Синяя борода и солнечный зайчик - 2: До самой луны и обратно (СИ) - "DinaSaifi" - Страница 78

Брат с ребятами тоже был не прочь перекусить после всего случившегося, и Тео поймав кого-то из слуг, попросил накрыть стол на четверых в каминной. Они расселись как раз в тех креслах, в которых Тео впервые увидел жен братьев Доминика. От подобного воспоминания он перестал жевать и замер, оглядываясь. Увидев, что Анджей недоуменно на него смотрит, решил пояснить.

- Столько всего случилось! Я здесь впервые увидел жен братьев Ники, прошло так мало времени, а столько изменений! Они считали меня недоразумением, а теперь… - Тео посмотрел в проем двери, по коридору в сторону комнаты, где до сих пор лежал труп Екатерины, прошли карабинеры. – Я принят в семью, а они из семьи ушли, кто куда… - Тео загрустил, вспоминая, - в первый вечер Ванесса спорила с Екатериной, кто будет сидеть во главе стола, а теперь одна в коме, а вторая умерла.

- Да, - Анджей смотрел на тарелки, раздумывая, что бы еще съесть, – никогда не забывай об этом! Жизнь очень скоротечна и совершенно непредсказуема. Только стоит решить, что все в порядке, и ты на коне, как получаешь от жизни такой пинок под зад, что в себя приходишь в луже, и грязный по самые уши. Все, я, пожалуй, наелся!

Анджей уселся поудобнее на кресле и расстегнул жилетку. Сразу стал виден округлый животик. Свен сразу же забрал последнюю сдобную булочку с тарелки перед Анджеем и стал густо намазывать ее джемом. Донг крутил головой по сторонам, рассматривая лепнину потолка.

- А можно мне его потрогать? – Тео сам растерялся от подобного вопроса, но понял, что ему это действительно интересно.

- Конечно! – Анджей встал и снял пиджак и жилетку, – иди ко мне и встань со спины, – Анджей вытащил рубашку из брюк и, сделав шаг назад, прижался к брату спиной. Он подхватил его руки и положил их себе на живот, – Сейчас.

- Ты беременный? – растерянный Чезаре замер в дверях.

- Да, - Анджей не позволил Тео убрать руки, - уже шесть месяцев! Жилетка и свободный пиджак пока скрывают это, но скоро скрывать будет уже невозможно. Ну и ладно, что хотел я сделал, а теперь попробую расслабиться и получать от жизни удовольствие, на радость моему свекру, милому Мадлену!

- Ой! Толкается! – Тео восторженно выглянул из-за спины брата. – Здорово! Я тоже так хочу! Я тоже хочу быть беременным, чтобы у меня в животе вот так же толкался ребенок!

- А уж как я этого хочу! - улыбнулся довольный Чезаре.

- Теодор еще слишком маленький для этого! – одновременно возразили Анджей и Доминик.

- Теодор еще растет! – Доминик стоял у другой двери и смотрел эту замечательную картинку. – Он за последние полгода вырос на семь сантиметров и еще продолжает расти. Не стоит давать излишнюю нагрузку на растущий организм. Надо подождать хотя бы год.

- А лучше два! – подал голос Анджей.

- Можно подумать, я вас спрашивать буду! – надулся Тео. Чезаре, глядя на него, только улыбнулся.

- Я устал и хотел бы прилечь, – Анджей выжидающе смотрел на Чезаре, - муж за мной приедет через два-три часа. Я ему обещал, что без него никуда не уйду.

- Идем ко мне в комнату, – Тео потянул Анджея за собой.

Они прошли мимо комнаты, где собрались карабинеры и криминалисты, которые все фотографировали и о чем-то говорили с Пьетро. Стефано в своих белоснежных одеждах сидел и рассматривал мельтешащих в комнате альф, под его взором они краснели и терялись.

Анджей осмотрел аскетичную комнату Доминика и тихо улыбнулся своим мыслям. Братья разулись и легли поверх покрывала. Анджей обнял Тео как в детстве, когда он прибегал к нему ночью, спасаясь от страшных снов. Тео закрыл глаза и вздохнул, старший брат рядом, он разгонит ночные страхи. Тео понял, что ужасно устал и почти сразу заснул.

Когда он проснулся, оказалось, что брат уже ушел. Зато возле кровати его дожидался терпеливый Ной. В руках у него был актерский грим, который прекрасно ложился поверх медицинских пластырей. После долгого гримирования Тео посмотрел в зеркало, которое принес с собой Ной. Все было просто замечательно! Ни синяков на шее и под глазами, ни царапин на носу, ни лейкопластыря видно не было. Тео приободрился, с таким лицом, пожалуй, не стыдно появится перед всеми. Тео переоделся во все черное, и Ной заплел ему простую косу. Настроение было совсем не радостное.

В гостиной стол был сдвинут в сторону и накрыт для фуршета. В комнате помимо братьев Кантарини, были Роберт с Анджеем и ребята из группы. Братик в белом и пушистом свитере выглядел милым и уютным омегой, совсем не похожим на себя днем. И об этом ему каждый считал своим долгом сказать. Когда Чезаре вошел в комнату, он сразу подошел к Анджею и долго рассыпался в комплиментах его красоте и уму. Ошарашенные сыновья молча внимали подобным комплиментам. В комнату серой тенью просочилась Инесса, постаравшись остаться невидимкой. Гемма и Малика, как оказалось, уже уехали из дворца, пока Тео спал в обнимку с братом.

Ужин прошел на удивление приятно. Чезаре выглядел и вел себя, как обыкновенный альфа, он уже не был похож на соляной столб. Он разрешил Луиджи привезти Дидье и детей после похорон Екатерины и не скрывал своего нетерпения увидеть внуков. Все мило разговаривали. Тео не забывал подкладывать еду на тарелку Свену, чтобы тот не остался голодным оттого, что ему было неудобно подойти за добавкой. Эти манёвры увидел Пьетро и устроил допрос Доминику, почему он позволяет своему Теодору ухаживать за чужим альфой? Доминик только отмахнулся от брата, а потом сжалился и пояснил, что Свен - муж Данни, друга Теодора. И тот просто переживает, чтобы стеснительный альфа не остался голодным.

За всеми этими разговорами и милыми хлопотами, Тео совсем забыл о том, что случилось сегодня днем. Настроение было хорошим до тех пор, пока он не посмотрел в окно, выходящее на внутренний двор. Там недалеко от Пшеничных ворот стоял лакированный гроб. Возле него стоял монах в рясе с капюшоном на голове и молитвенно перебирал четки. После того, как Екатерину обмыли и переодели, Чезаре велел вынести гроб во внутренний двор, не желая оставаться с ней под одной крышей.

Доминик, почувствовав настроение омеги, тихо подошел следом, но увести от окна зайку не получилось. И вскоре все смотрели на гроб, размышляя каждый о своем. Вечер так и закончился тихо. Тео с Домиником проводили гостей до Бумажных ворот. Когда гости вышли за ворота, зайка хотел подойти к гробу, но альфа взял его за руку и увел в комнату. Они молча переодели пижамы и тихо уснули, крепко обнимая друг друга.

***

Утро выдалось тихим и туманным и очень подходило к настроению Тео. Завтрак был скомканным. Доминик отбился от каши и выпил несколько чашек кофе. Ной с утра накрасил Тео по-новому и, внимательно оглядев его у окна, заявил, что ничего не видно, и отпустил на улицу.

Похоронная команда вынесла гроб, покрытый утренней изморосью, и установила его на гондолу. В нее же забрался и Пьетро. Остальные расселись на других гондолах и отправились к острову Сан-Мигеле. Кладбище находилось совсем недалеко от Венеции на небольшом острове. Маленькие вешки на воде указывали путь. Тео крепко прижался к Доминику, когда из тумана вынырнула лодка Данте, на которой стояли страшные фигуры Данте и Вергилия.

Церковь на кладбище была небольшой. Гроб установили на помосте, и Александр произнес прочувствованную проповедь о добре, зле и прощении. Все молчали, и только Лоренцо плакал, сидя между двух офицеров. Когда Александр предложил высказаться всем желающим, Пьетро подошел к кафедре и сказал всего четыре слова: «Она была моей женой». Больше нечего было добавить. Семья и так была в курсе, что собой представляла эта женщина, и какую участь она уготовила каждому из присутствующих. Пьетро постоял молча и подозвал Лоренцо, которого столько лет называл родным сыном и пытался учить правильным вещам в своем неправильном мире.

Лоренцо вначале надрывно плакал у гроба, а когда Пьетро погладил его по спине, пытаясь утешить, он закатил форменную истерику с визгом и угрозами всем присутствующим. Он был похож на глупенького ребенка, который пытается своей истерикой заставить родителей поступить так, как он хочет. И, если вначале Тео было его очень жаль, то потом поведение альфы стало вызывать глухое раздражение. А когда Лоренцо стал хватать мать за руки, сложенные на груди, Пьетро сердито оттолкнул его от гроба и с громким звуком захлопнул крышку.