Рыжик (СИ) - "полевка" - Страница 13

Мэрфи посмотрел в белые от злости глаза альфы и промолчал, вопрос был явно риторическим. Зато теперь он смог рассмотреть грудь альфы. Здесь тоже были рубцы вместо сгоревшей кожи. Рука невольно потянулась прикоснуться к округлой грудной мышце, она выглядела, как кусок мяса, завернутый в целлофан, а на ощупь была сухая и горячая. Капельки воды скатывались по ней как по пергаменту. Рич вздрогнул от прикосновения, как будто от удара.

- Противно? - альфа смотрел исподлобья, как будто примеряясь куда укусить. - Жалеешь меня, калеку?

- Придурок! - Мэрфи резко толкнул самца в грудь двумя руками. - Ты просто счастливчик, выжил, пусть и с таким… с такими… Не всем так повезло, как тебе!

- Да уж, счастливчик, как ни посмотри! - Рич толкнул Мэрфи к дереву и прижал своим телом, зло зашипев в ухо. - Безрукий инвалид, с военной пенсией, не разбирающийся в жизни ни в чем, кроме оружия. Да я просто мечта любого омеги! - Мэрфи промолчал, закрыв глаза, у него почему-то кружилась голова и ослабли ноги. Организм нашел самое неподходящее время напомнить о своей омежьей сущности. Рич, будто это почувствовав, усилил давление и, жадно принюхиваясь, провел носом по шее Мэрфи. - Еще скажи, что тебя заводят безрукие инвалиды…

- Идиот, лучше быть с безруким, чем с безмозглым, - Мэрфи уперся руками в альфу, пытаясь отодвинуться, но в ответ Рич обнял его правой рукой, проведя по боку обрубком левой. Мэрфи вдруг стало жарко. Его раньше никто вот так откровенно не домогался. Ну, не было у них в городе идиота, который попытался бы зажать его в укромном уголке. Ни раньше, ни теперь! У всех альф срабатывал инстинкт самосохранения, если не жизни, то, по крайней мере, своих ценных яиц. Мэрфи слабо забарахтался, совершенно растерявшись от подобного. Ему было жарко, томно и почему-то страшно. Страшно посмотреть в глаза Ричу, который тыкался в его лицо носом, как слепой щенок.

- Если бы Логан вернулся хоть каким, без рук, без ног, - Мэрфи сказал то, что всегда вертелось в голове. - Я бы все отдал, лишь бы он вернулся…

Рич замер. Он будто очнулся от какого-то сна или наваждения, горько хмыкнув, отстранился от своего истинного омеги. Хотя руку с пояса так и не убрал. Он сам не понимал, но вот так просто отпустить его он не мог.

- Я - не он.

Рич отстранился и, приподняв омежье лицо, наконец, заглянул в омут глаз цвета крепкого кофе. Глаза выражали смущение и еще тоску. Такую звериную, просто нечеловеческую тоску, когда хочется обнять себя руками и повыть на луну. Потому что в целом мире не найдется таких слов, чтобы выразить все то, что скрывается в глубинах одинокого сердца. И не найдется человека, с которым можно было бы разделить эту тоску. Только луна может понять, ведь она тоже бесконечно одинока в ночном небе. Рич растерялся от такого, ведь он точно знал, что у омеги есть ребенок. Разве можно быть одиноким, если у тебя есть сын? Тем более, такой замечательный, как Берд. Он бы отдал и вторую руку за возможность иметь такого ребенка.

Тогда почему Мэрфи дрожит мелкой дрожью в его руках, будто промерз до мозга костей? И почему дрожь Мэрфи рождает в его теле огонь? Почему так горячо под ребрами? И тяжело дышать? А этот запах… Почему от этого несносного омеги раньше не пахло так сильно и искренне? И это глупое колечко на губе, в которое хочется вцепиться зубами, как в спасательный круг? И россыпь сережек на ушах, и каждую хочется облизать, как конфетку? Рич постарался задержать дыхание, чтобы не слететь с катушек окончательно. Надо взять себя в руки, пока не наделал глупостей…

- И почему я тебя раньше не видел? - Рич отодвинулся и посмотрел на растерянного Мэрфи.

Тот был сам на себя не похож. Куда делся языкастый задира, к которому он уже привык? Мэрфи сейчас выглядел, как смущенный невинный омежка, который случайно оказался в баре среди подвыпивших альф. Розовый и смущенный донельзя, он мелко и неглубоко дышал, казалось, если сейчас громко щелкнуть пальцами, то он или в обморок упадет, или с визгом умчится, не разбирая дороги, куда угодно, лишь бы подальше от этого страшного места. Альфа остался доволен, произведенным эффектом. Он уже и забыл, как это здорово охмурять омежек. А увидеть несносного Мэрфи в таком состоянии - это вообще фантастика. Стоит, пожалуй, дожать, пока он не очнулся. Поэтому Рич наклонился к розовому уху и спросил с придыханием:

- И что же нам теперь делать?

- А помнишь, как нам было хорошо друг без друга? - Мэрфи с усилием взял себя в руки. - Может, повторим? Будем опять тихо ненавидеть друг друга и делать вид, что нас все это не касается?

- Ну что ты? - Рич насмешливо поднял брови и самодовольно ухмыльнулся. - Как можно ненавидеть такую лапочку?

- Кто лапочка? Я?! - Мэрфи вначале растерялся от подобной наглости, так его еще никто не обзывал. - Я - лапочка? У меня настолько дурной характер, что даже монстр, живший под кроватью, от меня ушёл. Да если бы меня заперли в башне, то спасать пришлось бы дракона. Он бы сам улетел с воем и оторванным хвостом, а потом бы рыцарям приплатил, чтобы они меня из его пещеры выгнали!

- Нет, - Рич показал головой. - Не верю! Ты наговариваешь на себя, потому что стесняешься быть нежным котенком. Ну, ничего, ничего, я помогу тебе преодолеть робость. Ты станешь симпатичным обаяшкой, все тебя полюбят и будут носить на руках!

- Пошел ты на хрен! - Мэрфи зло оттолкнул альфу. - И прикройся, эксгибиционист хренов! Здесь дети могут гулять, а ты сверкаешь своим голым задом на весь лес!

- Только не говори, что мой зад тебе глаза слепит! - заржал Рич. - А что еще кроме моей задницы ты успел разглядеть? Дети спят. Побудка будет только через пять минут! Сейчас по лесу только озабоченные омеги носятся в поисках приключений. Так что, это не я эксгибиционист, а ты - вуайерист!

- Да пошёл ты! - Мэрфи рыкнул и на крейсерской скорости рванул домой. Его просто трясло от злости. А еще этот Рич, скотина, ржал за спиной как конь на конюшне.

========== Мост ==========

С этого дня жизнь Мэрфи превратилась в ад. Эта рыжая сволочь начала преследовать его по всему лагерю. И при этом, если он начинал возмущаться, то Рич делал такое удивленное лицо, что омега опять, раз за разом попадал в смешную ситуацию. Может, все было и не так, как казалось Мэрфи, но в его воспаленном мозгу Рич теперь был виноват даже, если он случайно спотыкался. Однажды омега ворвался на собрание-посиделки с воспитателями младшей группы и швырнул Ричу в лицо букет полевых цветов.

- Это мне? - удивился альфа. - Я заболел или уже умер? С чего это ты даришь мне цветы, тем более таким изысканным способом?

- Не смей ко мне подкатывать! - Мэрфи трясло от ярости. - И цветочки свои дурацкие забирай!

- Дорогой, ну забыл я в этот раз купить тебе киндер, прости, - Рич покаянно сложил руки на груди, будто раскаивался.

- Что б ты сдох! - Мэрфи едва сдерживал себя, чтобы не врезать по наглой рыжей морде.

- Звучит как тост! - Рич понюхал цветочки. - Непременно, дорогой, но попозже, не сейчас.

Мэрфи умчался, его трясло не на шутку. Он понимал, что с ним творится нечто необычное, но остановиться уже не получалось. Последней каплей стало то, что вечером перед сном его нашел сын и спросил, понравился ли ему букет цветов, который он собрал для него во время прогулки в лесу. Мэрфи молча кивнул. Он боялся в тот момент разрыдаться от досады и обиды на весь мир. Ему никогда еще не было так стыдно, как в тот вечер. Он даже решил не ходить на вечерние посиделки, чтобы не видеть, как рыжий прохвост будет ехидно улыбаться.

Мэрфи достал свою коробку с лекарствами и выдавил из блистера три таблетки подавителя вместо положенной одной. Признаки предтечного синдрома были налицо, и он не понимал, почему подавитель на него в этот раз не действует. Может, почуяв истинную половину, организм не хочет впадать в привычное забытье? Скорее всего, это из-за того, что он давно не был с альфой, и тело на этот раз саботирует химию, пытаясь найти спасение от одиночества.