Неизвестная Ванга. Жизнь. Предсказания и прорицания - Коллектив авторов - Страница 11

«Крест, крестом крест, человек родися, крест водрузися, и сатана связася, Бог прославися, во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков, аминь».

Возьми кольцо, положи перед собой и внятно произнеси:

«Дерн, дерись, земля, крепись, а ты, несчастье, у рабы Божия (имя) уймись».

Возьми кольцо, заверни в черную ткань, положи на ночь под подушку, а перед сном произнеси:

«Благослови, отче.

Будь ты, кольцо, на все пригоже; ты, кольцо, никому не противляешись и молчишь, тут лежа, ни сердца, ни кручины ни на кого не держишь.

Так бы на сем свете мужеский пол и женской, други мои и недруги, и злые мои супостаты против меня, рабы Божия (имя), во всем молчали и не противлялись бы мне, рабе Божией (имя), ни в чем, ни сердца бы, ни кручины всякие на меня, рабу Божию, не было никому ни в чем во вся дни и нощи и часы живота моего и до моей смерти».

Возьми кольцо, положи перед собой и внятно произнеси:

«Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, аминь.

Доселева было при Агаряне-царе небо медно, земля железна и не дала плоду от себя.

Как утихнулись и ужахнулись реки и ручьи, и малые источники, так бы утихнулась у рабы Божия (имя) беда горячая и щипота, и ломота, и много пособляешь всем моим словом, как ключ небо, а замок земля.

Аминь.

Аминь.

Аминь».

Возьми кольцо и, глядя в него, произнеси:

«На море на окиане, на острове на Буяне, на полой поляне, под дубом мокрецким сидит раба Божия (имя).

Тоскуя, кручинится в тоске неведомой и в грусти недознаемой, в кручине недосказанной.

Идут восемь старцев со старцем, незваных, непрошеных.

Гой ты еси, раба Божия (имя), со утра до вечера кручинная ты, что-почто сидишь такой на полой поляне, на острове Буяне, на море-окиане?

И реча раба Божия (имя) восьми старцам со старцем.

Нашла беда среди околицы, залегла во ретиво сердце; щемит, болит головушка, не мил свет ясный, постыла вся родушка.

Воззовиши всем старцам со старцем грозным-грозно, начали ломать тоску, бросать тоску за околицу.

Кидмя-кидалась тоска от востока до запада, от реки до моря, от дороги до перепутья, от села до погоста.

Нигде тоску не приняли, нигде тоску не укрыли; кинулась на остров на Буян, на море на окиан, под дуб мокрецкой.

Заговариваю я от наносной тоски.

По сей день, по сей час, по сию минуту.

Слово мое никто не превозможет ни воздухом, ни духом.

Аминь».

Возьми два кольца, наведи их друг на друга и произнеси:

«За дальними горами есть окиан-море железное.

На том море есть столб медный, на том столбе медном есть пастух чугунный.

А стоит столб от земли до неба, от востока до запада.

Завещает и заповедывает тот пастух своим детям – железу, укладу, булату красному и синему, стали, меди, проволоке, свинцу, олову, сребру, золоту, каменьям, пищалям и стрелам, борцам и кулачным бойцам большой завет.

Подите вы, железо, камень и свинец, в свою мать землю от рабы (такой-то), а дерево к берегу, а перья в птицу, а птицу в небо, а клей в рыбу, а рыба в море, сокройтесь от рабы (такой-то).

А велит она ножу, топору, рогатине, кинжалу, пищалям, стрелам, борцам быть тихим и смирным.

А велит она не давать выстреливать на меня всякому ратоборцу из пищали, а велит схватить у луков тетивы и бросить стрелы в землю.

А будет мое тело крепче камня, тверже булату, платье и колпак крепче панциря и кольчуги.

Кольца наведенные, судьбу заключите.

Замыкаю свои словеса замками, бросаю ключи под белгорюч камень Алатырь.

А как у замков смычи крепки, так мои словеса крепки».

Возьми кольцо, надень на первый сустав мизинца, согни палец и произнеси:

«От востока до запада, от севера до юга, от реки до моря, от пути до перепутья, пролегала путь-дороженька, всем дорогам старшая и большая.

По той дорожке шли дщери Иродовы, несли во руках пруты ивовы.

А шли они в мир кости сушить, тело знобить, недугами мучить.

От востока до запада, от севера до юга, от реки до моря, на путях и перепутьях вырастала травушка со муравушкой.

На той травушке со муравушкой сидели тоска со кручиной, а сидели они да подумывали: как бы людей крушить, сердца щемить, света не возлюбить.

От востока до запада, от севера до юга, от реки до моря, среди белокаменной Москвы стоит терем боярский, в том тереме боярском сидит во тоске красная девица по незнаемой беде.

Вы, дщери Иродовы, не ходите по пути, по дороженьке на мир кости знобить, тело сушить, людей мучить.

А идите вы во чисто поле на травушку со муравушкой, что на ту травушку, где сидят тоска со кручиной, и велите вы тоске со кручиной, чтобы они изгнали из ретива сердца красной девицы, у рабы (такой-то) наносную тоску.

А не покорится вам тоска, ино вы учините бить во пруты ивовы.

Заговариваю сим моим заговором крепко-накрепко.

А кто мой заговор возодолеет, и ему провалиться сквозь тартарары».

Возьми кольцо, приблизь ко рту и произнеси сквозь него:

«Мать сыра земля, ты мать всякому железу, а ты, железо, поди в свою матерь землю, а ты, древо, поди в свою матерь древо, а вы, перья, подите в свою матерь птицу, а птица полети в небо, а клей побеги в рыбу, а рыба поплыви в море; а мне бы, рабу (такому-то), было бы просторно по всей земле.

Железо, уклад, сталь, медь, на меня не ходите бороться ушми и боками.

Как метелица не может прямо лететь, так бы всем вам немочно ни прямо, ни тяжело падать на меня и моего коня и приставать ко мне и моему коню.

Как у мельницы жернова вертятся, так бы железо, уклад, сталь и медь вертелись бы кругом меня, а в меня не попадали.

А тело бы мое было от вас не окровавлено, душа не осквернена.

А будет мой приговор крепок и долог и кольцо мне подмогой».

Возьми кольцо и, глядя в него, произнеси:

«За морем за синим, за морем Хвалынским, посредине окиан-моря лежит остров Буян, на том острове Буяне стоит дуб, под тем дубом живут седмерицею семь старцев, не скованных, не связанных.

Приходил к ним старец, приводил к ним тьму тем черных муриев.

Возьмите вы, старцы, по три железных рожна, колите, рубите черных муриев на семьдесят семь частей.

За морем за синим, за морем за Хвалынским, посреди окиан-моря лежит остров Буян, на том острове Буяне стоит дом, а в том доме стоят кади железные, а в тех кадях лежат тенета шелковые.

Вы, старцы, не скованные, не связанные, соберите черных муриев в кади железные, в тенета шелковые от рабы (такой-то).

За морем за синим, за морем за Хвалынским, посреди окиан-моря лежит остров Буян, на острове Буяне сидит птица Гагана с железным носом, с медными когтями.

Ты, птица Гагана, сядь у дома, где стоят кади железные, а в кадях лежат черные мурии в шелковых тенетах; сиди дружно и крепко, никого не подпускай, всех отгоняй, всех кусай.

Заговариваю я сим заговором от беды и несчастья, как от черных муриев по сей день, по сей час, по его век, а будь мой заговор долог и крепок.

Кто его нарушит, того черные мурии съедят.

Слово мое крепко!

Кольцо мое цепко!»

Возьми кольцо, приблизь ко рту и произнеси сквозь него:

«Знаменуйся, раба Божия (имя), Крестом Животворящим – одесную и ошую, спереди и сзади.