Сила, которая защищает - Дональдсон Стивен Ридер - Страница 43

– Прекрати или я сломаю тебе шею. Ощущение собственной беспомощности привело Кавенанта в ярость.

– Тогда ломай, – задыхаясь, сказал он. – Только отпусти ее.

Он кивнул в сторону Лены, которая все еще бешено сопротивлялась, вскрикивая каждый раз, когда убеждалась в бесполезности собственных усилий.

– Мореход! – хрипло закричал Кавенант. И замер, ошеломленный. Великан больше не сражался. Нападавшие стояли сзади, а он сидел, не двигаясь и не сводя мрачного взгляда с того, кто продолжал удерживать Кавенанта.

Потом Мореход заговорил. Спокойно, но с заметной угрозой в голосе он произнес:

– Отпусти его. – Однако видя, что руки, вцепившиеся в Кавенанта, не ослабили своей хватки, продолжал:

– Камень и море! Ты пожалеешь, если причинишь ему хоть малейший вред. Ты что, не узнаешь меня? А ее? Это же Лена, дочь Этиаран.

– Великаны умерли, – все так же бесстрастно произнес голос над ухом Кавенанта. – В живых остались только Великаны – Опустошители.

– Отпустите меня! – закричала Лена. – Взгляните на него, вы, глупцы! Мелинкурион абафа! Это, по-вашему. Опустошитель?

Тот, кто держал Кавенанта, не обратил на ее слова никакого внимания.

– Мы видели… Я видел, что натворили Опустошители в Коеркри. Я специально ездил туда, чтобы взглянуть на это.

Тень мелькнула в глазах Великана, но голос его не дрожал, когда он произнес:

– В таком случае можешь не доверять мне, но взгляни на того, кто перед тобой. Он – Томас Кавенант.

Сильные руки рывком развернули Кавенанта. Он оказался лицом к лицу с невысоким плотным мужчиной с сумрачным взглядом и властным выражением лица. Тот был легко одет – в короткий бархатистый плащ, – точно не чувствовал холода. За эти годы он тоже изменился. Брови поседели и заметно выделялись на смуглой коже; седина появилась и в волосах, и глубокие морщины – дань времени – прорезали щеки и сбегали от углов рта. Но все же Кавенант сразу узнал его.

Это был Баннор, Страж Крови.

Вид его ошеломил Кавенанта.

Гибкие смуглые люди, одетые в светло-серые или белые плащи, подошли ближе, точно желая убедиться, что он и в самом деле тот, чье имя назвал Мореход. Кто-то произнес взволнованно:

– У него кольцо. Кавенант не знал никого из них.

– Но Морам сказал…

Но Морэм сказал: “Мы потеряли всех Стражей Крови!"

– Юр-Лорд Кавенант. – Баннор склонил голову в легком поклоне. – Прости мою ошибку. Ты хорошо замаскировался.

– Замаскировался?

Кавенант никак не мог понять, о чем говорит Баннор. Из головы не шли слова Морэма – он говорил с такой болью и искренностью!

– Куртка жителя подкаменья. Сандалии. Великан в качестве спутника. – Взгляд Баннора бесстрастно замер на лице Кавенанта. – К тому же от тебя так и несет болезнью. Не изменилось лишь одно – выражение твоего лица. Благодаря ему я и смог узнать тебя.

– Узнать? – спросил Кавенант. – Почему ты не с Лордами?

– Наша клятва была нарушена. Мы больше не служим Лордам.

Эти слова прозвучали для Кавенанта полнейшей бессмыслицей, он никак не мог понять, что стояло за ними. Говорил об этом Морэм или нет? Колени задрожали, точно сама земля перевернулась под его ногами. БОЛЬШЕ НЕ СЛУЖИМ ЛОРДАМ, тупо повторил он про себя. Однако смысл этих слов по-прежнему не доходил до него.

В этот момент Лена стала вырываться из удерживающих ее рук.

– Отпустите меня! – тяжело дыша, неистово закричала она. – Не смейте прикасаться к нему!

Кавенант с трудом оторвался от своих мыслей.

– Отпусти ее, – сказал он Баннору. – Ты что, не понял, кто она?

– Великан сказал правду?

– Что? Он что?.. – Кавенант был потрясен таким недоверием. – Она – мать Высокого Лорда Елены! – с негодованием воскликнул он. – Прикажи им отпустить ее.

Баннор посмотрел на Лену и холодно произнес:

– Лорды что-то говорили о ней. Похоже, им оказалось не под силу ее исцелить. – Он пожал плечами. – Им многое оказалось не под силу.

Он сделал знак своим спутникам. Оказавшись на свободе, Лена мгновенно очутилась рядом с Кавенантом. Откуда-то из складок своего плаща она выхватила нож и замахала им перед лицом Баннора.

– Если ты причинишь ему хоть малейший вред, – закричала она, – я разделаюсь с тобой, старик!

Брови Стража Крови удивленно взметнулись вверх. Кавенант схватил Лену за руку, но не хватило сил ее утихомирить.

– Лена, – только и смог пробормотать он, взглядом попросив подошедшего Морехода о помощи. – Лена…

– Ах, моя Королева, – мягко сказал Великан, – вспомни – ты же давала Клятву Мира.

– Мир! – воскликнула Лена. – С ними говори о мире! Они напали на Неверящего.

– И все же они нам не враги. Они – реймены. Она недоверчиво посмотрела на него:

– Реймены? Служители ранихинов?

Кавенант не меньше нее был поражен услышанным. Реймены? До этого мгновения он был уверен, что нападавшие тоже были Стражами Крови. Реймены всегда тайно ненавидели Стражей Крови, потому что ранихины часто гибли в сражениях, под седлами Стражей Крови. Реймены и Стражи Крови вместе? Нет, мир, по-видимому, и вправду перевернулся. Все, все, в чем Кавенант не сомневался, на поверку оказывалось совсем другим; если же ему говорили правду, волосы у него на голове становились дыбом.

– Да, – ответил Мореход на вопрос Лены. Теперь Кавенант сам видел, что это и вправду были реймены. Восемь человек, мужчины и женщины, стояли вокруг. Худые, ловкие люди, с энергичными лицами умелых охотников и продубленной, загорелой от многолетнего пребывания на свежем воздухе кожей, которую даже эта коварная зима не сумела сделать бледной. Если не считать коротких плащей, одетых явно в целях маскировки, их одежда была такой, какой ее запомнил Кавенант – короткие рубашки и штаны, не мешающие движениям голых рук и ног; у семерых волосы были коротко подстрижены, а талии перетянуты веревками – так обычно выглядели Корды; восьмой принадлежал к Служителям Гривы, о чем можно было догадаться по длинным черным волосам, стянутым в хвост ремнем, и венку из желтых цветов на голове.

Он узнал их – и все же они не были в точности такими, как сорок семь лет назад; они тоже изменились. Самая незначительная перемена касалась их отношения к нему, которое он подспудно ощущал. Когда он был в Стране в первый раз, они взирали на него с благоговейным уважением. Он был Владыкой Кольца, его признали ранихины, и не просто признали, а вели себя так, точно считали, что он вправе повелевать ими. Однако сейчас на гордых, строгих лицах рейменов можно было явственно просесть неприязнь и даже гнев, точно они полагали, что он оказался не достоин их уважения, каким-то неведомым ему образом предал их.

Но это была не единственная и не главная перемена.

Пристальнее вглядевшись в непреклонные лица окружавших его рейменов, Кавенант ощутил более существенное различие, которое нелегко было, однако, выразить словами. Возможно, теперь они держались не так гордо и самоуверенно, как прежде; возможно, оказавшись со всех сторон окруженными врагами, они познали горечь поражения и испытывали постоянную душевную боль от того, что были вынуждены скрываться и, главное, оказались не в состоянии выполнить ту задачу, для которой были предназначены; возможно, дело было в соотношении – семь Кордов на одного Служителя Гривы, вместо прежнего – три или четыре к одному, – которое, скорее всего, означало, что многие их предводители, лучше всех знающие ранихинов и умеющие обращаться с ними, погибли.

В чем бы ни состояла истинная причина этой перемены, вид у них стал довольно загнанный, точно их подтачивала своего рода эрозия, точно некий проникший в их подсознание вампир неуклонно высасывал из них мужество. Кавенант понял, что они терпели рядом с собой Баннора и даже подчинялись ему, скорее всего, потому, что растеряли всю свою самоуверенность, которая прежде заставила бы их с презрением оттолкнуть Стража Крови.

Его размышления были прерваны Леной, которая произнесла, на этот раз не столько гневно, сколько удивленно: