таки не суждено пережить эту катастрофу? Тогда Юки никогда не узнает правды – правды о том, что у Акутагавы не было намерения убивать сына. Юки так и будет считать его мерзавцем всю оставшуюся жизнь…

«Нет, нет! Я выберусь, я увижу Юки! И все будет хорошо! - Акутагава встряхнулся, отгоняя гнетущие мысли. – Я и раньше попадал в передряги и выбирался из них. Значит, выберусь и из этой».

Он прислушался: снаружи доносился шум, людские выкрики, значит, пожарники делают свое дело.

Акутагава сосредоточился на практичных размышлениях. Что могло произойти при взлете, если это повлекло за собой катастрофу? Это точно не был взрыв, так как он отчетливо ощутил удар от столкновения. Удар пришелся на переднюю часть самолета. Щиты в «капсуле безопасности» опустились буквально перед самой катастрофой, и, учитывая все факторы, это означало, что тревожную кнопку нажал именно пилот. Тот увидел некое препятствие впереди – и успел среагировать. Но что это было за препятствие? Случайность ли это или покушение?..

Хотя, в свете последних событий, вряд ли можно было бы рассчитывать на случайность!

Сначала убийство Наталии Харитоновой, теперь вот это… Нет сомнений, началась большая игра, ставки в которой настолько высоки, что даже Акутагава не может отныне чувствовать себя в безопасности! Видимо, он недооценил Константина Харитонова, раз счел его неспособным бросить вызов.

«Ну что ж, - подумал Акутагава мрачно, – будь по-вашему, господин Харитонов. Вызов принят!»

Когда его вызволили из «капсулы», он смог, наконец, лицезреть ад, в самом эпицентре которого он оказался: взлетная полоса почернела от огня, всюду были разбросаны оплавленные от жара и еще дымящиеся обломки самолета. Одного взгляда на это хватало, чтобы понять: кроме Акутагавы никто из тех, кто находился на борту самолета, не имел шансов выжить.

Рядом с пожарной машиной, Акутагава заметил Насту; она буквально побелела от волнения.

- Что произошло? – спросил он ее.

Женщина ответила, что на взлетную полосу выехала топливозаправочная машина. Сказанное только подтвердило то, что Акутагава и без того знал: катастрофа была подстроена с целью убить его – здесь, в России. А кандидат на роль заказчика убийства имелся только один.

Наста начало что-то говорить, о том, что ему нужно срочно в больницу, но он перебил ее:

- Доставь ко мне Константина Харитонова. Вытащи его хоть из-под земли, если потребуется!

Наста не осмелилась озадачиться вопросом, что он задумал, и, прихватив с собой вооруженных людей, отправилась выполнять поручение.

По дороге в больницу, Акутагава дозвонился до Юки, желая успокоить его и объясниться: он не сомневался, что, несмотря на всю напряженность в их отношениях, Юки сейчас места себе не находит из-за переживаний. Так и было: Юки едва не заплакал от облегчения, когда услышал его голос. Акутагава, тронутый проявлением его чувств, поспешил заверить возлюбленного, что с ним все в порядке и он не пострадал серьезно:

- Поверь, я в порядке. Ничего страшного, только пара ушибов.

- Я чуть с ума не сошел, когда охрана нас с Никитой эвакуировала! Никто не отвечал мне, что произошло, - произнес Юки, его голос звучал надтреснуто из-за волнения. – Скажи, это ведь не несчастный случай, ведь так?

Акутагава на секунду замялся, размышляя, стоит ли подтверждать подозрения Юки. Может, есть резон попытаться все свалить на несчастный случай? Ведь, если подтвердить, что это было покушение, то это вызовет со стороны Юки новые вопросы. Однако потом Акутагава напомнил себе, что не следует относиться к Юки как к неразумному ребенку – тот и сам поймет, что на самом деле произошло. Зачем, даже во имя благих намерений, скрывать правду?..

- Нет, это отнюдь не несчастный случай, - подтвердил его опасения Акутагава.

В трубке повисло молчание, которое длилось настолько долго, что сердце Акутагавы сжалось от дурного предчувствия. О чем там Юки размышляет, не обрывая связи, но и не произнося ни слова? Какие мысли роятся в его голове? Какие чувства сейчас занимают его?

- Юки? – не выдержав молчания, он заговорил первым.

В трубке раздался короткий вздох, как будто тот очнулся от размышления:

- У тебя есть подозреваемые? Кто это мог сделать?

- Да, есть.

Акутагава не хотел называть имени Константина Харитонова, но этого и не потребовалось:

- Это князь Харитонов? – спросил Юки.

- Ты не ошибся.

Акутагава подумал о том, что сейчас, вероятно, Юки заговорит о том, что ему следует помнить о гуманности и милосердии, несмотря ни на что. Ведь это было так в духе Юки! Акутагава настолько часто слышал подобные увещевания от Юки за все годы их отношений, что тому можно было бы не утруждаться лишний раз и напоминать об этом – все равно это намертво отпечаталось у Акутагавы в мозгу. Гуманность… Милосердие…