Семь раз отмерь - Чейз Джеймс Хедли - Страница 18
- Предыдущая
- 18/36
- Следующая
Приготовив кофе и устав от ничегонеделания, Лепски вошел в спальню:
– А билеты на самолет у тебя, крошка?
Кэрол вздохнула:
– Я все приготовила. Бога ради, пойди прогуляйся. Я сейчас приму ванну, потом пойду в парикмахерскую и не вернусь раньше трех часов.
– А что у нас на обед? – как всегда озабоченно спросил Том.
– Пойди и купи себе чизбургер или еще что-нибудь. Кухня закрыта по случаю отпуска.
Лепски недовольно проворчал что-то, а потом спросил:
– Вещи все упакованы?
– Лепски! Уходи отсюда! – Но когда Лепски неохотно двинулся к двери, она спросила: – Да, кстати, а ты свои вещи уложил?
Он уставился на нее:
– Я думал, что ты все упаковала.
– Я собрала только свои. Твои я не собиралась трогать. Возьми газету и уходи, я буду одеваться. Когда я уйду, ты сможешь собраться. Кстати, прочти в газете об этой иконе, которую украли в Вашингтоне! Тому, кто ее найдет, будет награда в двести тысяч долларов.
– Икона? Какая еще, к черту, икона?
– Убирайся и прочти!
Что-то бормоча, Лепски отправился в гостиную, сел там и прочел газетный разворот, посвященный краже иконы. Он был потрясен. Теперь все копы страны будут привлечены, даже армия и флот. Президент мечет громы и молнии, значит, покатятся чьи-то головы. Но самое большое впечатление на Лепски произвела величина награды, обещанной любому, кто поможет найти икону.
Лепски, будучи полицейским, тоже принял событие близко к сердцу. Такое произведение искусства не может попасть на открытый рынок. Икону можно только тайком сбыть какому-нибудь коллекционеру. В его мозгу тотчас всплыло имя – Кендрик. Лепски не имел доказательств, но был уверен, что Кендрик участвует в махинациях с крадеными произведениями искусства. Такая добыча, как икона, как раз по его части.
Вскочив на ноги, он подошел к телефону, вызвал полицейское управление и попросил позвать сержанта Беглера. Коп, дежуривший на коммутаторе, узнал голос Лепски.
– Джо занят, – ответил он. – Мы все ищем икону. У тебя что?
– Если ты меня не соединишь сейчас же с Джо, я из тебя выпущу твои поганые кишки!
– Ладно, ладно…
После длительной паузы Беглер взял трубку:
– Черт побери, Том! Ты же в отпуске, вот и отдыхай. Что у тебя?
– Да эта икона! Полицейские тоже могут получить награду?
– Откуда мне знать? Сказано: все. Может быть, к копам и не относится. А тебе до этого какое дело?
– Ты знаешь этого жирного ублюдка Кендрика? Если уж икона и попала к кому-то в руки, то это к нему.
– Да, да. Послушай, Том, неужели ты не можешь спокойно отдыхать? Шеф сразу же подумал о Кендрике, как только получил сообщение. От нас уже трое там, плюс ФБР, плюс ЦРУ. Всей компанией пошли туда, в галерею Кендрика, с ордером на обыск. Так что не дергайся и хорошенько отдыхай.
Лепски издал звук, который на корриде остановил бы быка.
Уже одетая, Кэрол выглянула из комнаты:
– Что это за жуткие звуки?
– Да так, ничего.
– Тогда иди собирайся. Я буду в три. Пока. – И она упорхнула.
Лепски провел ужасное утро: сначала он запихивал новую одежду в новый чемодан, затем слонялся по дому без дела, все время посматривая на часы. Наконец, движимый голодом, он отправился в популярный среди копов бар, где сжевал гамбургер и запил его пивом. Когда он раздумывал, заказать ли еще пива, ввалился Макс Джейкоби и плюхнулся на стул, рядом с ним. Он заказал чизбургер.
– Привет, друг! Ты представляешь, эта проклятая икона для нас, видно, такая же страшная вещь, как и атомная бомба! Запечатали все побережье, нет ни одной щелочки. Кругом патрулируют корабли, все оцепили армейские подразделения, ни одна яхта, ни одна шлюпка не могут выйти в море. Владельцы оборвали нам все телефоны.
– Ну, а как насчет Кендрика?
– Чист как стеклышко. Всю галерею перевернули.
Лепски пожал плечами:
– Понятно. А может, он в другом месте спрятал?
– Ты себе не представляешь, что творится. Президент рвет и мечет. Ты и сам не понимаешь, Том, как тебе повезло, – Джейкоби вздохнул, – что ты в отпуске.
– А как насчет премии? Предположим, что ты обнаружил икону… Тебе заплатят?
Джейкоби рассмеялся:
– Я не собираюсь ничего обнаруживать. Но даже если бы это случилось, копам платят вознаграждение. Ты сам мне это когда-то сказал, помнишь?
Джейкоби доел свой чизбургер и, похлопав Лепски по руке, поднялся со стула.
– Ну, я назад в чистилище… а ты давай отдыхай.
Лепски пришел домой, но мысль о награде в двести тысяч не покидала его. Рано или поздно какой-нибудь сопляк настучит в полицию, икону найдут, и сопляку достанется награда.
Когда вернулась Кэрол, пепельница перед ним была полна окурков. Лепски едва узнал свою жену, такой шикарный был у нее вид. Он даже присвистнул, да так, что его было слышно в конце улицы.
– Беби, ты выглядишь потрясающе! – воскликнул он, вскочив на ноги.
Видя, что в его глазах загорелось желание, она отпрянула:
– Не вздумай ко мне прикасаться! Ты уложил вещи?
Лепски разочарованно вздохнул:
– Конечно.
– Тогда почему же ты не сменил свой дурацкий рабочий костюм? Ты что, в этом уродстве поедешь? И почему ты сидишь дома в шляпе?
– Слушай, беби, я упаковал все эти чертовы новые вещи.
– Так распакуй! Поедешь в спортивном пиджаке и темно-синих брюках. Надень бледно-голубую рубашку и винного цвета галстук.
К семнадцати часам Кэрол тоже не знала, куда себя деть. Она сновала по комнате, разглядывая себя в зеркало в прихожей, и посматривала на часы, в то время как Лепски, облаченный в новый костюм, мерил шагами гостиную и что-то напевал про себя.
– Надеюсь, такси не запоздает? – спросила Кэрол.
– Такси никогда не опаздывает… Что? Такси?
– Ты что, не заказал такси? – простонала Кэрол.
Лепски бросился к телефону. Джо Дьюкас, ведающий службой заказов такси, старинный друг Тома, успокоил его, сказав, что здесь нет проблем. Такси приедет заблаговременно и доставит их в аэропорт к 18.00.
– Беби, ты напрасно нервничаешь… Такси сейчас выезжает.
– Я удивляюсь, за что тебя считают образцовым копом, – вздохнула Кэрол. – В простых делах ты всегда выглядишь настоящим идиотом. – Затем, улыбнувшись, жена добавила: – Но я все-таки люблю тебя, Том.
В 17.15 такси прибыло, и высокий улыбающийся негр зашагал по дорожке.
– Мы идем! – возбужденно закричала Кэрол. – Подай ему багаж, Том.
Лепски подхватил два чемодана, и негр понес их по дорожке. Лепски знал, что все соседи сейчас высыпали в садики. Маленький мальчик махал им японским флагом. Лепски всегда про себя называл его Деннис-гроза, но сейчас даже малыш казался ему добрым и приветливым.
Кэрол, со своей сумочкой, шикарно причесанная и одетая, прошла по дорожке, как кинозвезда. Вдруг она остановилась:
– Том! Ты не забыл выключить электричество и воду?
Лепски закрыл глаза и издал слабый стон:
– Сейчас сделаю.
Он бросился назад в домик.
Кэрол остановилась и с застывшей улыбкой слушала болтовню соседей, злорадно пересказывающих друг другу, что Том Лепски оставил включенными воду и свет. Всезнайки неодобрительно качали головами. Вдруг из дома донесся голос Лепски, бранившегося как сапожник. Совсем сбитая с толку, Кэрол помчалась назад и увидела мужа, нянчившего кровоточащую руку.
– Сорвался этот чертов паразит. Кран! – завывал он. – Я ранен!
Кэрол бросилась в ванную к аптечке, достала пластырь, заклеила царапину. Оба выскочили из дому, заперли его и помчались к такси под смех и возгласы соседей.
– Поехали! – рявкнул Лепски. – Мы опоздаем на самолет.
Водитель повернулся на сиденье и широко и дружелюбно улыбнулся:
– Не волнуйтесь, босс. В аэропорту все рейсы задержаны на три часа. У нас еще уйма времени.
Мальчишка с японским флагом подбежал к ним и, сжав губы, издал такое громкое фырканье, какого Лепски в жизни не слышал.
Эд Хеддон сидел в стеклянной будке одного из авиадиспетчеров в аэропорту и наблюдал за готовившимися к вылету пассажирами. Диспетчер знал Хеддона как близкого друга отца, когда тот отбывал пятилетний срок за кражу. И потому, когда Хеддон сказал, что хочет проследить, как его знакомый улетит в Париж, и при этом не хочет попасться ему на глаза, диспетчер с охотой предоставил ему возможность устроиться в своем отсеке. Сам он был слишком занят, чтобы интересоваться, кто был этот друг Хеддона.
- Предыдущая
- 18/36
- Следующая
