Юная Венера (сборник) - Тидхар Леви - Страница 21

– При всем уважении, я не думаю, что это как-то связано с американцами.

– Так называемые либертарианцы брали заложников с целью получения выкупа, когда атаковали наши траулеры и торговые суда. И казнили их, когда выкупа не получали. То, что случилось здесь, связано с каким-то психическим оружием. Газ, наркотические испарения. После того как люди сошли с ума, американцы вошли, застрелили тех, кто еще мог сопротивляться, а остальных взяли в плен. Я вижу, вам эта версия не нравится, доктор. Ну, если у вас есть идеи получше, я готов их выслушать.

– У меня нет достаточно доказательств, чтобы выдвигать гипотезу, – ответила Катя, понимая, что звучит это слишком официально, из-за чего похоже на обычную защиту.

Капитан улыбнулся. Он явно смеялся над ней в душе.

– Вы надеетесь найти монстров. Хотите прославиться. Очень хорошо. Давайте искать их.

Катя молча шагала по набережной за группкой матросов, возглавляемой капитаном Черновым и старпомом, мимо конусовидных куч руды, рядов самосвалов, мощных шестиколесных махин, с шинами размером с рост человека. Они двигались в тумане медленно и осторожно, осматривая каждый грузовик, контейнер и штабеля пустых ящиков. Аркадий Саранцев, слегка отстав, спросил у Кати: если монстры действительно напали на станцию, то съели ли они убитых?

– Капитан считает, что я думаю именно так, – ответила Катя.

– Вы считаете, он не прав, что что-то свело их с ума?

– Если бы я могла предположить, что это, то сказала бы, что произошедшее как-то связано с изоляцией этого места. И с туманом.

– Но не с американцами, вы полагаете, – закончил за нее Саранцев.

На его холодном лице появилась мягкая улыбка. Он поправил красную бандану на шее, затем вытащил из кармана куртки новую пачку сигарет, сорвал пленку и протянул Кате; когда она отказалась, он поднес пачку к губам, вытащил сигарету и прикурил от бензиновой зажигалки, сделанной из гильзы патрона калибра «а.50».

– Если бы я не видела, что тут произошло, то предположила бы, что капитан просто ищет повод напасть на американское исследовательское судно, – сказала она.

– Отец капитана был одним из первопоселенцев, – понизил голос Аркадий. – Мы все ненавидим капиталистов, с их ядерными ракетами, суперкомпьютерами и ограниченным менталитетом, но семьи колонистов особенно не любят их. Предложение помощи от них для капитана просто личное оскорбление.

Катя как-то встречалась с одним военным водолазом, который, напившись однажды вечером, рассказал ей, что его товарищ слишком быстро поднялся на поверхность с глубины оттого, что его водолазный компьютер дал сбой. Пострадавшего корчило, потому что в его суставах были пузырьки азота, он вопил от боли, и товарищи накачивали его водкой, потому что больше они ничего сделать не могли. Их патрульный катер был безнадежно далеко от ближайшего порта, и только благодаря американскому фрегату, перехватившему призыв о помощи и догнавшему их, бедняга был вовремя помещен в декомпрессионную камеру. Парень Кати пытался свести все к шутке, сказав, что его друг не только перестал корчиться в судорогах, но и обнаружил себя изрядно навеселе, но все же это была обычная грустная история о безумном русском разгильдяйстве, помноженном на массивный комплекс неполноценности.

– Я понимаю, ваш капитан с личных позиций относится к войне с либертарианцами, – ответила Катя.

– Он ослушался приказа, когда двинулся в тот рейд, верно. Но он захватил главаря бандитов и его приближенных, а кроме того, спас двадцать заложников.

Она не могла не улыбнуться тому, с какой страстью это было произнесено.

– Вы считаете его героем.

– Однажды, два года назад, у нас было задание посетить небольшой островок около Южного полюса, – сказал Аркадий. – Он очень далеко и совершенно пустынный. Там никто не живет, но мы на него претендовали, поэтому он был важен. Предыдущая экспедиция установила там маяк, а также завезла туда коз. Идея была в том, что они будут размножаться и служить источником свежего мяса для экипажей всех кораблей, что проходят мимо. Нам было поручено почистить солнечные панели на маяке, заменить аккумулятор и узнать, как поживают козы.

– Могу себе представить, как капитан Чернов относился к этому заданию.

– Он верит, что держит границы Народной Республики на замке. По крайней мере он так говорил нам. Точнее, нашей небольшой группке, которая вышла на сушу. Но мы не нашли там коз. Одни кости. Зато повсюду были плоские крабы, так что мы решили, что козы погибли и крабы съели их. Остров этот – просто вулкан, потухший. Черные скалы, заросли колючих кустарников, и повсюду чертовы крабы. Смотрели на нас из-под камней, постоянно ползали вокруг, когда мы останавливались или поднимались к маяку. А на вершине острова, наоборот, густой пояс высоченных пальм. Меньше, чем те, что на Большом острове, но все-таки самые высокие растения в этом месте. И на этих пальмах полно этих крабов. Когда мы шли между пальм, они валились на нас. Они цеплялись за кожу своими присосками, их приходилось стряхивать. Это отвратительно, но мы не думали, что это может быть опасно. А на самом верху, где кальдера, – глубокая воронка с озером на дне. Мы нашли маяк, выполнили свою работу, а пока отдыхали, пара идиотов кинула в озеро валун, прямо с края воронки. Он упал в озеро с большой высоты, и на поверхности был сильный всплеск. А когда рябь угасла, в озере раздался другой всплеск, еще сильнее. Как будто мы что-то разбудили там, внизу.

– Вы нашли чудовище?

– Мы ничего не видели. Просто всплеск и волны. А спуститься у нас не было возможности. И вот мы идем обратно, и тут ветер меняется и начинается дождь. А потом двоим становится плохо. Аллергическая реакция на крабов. Дождь усиливается, хлещет наклонно из-за ветра. И когда мы вернулись к месту высадки, то обнаружили, что сильные волны оторвали лодку и ее несет к выходу из залива. Капитан нырнул и доплыл до лодки, но он не мог подвести ее к берегу, где мы его ждали, потому что волны разбили бы ее об скалы. А больным становилось все хуже, и они не могли попасть на судно. Тогда Чернов заглушил моторы и выстрелил из гарпунной пушки на берег, и по тросу мы переправили заболевших над волнами на палубу, и в итоге все остались живы.

– А как насчет монстра?

– Мы уже не возвращались на берег, чтобы узнать, что там. Но пока мы ждали на берегу, у нас были самые тревожные мысли насчет его. Каждый представлял, как чудовище ползет по скалам внутри кальдеры, подступая к тому месту, где мы укрылись… Но смысл истории в том, что наш капитан не какой-нибудь изверг. Там, на войне, он поступил правильно, а шишки из начальства наказали его, потому что он представил их не в лучшем свете. Послушайте-ка. Это ведь не собаки? Это точно не собаки.

– Но и не свиньи точно, – сказала Катя.

Однообразный лай был уже близко и звучал громко, звуча из невысоких зарослей. Катя и Аркадий увидели, что Чернов и трое моряков короткими перебежками обошли деревья справа и слева, растворяясь в молочно-белой дымке.

Прошло две минуты. Три. Ни выстрелов. Ни криков. Сердце Кати тревожно забилось, она изо всех сил напрягала зрение, пытаясь рассмотреть, что происходит в тумане. Ей очень хотелось выяснить, откуда исходит этот лай, но голос в голове говорил ей, что нужно быстрее бежать отсюда и как можно дальше.

Аркадий закурил еще одну сигарету, и Катя сделала вид, что не заметила, как дрожал огонек его зажигалки, когда он прикуривал. Лай продолжался без остановки. В конце концов на вершине хребта появился один из матросов и сделал знак рукой, что все чисто.

С другой стороны хребта был огород, аккуратные грядки картофеля и капусты, окруженные двойным забором из проволоки, чтобы не пустить плоских крабов, зеленые листья с одной стороны заграждения резко контрастировали с фиолетовой растительностью Венеры с другой стороны. А рядом находился загон из кольев и проволоки, где на голой земле, в грязи, лежали две свиньи, бока которых судорожно поднимались и из глоток вырывался кашель, напоминающий лай. Каждый раз, когда они кашляли, из горла у них вырывалась кровавая пена. Вздувшиеся тела трех других свиней валялись рядом и гнили, а толпы крабов копошились в них, отталкивая друг друга. Прислонившись к загону, Катя почувствовала сильный запах падали. Серый туман окрашивал эту картину в однообразные, мрачные тона.