Только за наличные - Чейз Джеймс Хедли - Страница 20
- Предыдущая
- 20/33
- Следующая
– С тех пор как я вас увидел, то исполнял все ваши приказания. Тогда вы командовали. Теперь моя очередь.
Делла обвила руками мою шею.
– Вы мне нравитесь, когда ведете себя как настоящий мужчина, Джонни!
Делла появилась в тот момент, когда я, откушав великолепный завтрак, который подал слуга-филиппинец с физиономией сфинкса, курил сигарету, нежась на веранде в лучах солнца. Сердце дрогнуло при виде этой красавицы в голубом платье без бретелек, с шикарной шляпкой на голове, в солнечных очках, огромных, словно блюда: ну просто кинозвезда! Я вскочил, сбежал по лестнице ей навстречу.
– Привет, Джонни! – сказала Делла, улыбаясь.
– Так бы и съел тебя, – ответил я, глядя на нее с вожделением. – Роскошно выглядишь!
– Ты тоже неплохо.
Она оценивающим взглядом осмотрела белый костюм, который принес мне филиппинец.
– Вроде бы твой размер.
– Да, в самый раз. Откуда это взялось?
– Я заказала. Пришлось с утра переделать кучу дел. Днем надо зайти к портному приодеть тебя. Здесь необходимо выглядеть соответственно.
– У меня такое чувство, будто все происходит во сне. Так и жду, что с минуты на минуту проснусь в каком-нибудь грузовике по дороге в Майами.
Делла расхохоталась.
– Это вовсе не сон. Давай-ка немного пройдемся перед свиданием с Ником.
Мы погуляли около часа в огромном парке казино. Вертхам продумал буквально все. В парке имелись аквариумы и пруды, поросшие лилиями. Рядом с казино под аркой располагались киоски, где можно было купить все, что душе угодно, от таблеток аспирина до бриллиантового колье. Парк окружал глубокий канал, укрытый в тени дубов, стволы которых были увиты вьющимися растениями. Идеальное место для любовных прогулок в гондоле. Сзади казино имелся даже собственный зоопарк, где на лужайках разгуливали ибисы и розовые фламинго.
– Пойдем посмотрим ров со львами, – предложила Делла. – Это хобби Рейзнера. Он обожает львов. Трудно себе представить, сколько сюда приходит народу посмотреть на этих хищников.
Несколько минут мы стояли молча, разглядывая львов, которые нежились на солнце.
– Их можно понять, – ответил я. – Львы всегда впечатляют…
– Рейзнер их кормит лично. Как только у него появляется свободная минута, он тут же заявляется сюда.
Делла повернулась спиной к ограждению рва.
– Ладно, пошли отсюда. Тут еще есть на что взглянуть.
Справа от зоопарка, рядом с центральной аллеей находился ресторан под открытым небом с площадкой для танцев, выполненной из стекла. Навстречу нам устремился толстый итальянец, одетый в костюм безупречного покроя, с белой гортензией в петличке пиджака.
– Джонни, это Луи. В его ведении наши три ресторана, – произнесла Делла, протягивая руку для поцелуя. – Луи, позвольте представить вам Джонни Рикка.
Итальянец оценивающе взглянул на меня, поклонился.
– Много слышал о вас, мистер Рикка. Как идут дела в Лос-Анджелесе?
– Дела идут неплохо, – ответил я. – К сожалению, у нас там нет ничего подобного вашему райскому саду.
Итальянец почувствовал себя польщенным.
– А как поживает мистер Вертхам? Надеюсь, у него все в порядке? – обратился он к Делле.
– У него все о'кей. Счастливчик, уже плывет во Францию.
– Во Францию? – Луи пожал плечами. – У них в Париже нет и доли того, чем располагаем мы. Обедать будете в ресторане?
– Пожалуй, да.
– Я займусь этим сам, – решил Луи.
До казино мы прошагали молча. На огромной террасе расположилась группа мужчин и женщин. Большинство представительниц прекрасного пола выглядели действительно прекрасно, словно сошли со страниц журнала мод. Делла грубо дернула меня за руку, прервав любование красотками.
– Ты что? Кончай пускать слюни, как деревенский дуралей!
– Прошу извинить, дорогая, но, судя по всему, жизнь здесь и впрямь бьет ключом!
Потом заметил роскошный «бьюик», стоящий на главной аллее около казино. Машина сверкала черным лаком, сиденья были обиты красной кожей, колеса и фары утоплены в кузове.
– Нравится? Она твоя, Джонни.
– Моя?
– Ну конечно!
Делла улыбнулась, но взгляд ее был тверд, как алмаз.
– Она твоя, пока никто не знает, что Поль мертв.
Я почувствовал, что мною овладевает страх. Уже второй раз за последние десять минут она возвращалась к этой теме.
– Делла, что ты задумала?
– Ничего.
Она открыла дверцу «бьюика» и села в машину.
Я наклонился над дверцей и пристально посмотрел на нее.
– Нет, ты что-то задумала.
– Садись, Джонни. На нас смотрят.
Машина покатилась по аллее.
– Ты так и не ответила на мой вопрос.
Делла повернулась ко мне лицом. Зеленые очки закрывали глаза.
– Я ничего не задумала, я хочу сказать лишь то, что сказала, Джонни. Все это нам принадлежит только до тех пор, пока никто не знает, что Поль мертв. Тебе понятно, надеюсь?
– Да, все понятно. Но ведь есть еще пятьсот тысяч долларов. Тебя послушать, так их вроде и нет. На полмиллиона можно сделать немало.
– Ты что думаешь, на эти деньги сумеешь приобрести такое казино и все остальное в придачу?
– Нет, конечно. Но можно позволить себе такую машину и много еще чего…
– А ты полагаешь, что много сделаешь со своими тысячами? Четверть миллиона еще не состояние…
– Мне казалось, тебя интересуют только эти пятьсот тысяч долларов… Так что ты придумала?
– За воротами сверни направо и выезжай на центральную магистраль, – сказала Делла, нагибаясь и делая знак рукой охранникам, которые открывали забранные решеткой ворота. – Ничего я не придумала. Во всяком случае, пока. Только вот спрашиваю себя, как мы с тобой будем себя чувствовать эдак через год-другой при мысли, что Рейзнер хозяйничает в казино «Линкольн-бич», а у нас к тому времени останется лишь какая-нибудь жалкая кучка денег, которая будет таять, словно снег под солнцем. И в перспективе никаких возможностей заработать больше денег…
– Постой, постой! – перебил я. – Речь шла о пятистах тысячах долларов. Такие деньги враз не растратишь. К тому же у нас с тобой их еще нет.
– Да, конечно, ты прав, Джонни.
Трудно было понять, чего она все-таки добивается, но тон ее мне отнюдь не понравился.
– Давай-ка проедемся по Бей-стрит, – предложила Делла, закуривая сигарету. – Знаешь, что это за улица?
– Нет. А что в ней особенного?
– Ее построил Поль. Здесь ее называют Флоридской деревней. Не знаю точно, какой доход она приносит, но доля мужа составляла пятнадцать процентов и не облагалась налогом.
– Скажи, пожалуйста, а твой муж, оказывается, был мужик с головой.
– Это точно. Мне никогда еще не доводилось встречать дельца такого размаха!
Выехали на Бей-стрит. Тут было на что посмотреть. Украшенные красноречивыми рекламами, жались друг к другу здания игорных домов, баров, кабачков, притонов, борделей и ресторанов.
– Припаркуй машину. И давай немного пройдемся.
– Стало быть, это все тоже принадлежало Вертхаму? – спросил я, выключая двигатель.
– Он основал компанию, в которой владел контрольным пакетом акций и полностью распоряжался всеми прибылями. Поль знал, что рано или поздно миллионерам приестся роскошь казино. Поэтому он и соорудил Бей-стрит, чтобы они могли расслабиться и порезвиться, одновременно продолжая его обогащать. Если порок использовать с толком, он может принести весьма немало прибыли. И тут, в Линкольн-бич, на пороке наживаются как нигде.
Мы остановились перед большим зданием с неоновыми вывесками и изображениями почти голых девиц в натуральную величину.
– Это Либерти-инн, – объяснила Делла. – Им управляет Зоя Элснер, крупная шишка на Бей-стрит. Зайдем, хочу тебя представить. И не забывай, Джонни, что ты тоже фигура не из последних. Рикка здесь очень хорошо известен, по крайней мере, понаслышке.
Мы вошли, меня представили Зое Элснер, толстой и высокой крашеной блондинке лет пятидесяти. Весу в ней было по меньшей мере сто кило. Деллу она встретила радостно, а со мной вела себя столь почтительно, что я почувствовал себя даже неловко.
- Предыдущая
- 20/33
- Следующая
