Синяя борода и солнечный зайчик - 2: До самой луны и обратно (СИ) - "DinaSaifi" - Страница 86

Тео только-только успел поцеловать пару раз Ники, когда ему сообщили, что первые гости уже у порога. Пришлось экстренно одеваться и бежать встречать гостей! Первыми были Динлохи. Неугомонный Робби–младший сразу же утащил их на улицу и стал показывать, как правильно лепить снежки. Тео побежал проверять, как идет украшение столов, а после этого помогал официантам снимать надкусанные вчера пряники и вешать на их место новые. Глянув на часы, Тео заметил, что назначенное время уже прошло, а гостей так и нет. Он уже начал переживать. Ну ладно, гражданские могли опоздать, а военные? Неужели что-то случилось с кораблём?

Мимо Тео промчались Дэми и Адди. Дидье пробежал следом, дети забыли перчатки! Тео прислушался – дома было подозрительно тихо. Тео выглянул в окно и застонал, на улице шло самое настоящее СНЕЖНОЕ ПОБОИЩЕ! Это надо немедленно остановить!

Тео выскочил на улицу и сразу прицельно получил снежком в лоб! Только снежинки брызнули в разные стороны. Тео, закусив губу, гневно осмотрелся!! Это была Луиза! Ах, так, ну погоди негодница! Тео бросился в атаку и сразу же был обстрелян с нескольких сторон! Это была самая настоящая засада! Сбоку появился Анджей и вдвоем они, отбившись от превосходящих сил противника, скрылись за ледяной скульптурой. Потом они перебрались в снежную крепость, которую до сих пор еще никто не занял. Роберт присматривал за Анджеем, чтобы тот не ползал по снегу по-пластунски. Данни использовал Свена в качестве живого щита. Он отстреливался из-за спины альфы, который перехватывал все снежки, летящие в его сторону, если не руками, то своим корпусом. Поэтому Данни был, пожалуй, единственно чистым во всей компании.

Спустя какое-то время появился Доминик, он пробился сквозь лавину снежков в крепость, в которой обосновалась компания. Он принес Тео куртку, шапку, перчатки и теплые ботинки вместо домашних туфель, которые уже успели подмокнуть. Тео бросился обнимать спасителя, не забыв при этом засунуть ему за шиворот снежок! Он только успел переобуться, когда дети пошли в атаку на крепость, их издали поддерживали родители. Учитывая превосходящие силы противника, было решено сдать крепость на милость победителей. Доминик помахал красным шарфом Анджея и сообщил, что они сдаются, и объявил перемирие на время обеда.

Возбужденные дети и не менее возбужденные взрослые стряхивали снег друг с друга на широкой лестнице под недовольным взглядом дворецкого. Он счищал щеткой следы снежков с куртки старшего хозяина и указывал на пропуски в одежде гостей. А Доминик в это самое время растирал озябшие ноги у зайки, не забывая ругать при этом несознательного омегу. Ну, вот о чем он думал, когда побежал на улицу так легко одетый?

***

К поленнице, что принесли работники, добавились еще дрова и от гостей. Теперь казалось, что их хватит на несколько дней! Доминик подбросил в огонь пару поленьев и пригласил всех к столу. Тео чувствовал, как от альфы исходит волнами удовольствие. Он, похоже, наслаждался всем происходящим. Приняв из рук Тео тарелку с закусками, он рассказал, что обычно в этот день выходил из спальни один. Он разжигал огонь в камине и в одиночестве съедал ложку каши, а после чего смотрел, как управляющий кормит всех по очереди. А потом сидя на стуле у камина, наблюдал, как люди пытаются веселиться пред хозяйскими очами. Сегодня все совсем по-другому! Полный дом родных людей, которые улыбаются друг другу. Всюду смех. Везде бегают дети. То здесь, то там люди начинают петь рождественские гимны, и не потому, что их заставляет управляющий, а потому что сами рады всему происходящему. Доминик сказал, что такой искренней праздничной суеты в доме не было со времен деда Августа! И он этому безмерно рад!

Тео только довольно жмурился. Значит, все его старания были не напрасны! Среди гостей и работников бегали дети работников, те самые, что «помогали» Тео с организацией праздника. Тео постучал вилкой по бокалу и объявил, что пришло время получать подарки! Дверь в соседнюю комнату была открыта, а там, на полу лежала большая куча подписанных и упакованных в красивую бумагу подарков для детей. Тео с Луидором выпытывали у каждого родителя, что именно хочет их ребенок, и Тео искренне надеялся, что все останутся довольны. Он смотрел, как старшие дети помогли младшим найти свои подарки, а после этого в комнате раздавалось только сосредоточенное сопение, пока подарки распаковывали и рассматривали.

После того, как утихли восторженные вскрики, а вся подарочная бумага была собрана, дети убежали хвастаться родителям полученными подарками.

- А подарок моему ребенку? – Чезаре не скрываясь, смеялся, разглядывая всю эту кутерьму.

- Сейчас, только упакую, - Тео достал из кармана маленький бантик на липучке и приклеил себе на лоб. – Получите, свежеупакованное!

- У меня тоже есть для тебя подарок, – Доминик достал из кармана маленькую плоскую коробочку и открыл ее. Там лежало кольцо из странного зеленоватого металла, оно выглядело, будто стебелек сорванного цветка. На одном конце поблескивали цветочки, вырезанные из прозрачного голубоватого камня. Когда Тео надел колечко, похоже было, будто цветок вереска свернулся вокруг пальца, – нравится?

- Оно замечательное! – Тео прижался к Ники, вдыхая его замечательный запах, – спасибо тебе! Ты самый лучший!

Раздался звон бокала. Это Чезаре призывал всех к вниманию, совсем как это делал до этого Тео.

- Давайте вспомним, что мы здесь собрались не только ради светлого праздника Рождества! Давайте возьмем бокалы с шампанским! Сегодня мы объявляем о помолвке этой замечательной пары, – Чезаре поднял бокал шампанского, - за Теодора и Доминика! Будьте счастливы, живите долго на радость друг другу! И детишек вам побольше!

Все выпили шампанское. Тео довольно улыбался Чезаре.

- Все говорят, что я пошел в Аберкорнов, - Тео махнул рукой на детей в соседней комнате, которые сосредоточенно что-то строили, – а все Аберкорны очень плодовиты, поэтому я думаю, что у нас будет много детишек!

- Ты, что, беременный? – визгливый голос раздался в зале, как свисток полицейского. В зале внезапно стало тихо, даже дети замолкли в соседней комнате.

- Папа? – Тео ошарашенно смотрел на родителей, которые вдруг появились из толпы родни. – Отец?

- Ты же сам прислал нам приглашение на помолвку, – Аллистэйр поджал губы. – Хотя я не понимаю, это помолвка или детский утренник? Приведи себя немедленно в надлежащий вид! – зашипел Аллистэйр на сына. Тео побледнел и начал одергивать одежду. Омега сдернул у него со лба бантик и бросил его на пол. – Что ты сделал со своими волосами? Чтобы завтра же вернул им естественный цвет!

- Нет, – Тео вытянулся и вздернул подбородок. Он посмотрел на папу с решимостью в глазах.

- Что, нет? - Аллистэйр заправил Тео прядь за ухо. - Это, в конце концов, неприлично - крашеные волосы. Веди себя благопристойно!

- Нет! - Тео достал еще один бантик на липучке и опять прилепил его ко лбу. - Я не хочу быть благопристойным! Я хочу быть счастливым!

- Что за капризы? – Аллистэйр поджимал недовольно губы. - Отвечай немедленно. Ты беременный?

- Нет.

- К чему тогда такая спешка с помолвкой? - Аллистэйр брезгливо посмотрел на поднос с канапе, которые принес официант. – Помолвка во время траура? Это недопустимо! Все решат, что ты беременный, поэтому такая спешка. Надо не забывать о собственной репутации! Сколько можно тебе это повторять? Надо всегда выглядеть добропорядочно. Репутация – это наше все!

- Нет!

- Теодор! Ты ужасно выглядишь! – Аллистэйр недовольно осмотрел сына, - ты сегодня не расчесывался? Марш в свою комнату и наведи порядок на голове!

- Нет!

- Это смешно, в конце концов! - Аллистэйр выглядел раздосадованным, – Теодор, твое имя постоянно мусолят в прессе, это недопустимо! Про тебя ходит столько сплетен! Ты, что, хочешь быть таким же, как твой старший брат? Я помогу тебе выглядеть достойно в глазах людей! – Аллистэйр посмотрел мимо сына со смесью ужаса и презрения.

Тео повернул голову. Сбоку стоял Анджей в мягком белом свитере. Стоявший за его спиной, Роберт сцепил руки под грудью супруга, из-за чего живот Анджея был явно очерчен. Анджей насмешливо посмотрел на родителей и отвернулся. Роберт поцеловал его, похоже, что в ухо. Брат поморщился, а потом рассмеялся.