Ветры Куликова поля
(Рассказы о воинской доблести предков) - Митяев Анатолий Васильевич - Страница 9

В замке была небольшая церковь, крытая свинцовой кровлей. Стены замка состояли из внутреннего пояса жилых клетей и более высокого внешнего пояса заборол[7]. Плоские кровли жилищ служили боевой площадкой заборол, пологие бревенчатые сходы вели на стены прямо со двора замка.

Вдоль стен были вкопаны в землю большие медные котлы для „вара“ — кипятка, которым поливали врагов во время штурма. В трех разных точках замка — во дворце, и одной из медуш (погреб для вина) и рядом с церковью — обнаружены глубокие подземные ходы, расходившиеся в разные стороны от замка. Во всех помещениях замка, кроме дворца, найдено много глубоких ям, тщательно вырытых в глинистом грунте. Часть ям могла служить для хранения зерна, но часть предназначалась и для воды… Общая емкость всех хранилищ измеряется сотнями тонн. Гарнизон замка мог просуществовать, не пополняя своих запасов, более года».

Все, что ни делал Владимир Мономах — строил и укреплял города, управлял княжеством, — все это происходило в обстановке тревоги, как бы в отсветах пожара, отдаленного или близкого, маленького или с пламенем во весь горизонт. Пожар этот — половцы.

Владимиру было пятнадцать лет, когда хан Шарукан с огромным конным войском вторгся в южные земли Руси. На реке Альте произошла кровавая битва, в которой отец князя-подростка Всеволод и два дяди — Изяслав и Святослав — были наголову разбиты и едва спаслись от плена бегством. Неудачливым братьям, которые втроем правили в Киеве, пришлось бежать и из своей столицы. В Киеве вспыхнуло восстание горожан, к которому примкнули крестьяне. Люди требовали оружия для изгнания половцев, опустошавших киевские земли. Князья боялись вооружить ремесленников и смердов. Это и послужило начальной причиной народного восстания. Затем последовало его кровавое подавление. Потрясение, пережитое Владимиром и те месяцы, осталось в памяти на всю жизнь.

Последующие годы, проведенные князем в Переяславле, который по своему положению первым оказывался на пути врага, тоже были тревожными и грозными.

В 1093 году половцы нанесли русским новое жестокое поражение. Это случилось под Трипольем, что на берегу Днепра, всего в полустах километрах от Киева. Русскими силами командовал великий князь киевский Святополк. Человек во всем заурядный, жадный и жестокий, он неумелыми распоряжениями обрек дружины и ратников на гибель. Сам он лишь с двумя дружинниками, бросив все, бежал с поля боя. Половцы в тот раз дошли до предместий Киева, «стучались в ворота саблей». В этой битве участвовал и Владимир Мономах, княживший уже не в Переяславле, а в Чернигове. Его дружина тоже оказалась разбитой. Владимир видел, как тонет в реке брат Ростислав, и ничем не мог помочь ему. Это было первое и единственное поражение, которое потерпел Мономах в бою. А провел он за свою жизнь восемьдесят три похода…

Боясь новой войны с половцами, Святополк выдал свою дочь замуж за могущественного хана Тугоркана. Принеся в жертву несчастную девушку, великий князь ничего не добился. Кочевники продолжали грабить земли Руси, уводить в полон людей. Разгулу половцев способствовало то, что многие мелкие князья ради корыстных целей заключали сделки с ханами и приводили половецкие войска для расправы с соседями.

Особенно отличался этим Олег Святославич. Вероломный и вздорный, разжигавший усобицы и ссоры, князь был, как никто, дружен с половцами. В «Слове о полку Игорево» он именуется Олегом Гориславичем. Горе русских людей было славой Олега.

Олег Гориславич, княживший в отдаленной Тмутаракани, не замедлил воспользоваться бедственным положением южных городов Руси. С половецким войском он вошел в Черниговское княжество своего двоюродного брата Владимира Мономаха. Держа город в осаде, половцы сожгли предместья и монастыри. Села и деревни были отданы Олегом на разграбление половцам в уплату за помощь. Владимир со своей дружиной восемь дней отбивал штурм врага. Помощи от Святополка ждать не приходилось. Чтобы уберечь жителей города от уничтожения, Мономах уступил Чернигов Олегу. В «Поучении» он потом писал: «…и пошел я из Чернигова на день святого Бориса и ехал сквозь полки половецкие лишь с сотней дружины, с детьми и женами. А половцы, стоявшие у перевоза и на горах, облизывались на нас, как волки…»

Современный макет древнего Киева.

Владимир Мономах не пал духом. Только энергичнее действовал против врагов. Пройдет три года, и Олег Гориславич побежит от Мономаховой кары из Чернигова в Стародуб, потом в Смоленск, потом в Рязань, потом в Муром — будет искать и не найдет себе пристанища. А в тот несчастливый 1094 год Владимир, обосновавшись снова в пограничном Переяславле, употребит весь свой ум и опыт на борьбу с половцами и разобьет половецкое войско за рекой Сулой.

Зная цену Мономаху, половцы искали с ним примирения, рассчитывали выключить его из общей борьбы русских князей.

В Переяславль приехал посол Тугоркана Итларь. Владимир Мономах не поддался льстивым предложениям, не променял на личную выгоду выгоду общего дела. Итларь был убит, что означало войну.

В следующем, 1095 году Тугоркан, одолеваемый жаждой мести, привел свое войско к Днепру. Сеча произошла у Зарубинского брода. Владимир разбил войско врага. Был убит и сам Тугоркан.

В былинах факт гибели двух половецких предводителей отразился как победа Алеши Поповича и Добрыни Никитича над Идолищем Поганым — Итларем и над Тугарином Змеевичем — Тугорканом. Слово «поганый» (от латинского «поганус») означало в те времена «иноверный», «другой веры». Было тогда в употреблении слово «туга», означавшее печаль, и теперь мы говорим «тужить». Имя жестокого хана народ выводил из туги — много печали, горя принес этот половец на Русскую землю.

Старинный герб Киева — крылатый воин.

Софийский собор в Киеве — выдающийся памятник древнерусского зодчества. Построен в 1017 (?) — 1037 гг. в честь победы над печенегами.

На Руси было немало князей-книжников, или тихих, как их называли, проводивших время в светелках за чтением русских летописей, книг церковных и светских, переведенных с греческого и латинского, за собственными сочинениями. Владимир Мономах тоже прекрасно знал литературу, знал историю славян, историю других народов, умел вести полемику. Он был образованным человеком, чему способствовал отец, знавший пять языков, и мать — византийская принцесса Мария. Как тесто подходит на дрожжах, так знания способствуют созреванию дела. Это справедливо и для дела воинского. Все великие полководцы обладали обширными знаниями. Но «тихий» Владимир Мономах, к счастью, был «книжником». Благодаря просвещенному уму он начал по-новому вести войну с половцами.

Прежде борьба с врагом сводилась к схваткам на границе или погоне, чтобы отбить пленных и имущество. Мономах перенес военные действия в глубь территории врага. К обычным для русских пешим войскам он добавил отряды конницы, которые действовали так же быстро, как половцы, и не менее искусно владели луком, саблей, легким копьем.

Труднее было добиться, чтобы все князья действовали согласованно. Киевская Русь по существу уже была не одно государство, а полтора десятка небольших государств, и каждое со своим правителем. Страстное желание Мономаха объединить князей для отпора кочевникам осложнялось и тем, что он не был великим князем, авторитет которого все еще ценился. Великий же князь Святополк, как уже говорилось, ничем, кроме жадности, не блистал.

Весной 1103 года Владимир предложил Святополку начать совместный поход в половецкие степи. Однако дружина великого князя возражала, считая, что нельзя отрывать от пахоты и сева ратников. Обе дружины с князьями собрались на берегу Днепра недалеко от Киева, чтобы продолжить разговор. Летописец пишет, что «долго все молчали». Пока длится молчание, посмотрим внимательно на внешность князей. Вот Святополк: «Сей великий князь был ростом высок, сух, волосы черноваты и прямы, борода долгая, зрение острое». А вот Владимир: «Он был красив лицом, глаза у него были большие, волосы рыжеватые и кудрявые, лоб высокий, борода широкая. Ростом он был не особенно высок, но крепок телом и очень силен».