Сладкая добыча. 15 лет спустя (СИ) - Другая Елена - Страница 10

В ожидании завтрака Лоренс присел за туалетный столик и начал прихорашиваться, мыслями обратившись к своим старшим омежкам, которые, несмотря на свою ангельскую внешность давно, представляли для него проблему и причиняли немало хлопот.

Конечно, он был рад, что пока вроде удалось пристроить хотя бы Тейли, ведь этот омежка с детских лет водил компанию исключительно с альфами, обратившись в волка, носился с ними по лесу, порой отсутствуя, к великому беспокойству родителей, даже по целой неделе. Ругать и наказывать Тейли было бесполезно, он все равно сбегал и делал, что хотел, поэтому и сексуальную жизнь начал рано, спасибо, что хоть в подоле не принес. Поэтому, когда Тейли забрал Кай, родители вздохнули с явным облегчением. Лучше любой брак, чем неприкаянный шлюшонок, позорящий семью.

Теперь Лори вполне реально опасался, что Тейли на новом месте мог плохо себя проявить, и Кай, будучи самого строгого нрава, просто с позором вернет его назад. Или же, наоборот, сурово возьмется за воспитание омежки, и бедный детеныш исстрадается. Что было хуже – не известно, поэтому Лоренс решил, что нужно будет съездить и проведать своего бедового отпрыска при первой же возможности.

В то, что Кай собрался помирать, Лори совершенно не верил. Он считал, что даже если железный старикан вдруг и овдовеет, то запросто способен вновь найти себе нового альфу и родить еще один выводок, столько в нем было жизненной силы, поэтому и очки Кая, и его прихрамывающая походочка вызвали у омеги лишь иронию.

Мысли Лоренса перепрыгнули на второго старшего близнеца – Лейли, который пока оставался при нем. Тут тоже было о чем задуматься. Дело в том, что в отличие от активного и жизнерадостного Тейли, этот омежка постоянно пребывал в депрессии, страдал и рыдал. Причина была в том, что юный Лейли не желал быть оборотнем. Он мечтал быть обычным омежкой. И все, хоть убейся. Лейли никогда не обращался в волка, с завидным упорством постоянно спиливал свои клычки, которые, к его горю, вновь быстро отрастали, и без конца твердил, что хочет себе в супруги только и только настоящего альфу, человека.

Зигфрид и Лоренс просто не знали, что им делать. Отдать Лейли в мир людей? А кому он там нужен? Какой альфа поведется на подобное сокровище, способное произвести на свет выводок оборотней? Зигфрид бесился, ругался, уговаривал Лейли оставить все эти бредовые мысли и рассмотреть возможных женихов здесь, дома, но Лейли был непреклонен. Он отказывался от еды, целыми днями сидел у себя в комнате, лил слезы и умолял родителей, чтобы они его отпустили жить в город. Отпускать одного его, естественно, никто не собирался. Тогда Лейли начал угрожать, что сбежит, если его каприз не будет исполнен. Чтобы утихомирить его, Лори пообещал, что весной Лейли отвезут погостить к Ани и Артуру. И вот, весна наступила, пора было исполнять обещание...

Лоренс тяжело вздохнул. А вот младший его выводок из трех омежек пока только радовал. Пусть эти дети родились и не такими красивыми, а весьма посредственной внешности, зато характеры у них были золотые – добрые, послушные и милые. Хоть с ними проблем не было. Хотя... Им только по девять лет, все еще могло быть впереди...

Болезненно поморщившись, Лори вспомнил о своей недавней болезни – депрессии в которую он впал после выкидыша. Ему было очень неприятно об этом вспоминать, он не понимал, как он смог настолько отдаться своему горю, что просто погрузился в кому, забыв о муже, о детях, всех своих обязанностях. Конечно, как говорили, ему лекарства в этом “помогли”. И все же, он был крайне раздосадован на себя, обнаружив, что может настолько глубоко пасть духом.

И вновь Зигфрид проявил себя по отношению к нему благородно и на высоте. А ведь другой бы альфа, наделенный властью, запросто мог бы воспользоваться сложившейся ситуацией и избавиться от супруга, нарожавшего ему столько омежек! Упек бы навсегда в психиатрическую клинику, и все! Или тут же завел роман на стороне, объявив первого своего омегу больным, и никто бы ему даже слова не сказал. Однако, Зиг все то время не отходил от Лоренса, и даже Кая пригласил, чтобы его спасти. За это омега чувствовал к своему альфе огромную, всепоглощающую благодарность.

Как же дорог был ему Зиг! Ведь он и омежек признал, представив их всему клану, словно своих принцев, и никогда ни словом не упрекнул ни в чем. И даже терпел его роман с Алишером. А это был, безусловно, роман, хоть они и не преступали определенную грань, однако, Лоренса все эти годы влекло к Алишеру так, что порой он просто голову терял.

Однажды ему пришлось поговорить об этом с Зигфридом, и это был не лучший момент. Они были вдвоем, он внезапно задумался об Алишере. И вдруг обратил внимание, что зрачки супруга вдруг по-звериному сузились, а сами глаза покраснели, словно налились кровью. Лоренс так перепугался, что оцепенел, ему показалось, что Зиг прочел его мысли и способен сейчас убить!

- Что с тобой? – выдохнул Лоренс. – Зиг, прошу тебя, не надо! Я...

- Не уступай ему, – глухо прорычал в ответ оборотень, а потом встряхнулся, стараясь впасть в нормальное состояние. – Не уступай. Сейчас ты для него – мечта, он тебя боготворит. Если ты уступишь, то превратишься для него просто в дырку. Тогда придет конец всему. Ты должен это понимать. Будут полностью уничтожены и твои отношения с Алишером, и мои отношения с единственным, который возле меня остался, братом, и наша с тобой любовь. Я понимаю, что соблазн велик, тем более, что вы оба знаете, что я вас прощу. И все же, уже никогда и ничего не будет, как и прежде. Ты сам потом почувствуешь себя грязным и будешь горько сожалеть о том, что проявил слабость.

Лоренс потрясенно его слушал, а потом качнул головой в знак согласия и пролепетал:

- Да, но я и не думал...

- Думал! – резко оборвал его Зигфрид. – Неужели именно в нем ты чувствуешь своего истинного? Если все так серьезно, то давай разведемся, и оба уезжайте, куда хотите, с глаз моих долой. Но если ты все же сомневаешься, то не делай глупостей, Лоренс, не ломай всем нам жизнь!

Лоренс тогда бросился к своему альфе, быстро залез к нему на колени и, дрожа всем телом, крепко к нему прижался. Его вдруг обуял ужас. Зиг все знал и так тонко чувствовал! Как же он переживал, должно быть! И все из-за тех блудливых мыслей, которые порой владели омегой, и от которых у него не было сил избавиться. Чем же он тогда был лучше и сильнее Микаэля?

Лоренс в тот день железно поклялся себе, что никогда и ни при каких обстоятельствах не уступит Алишеру и не опозорит своего лорда, который был так великодушен к его недостаткам и слабостям!

И чем же он сам благодарил своего альфу за это великодушие? Тем, что нарожал ему пятерых омежек? Тем, что уселся возле него, словно собака на сене, препятствуя лорду выполнить свой долг перед кланом? Лори определенно точно знал, что у него нет никаких прав так поступать. Лорд, подобный Зигфриду, мог иметь в супругах несколько омег.

Как же досадно было, что полностью сбывалось предсказание Кая, что он повторит его судьбу! Все верно, увы. Как и Кай, Лори имел влюбленного в себя стражника, и вынужден был постоянно вести борьбу с собой, чтобы не согрешить. Как и Кай, он обязан теперь совладать со своей бешеной ревностью, сломить свою гордость и уступить место рядом с Зигфридом другому.

Лоренс смотрел на себя в зеркало, но не видел в нем собственного отражения, автоматически, уже в тысячный раз, проводя по своим волосам гребнем. Он даже не заметил, что завтрак принесли, что пришел Лейли, и они вместе с Николасом давно ожидают его к столу.

И все же, у него оставалось последнее право, которым он и собирался воспользоваться. По сложившейся традиции, Лоренс был наделен властью сам выбрать второго супруга для своего лорда, такого, которого он сочтет нужным.

Мысленно он попытался представить себе его, этого соперника, который займет с его молчаливого согласия место в постели рядом с лордом. Каким же он будет? Каков должен быть омега, чтобы он понравился Зигфриду и, одновременно, Лори смог смириться с его существованием и присутствием в их семье?