Тайны волхвов. В поисках предания веков - Джилберт Эдриан - Страница 70

Окружающий Реймс культ королевской власти и право его архиепископов выступать священниками на церемониях коронации были подкреплены легендой о том, что Священный сосуд с елеем для крещения Хлодвига был доставлен с неба голубем и передан Св. Реми. Он хранился в усыпальнице Реми в отдельной базилике, отстоящей на милю от собора, и его торжественно доставали оттуда при открытии процессии коронации^[127]. Реймс оставался венчающим на царство городом Франции вплоть до 1825 года, когда Карл X из реставрированной династии Бурбонов занял трон на короткое время. Роскошные одежды, в которые вырядились для коронации он сам и его сын, как и другие монаршие принадлежности вроде шикарных костюмов сопровождающих и ряд тщательно изготовленных гобеленов, являются главными предметами коллекции в музее, который размещен сегодня во дворце епископа рядом с великим храмом. И именно эти экспонаты мы с Ди приехали посмотреть.

Припарковав свою машину на небольшой площади, мы прошли к собору, который виднелся в просвете между ближайшими зданиями. Постепенно, по мере нашего приближения к нему, он становился все огромнее, пока неожиданно не вырос перед нами во всем своем величии. Даже не будучи самым большим из французских соборов — этот титул принадлежит Амьенскому собору, — он отличается прекрасными пропорциями с самой, пожалуй, утонченной в мире — во всяком случае до тех пор, пока современные средства ведения войны и загрязнение окружающей среды не оставили свои следы — коллекцией средневековой культуры. К счастью, удачная реставрация и — в ряде случаев замена — послужили залечиванию полученных зданием ран. Сегодня, подобно фениксу, собор вновь гордо высится словно большой корабль, ждущий спуска на воду.

Придя на смену старому, уничтоженному огнем зданию, нынешний собор был начат строительством в 1211 году и почти завершен к 1275 году. Хотя его строительство так никогда и не закончилось — ему всегда не хватало большинства шпилей, задуманных его первыми архитекторами, даже до обстрела в 1914 году, — он остается шедевром готики. Его величайшей достопримечательностью остаются внешние скульптуры, которые графически иллюстрируют главные верования и предания католической церкви. Реймский собор, как представляется, служил главным образом святилищем Приснодевы, и потому его украшения связаны прежде всего с радостными таинствами: Благовещением, Рождеством, а также с Успением Богородицы. При обходе здания невозможно не почувствовать чего-то от радостной стороны христианства. Правда, страдания Христа также отображены и в камне, и в стекле, но эти мрачные и часто подавляющие образы отнюдь не преобладают.

Даже из беглого осмотра статуй сразу же становится очевидной эзотерическая природа представленной иконографии. Мы смогли почувствовать, что каждая статуя изваяна с некой целью, даже если цель и не всегда сразу оказывается явной. Примером может служить связь между Реймским собором и невидимым миром ангелов. На контрфорсах, подпирающих извне стены здания, установлен целый батальон ангелов с расправленными крыльями, восхваляющих Богородицу. На восточном краю этого хора, возвышаясь над всем зданием на изящном шпиле, стоит одинокий золотой ангел, держащий в руке громоотводящий крест спасения. Хотя ни в одном из путеводителей ничего не говорилось о том, кого или что представляет эта фигура, я не сомневался, что она изображает ангела Благовещения Гавриила.

Позже мы обнаружили, что Гавриил дважды представлен среди статуй, украшающих три западных входа. Это одни из самых искусно выполненных скульптур, изваянных в средние века и явно свидетельствующих о влиянии Византии. Автор новейшего путеводителя по Реймскому собору Р. Демуи высказывает предположение, что это было следствием четвертого крестового похода:

«Самые оригинальные черты скульптуры присутствуют во второй школе (до 1240 года), которая после нескольких пробных вариантов для северного поперечного нефа произвела свои шедевры для центрального входа. В частности, группа «Наказания Божьего», несмотря на некоторую подавленность, явилась, кажется, из самой античности. Тела как бы оживают, уже не стоят тяжело на обеих ногах, складки одежды как бы шевелятся, лица отражают внутреннюю жизнь. Это можно объяснить присутствием поблизости галло-римских памятников. Мода на подражание античности пришла, должно быть, из Греции. В 1204 году, во время четвертого крестового похода, по требованию Венеции крестоносцы захватили Византийскую империю. В экспедиции приняли участие многие аристократы Шампани, которые нарезали себе крошечные княжества на земле Греции».

В так называемой группе «Наказание Божье» действительно представлены классические по своим позам и одеждам статуи, подтверждающие точку зрения на то, что крестоносцы — или, вернее, сопровождавшие их мастеровые — многому научились у византийцев и положили начало мини-Ренессансу в Реймсе XIII века. Тем не менее самые изящные скульптуры принадлежат более поздней местной школе, которая каким-то образом достигла синтеза прошлого с настоящим при создании самых изысканных и живых из когда-либо изваянных скульптур. Самая знаменитая из них — так называемый «Улыбающийся ангел», образ которого широко растиражирован на потребу туристов на рынках Реймса. Сегодня его можно встретить на открытках и календарях, чайных полотенцах и кофейных салфетках. Что он изображает Гавриила и, значит, созвездие Девы, становится «ясно из сравнения с другой статуей у главного входа. Здесь он предстает с тем же улыбающимся лицом в момент объявления Марии благой вести о том, что она избрана стать матерью Иисуса. Сегодня у обоих ангелов нет ничего в руках, но почти нет сомнений в том, что в свое время они держали в руке либо лилию, либо жезл вестника.

Связь собора с флер-де-ли Франции становится совершенно очевидной из множества изображений этой эмблемы, которые можно видеть на самом соборе и вокруг него. Коньки крыши покрыты линиями лилий, перемежающимися с чем-то похожим на трилистник, символизирующий Троицу. Поскольку в конце первой мировой войны здание осталось без крыши, она явно является произведением современных мастеров. Но символы флер-де-ли вырезаны повсюду на ажурной каменной работе на экранах вокруг хора и на оставшихся оригинальных щитах. Уместными показались нам и распускающиеся ирисы в садиках при соборе — живой мир, отражающий мир искусства (или следовало бы сказать наоборот?). В любом случае предположение о том, что в средневековом уме этот город и собор представлялись земным аналогом звезды Спика на небе, подтверждается, а отнюдь не опровергается всем тем, что выжило из его мистической архитектуры.

Внутри собор оказался довольно темным и неприветливым. Когда мы вошли через западные двери, нас встретил ледяной сквозняк. В самом деле, внутри здания было настолько холоднее, чем снаружи, где было относительно тепло, что мы видели выдыхаемый нами воздух. Тем не менее мы были изумлены красотой и величием здания, оказавшегося гораздо большим, чем мы себе представляли. В полном соответствии с канонами готики, достигшей своего расцвета, когда началось строительство этого здания, крышу поддерживают тонкие и изящные колонны. Огромный свод крыши высоко над нашими головами, казалось, парил, опираясь лишь на воздух. В действительности же его вес благодаря искусству строителей передавался прочным контрфорсам снаружи.

Когда идешь по проходу к высокому алтарю, создается впечатление, что попадаешь в иное время. Вокруг видны образы иного, раннего периода французской истории, знакомого нам по книгам, но удаленного от реальностей современной Республики Франции. Тогда в центре французской жизни и культуры находился культ королевской власти, символизируемый флер-де-ли. Хоть и похожий по сути на наши британские традиции, он все же был уникальным в других отношениях. Нельзя не ощущать, что с обезглавливанием Людовика XVI во время Французской революции было утрачено нечто более ценное, нежели жизнь одного мужчины. Каким бы глупым он ни был, он оставался живым связующим звеном со странным и таинственным прошлым, которое умерло или по меньшей мере исчезло из виду, когда его гильотинировали.