Призрачный ученик - Метельский Николай Александрович - Страница 54

— Просто будь самим собой, — прошептал дядя, выходя из комнаты.

Комната была большой, и сидели люди в ней без какой-то системы, то есть нельзя сказать, что они специально расположились таким образом, чтобы доставить мне дискомфорт, но я стоял у двери, и так получалось, что оказался перед всеми остальными на небольшом пятачке. Даже когда я шагнул вперед, ничего не изменилось.

— Итак, молодой человек, — заговорил один из мужчин примерно одного возраста с дедом-козлом — он тут, кстати, тоже был, — что ты можешь предложить роду? Чего ради мы должны оставить тебя в семье?

При первых звуках голоса все мои переживания и робость испарились — я мечник, воин. Уж учитель-то позаботился, чтобы я умел собраться в нужный момент.

— А разве не должны? — ответил я вопросом на вопрос. — Или среди Окава принято выкидывать из рода по желанию левой пятки?

— Побольше уважения, сопляк, — бросила высокомерно одна из старух.

— Прошу прощения, госпожа, — поклонился я, — но, по-моему, мой вопрос вполне резонен. Либо род Окава семья, либо не семья. Тут не может быть двойного толкования.

— Как будто ты знаешь, что такое род, юноша, — заметил первый мужчина. — Ни образования, ни воспитания, — чуть скривился он.

— Меня с восьми лет воспитывал и обучал один из лучших магов мира, — изобразил я удивление. — Если воспитания нет у меня, то у кого оно есть?

— Сильное заявление, — вступил в разговор самый молодой из здешних мужчин. — Но тебе не было нужно ни того, ни другого. Почему ты уверен, что у тебя все это есть? Особенно образование, которое драбл при всем своем желании не сможет постичь.

— Моего образования хватает для понимания того, что я для вас всего лишь ресурс. Я, в чьих жилах течет кровь рода Окава, для вас всего лишь ресурс. Прошу прощения, если мои слова покажутся грубыми, но такие организации, как ваша, в Европе называются орденами. Связи максимум дружеские, но и ими можно пожертвовать, если впереди маячит сила и власть. Даже животные не выкидывают из своей стаи калек. Во всяком случае, большинство, а остальные… — усмехнулся я. — Ну да что взять с животных?

— Да как ты смеешь, щенок?! — взвилась все та же старуха.

— Еще раз прошу прощения, госпожа, — поклонился я. — Не хотел затронуть ваши чувства.

— Да как ты… — Казалось, она готова взорваться, но за пару секунд старуха смогла взять себя в руки и бросила со злостью: — Такие, как он, и предают в первую очередь.

— Предать? — изобразил я удивление. — А разве я могу вас предать? И как, ответьте заодно? — На это все промолчали. Уверен, сказать им было что, поэтому причину этой паузы я определить не мог. — Вновь прошу прощения, но ненависть, которую вы демонстрируете, гораздо чаще ведет к предательству.

— Вот теперь я зла, — поднимаясь из кресла, произнесла старуха спокойно.

Вот черт, а у меня и меча-то под рукой нет. Даже палки какой. Если что, придется делать прыжок сквозь стены назад. Впрочем, вида, что обеспокоен, я не подал.

— Если вы намерены атаковать, — решил я как-то отреагировать, — то прошу дать мне хотя бы меч, пусть и для иллюзорной, но хоть какой-то честности.

За моими словами последовала отчетливая растерянность старухи, которой воспользовался дед-козел.

— Сядьте, Санако-сан. Наш разговор еще не окончен.

Кто-то может спросить: а нафига я дергаю льва за хвост? Зачем нарываюсь на конфликт? Но, к сожалению, иного способа, кроме как взять их «на слабо», я не придумал. Ставя вопрос о моем изгнании в разряд решенных, я понемногу тычу им в лицо тем, какие же они… злодеи и чудовища. Родную кровь ни за что выкинули. Ай-ай-ай…

Если вы думаете, что после этого разговор пошел на спад и меня вытурили, то вы ошибаетесь. Меня, конечно, в итоге все же вытурили, но перед этим минут сорок мурыжили разными вопросами. Как мне показалось, из восьми человек всего трое были против меня плюс дед-козел, который выбрал позицию стороннего наблюдателя. Когда я наконец освободился… точнее, не так. Когда мы с бабушкой — так как дядя вошел в комнату вместо меня — добрались до свободной комнаты, где я мог расслабиться, мне реально стало худо. Как будто стержень, державший меня все это время, вдруг пропал. Все оставшиеся силы я тратил на то, чтобы бабушка не поняла, в каком я состоянии. Но, видимо, плохо старался. Подойдя, она крепко обняла меня, после чего, отговорившись какими-то делами, вышла из комнаты. Умудренная опытом женщина знала, когда парню лучше побыть одному. А мне это было нужно — я не хотел, чтобы кто-нибудь видел момент моей слабости и то, как меня трясет.

На то чтобы полностью успокоиться, мне потребовалось минут… пять-десять, не засекал. И сразу в голову полезли конструктивные мысли, например, дяде Ичиро ведь необязательно уходить из рода прямо сейчас, первое время я вполне могу переждать в другом мире. Еда там пусть и выглядит для меня странно, но вполне съедобна, деньги за проживание никто не требует, да и вообще — подучусь и вернусь, пусть тогда кто-нибудь попробует на нас вякать. Это сейчас я как Даан в свои семнадцать по паспорту, а через пару лет… ну, ладно, года через три меня придется всем миром валить, если вдруг у кого-то появится такое желание. И плевать уже будет и на род Окава, и на кого угодно.

Все… Себя убедил, пойду убеждать дядю Ичиро.

Правда, выйдя из комнаты и постояв на пороге, решил зайти обратно — шататься по этому дому в поисках кого бы то ни было — не самая лучшая идея. Особенно сейчас. Ждать, когда за мной придут, пришлось недолго, но даже за это время я успел пройти путь от мандража до «всех порву, один останусь». Бабушка и дядя зашли в комнату, когда я уже сам был готов свалить из этого дома.

— Ну и чего там эти старикашки решили? — встретил я их, развалившись на диване.

— Как же ты все-таки отличаешься от самого себя на людях, — покачал головой дядя.

— А, да пошли они, — поднялся я на ноги. — Так что они там решили? Кстати, тебе ведь не обязательно уходить из рода, сразу во всяком случае. Уж где мне переждать первое время, найдется. Подучусь заодно.

Думаю, он все прекрасно понял.

— Слава богу, тебе не придется переезжать, — ответил дядя. — Большинством голосов тебя решено оставить в роду и даже снять отлучение. Теперь ты без всяких оговорок Окава.

— Радость-то какая, — закатил я на мгновенье глаза. — Может, тогда уже домой пойдем? У меня день рождения как-никак.

На что бабушка и дядя синхронно улыбнулись.

Не знаю почему, но избаловать меня подарками ни у кого так и не получилось — я был рад любому. Будь то книга, которую я уже читал, или серебряные запонки, которые я не знал куда деть. Но, конечно, всегда были вещи, которым я радовался особенно сильно. В этом году таким предметом стал браслет, подаренный бабушкой. Стильный, из серебра и эбенового дерева, отлично подходящий как к моей повседневной одежде, выдержанной именно в черно-серебряном цвете, так и к строгой школьной форме. Но самое главное, браслет был артефактом. Для простых людей можно сделать множество магических вещиц, но взаимодействовать они с ними не смогут, то есть даже активировать или деактивировать, и оттого они подчас выходят очень сложными. Но что делать, когда сам принцип работы с артефактом подразумевает управление им? Для простых людей все ясно — забудь и ищи что попроще, а вот с драблами сложнее. Технически у нас есть возможность создать «щуп» для активации, на практике же он получается слишком тонким. На практике артефакт для драблов просто адски сложен в изготовлении, хотя никто подобным не заморачивался. Теперь вы понимаете, насколько крута моя бабушка? Она за год с нуля создала несколько принципиально новых магических модулей, которые пригодны только для калек-драблов. Насколько это было сложно, бабушка не ответила — точнее, отговорилась, что для любимого внука это все ерунда, но есть стойкое подозрение, что сил было затрачено море. Да и про само создание подобного артефакта забывать не стоит, тоже занятие не для новичков.

Так что же делал этот артефакт? Думаю, вы уже догадались, что это мой личный переносной пространственный карман. Маленький, все ж таки это артефакт, но уж меч и несколько… шоколадок, по словам бабушки, туда поместится. Радости моей не было предела! Теперь я могу носить оружие с собой и не бояться всяких отморозков. А то обидно будет, если меня, скажем, похитят те, кого я с мечом могу раскатать… без особых проблем нарезать на маленькие кусочки.