Сибирская книга мертвых - Степанова Наталья Ивановна - Страница 2

Из письма в газету «Магия и Жизнь»: «Случилось это, когда мне было всего восемнадцать лет. Был у меня тогда жених, летчик. Красивый – глаз не оторвать. Когда он приезжал за мною на своей белоснежной „Волге“, все девчонки нашего двора собирались у окон и вздыхали. Все мне завидовали. Еще и профессия такая романтичная.

Глупая я была и молодая. Моим вот родителям жених с самого начала не понравился. Мама сказала: „Беги ты от него, доченька. Сразу же видно – дурной мужик, гулящий. Поматросит и бросит. Глаза у него блудливые“.

Но я и слышать ничего не хотела.

В моем воображении я уже в пышном белом платье подставляла ему безымянный пальчик руки – чтобы жених надел на него колечко.

Встречались мы все лето и часть осени. Это был самый красивый роман в моей жизни.

А в октябре, когда наступили холода, я вдруг занемогла. По утрам меня подташнивало, спать все время хотелось. Я решила, что это грипп, но мама заметила симптомы и отволокла меня на анализы. Выяснилось, что я беременна. Я очень обрадовалась – визжала от счастья. А мама моя только головой качала. Все-таки она у меня очень проницательная и хорошо разбирается в людях.

Когда я сообщила летчику о том, что он скоро станет счастливым папой, он, к моему удивлению, нахмурился, начал задавать обидные уточняющие вопросы. Точно ли я уверена, что ребенок от него. А вот ему друзья передали, что когда он был на смене, я с неким Вованом из соседнего двора по парку гуляла.

„Ты что, – чуть не плакала я, – Это же Вовка, он мне как брат, росли вместе! Да и не гуляла я с ним – встретилась просто случайно, поболтали немного…“

В общем, летчик был тверд. Он не готов стать отцом. И настоятельно рекомендует мне сделать аборт. Я плакала, умоляла, но он остался неприступным.

– Дети у нас будут позже. Вот встанем на ноги, ты институт закончишь.

– Но этот ребенок уже есть! Он уже существует! И растет в моем животе.

– Дело твое, – скривился жених, – Но знай, что, если ребенка оставишь, меня больше не увидишь никогда. А если сделаешь, как я прошу, через год мы поженимся. Мне предлагают работу в Германии, с собою тебя возьму. Там и родишь.

Я была убаюкана его речами. Хотя могла бы и своей головой научиться думать. Следующим утром я позволила ему проводить себя в клинику. Он был таким нежным, ласковым и внимательным, что я правда искренне верила, что все будет согласно его обещаниям.

Но уже спустя неделю после того, как мне сделали операцию, летчик перестал отвечать на мои звонки. А когда мне все-таки удавалось дозвониться, отказывался от встреч, ссылаясь на занятость. Почти до Нового года я на что-то надеялась. Но потом от общих друзей узнала, что у него появилась новая невеста.

Кстати, именно с ней он спустя два года и переехал в Берлин, там у них родились дети.

А мне часто снится тот ребенок, от которого я избавилась. Срок был совсем маленьким, но почему-то я точно знаю, что это был мальчик. Такой же светлоглазый, как его отец, с такими же ямочками на щеках, с такими же волосами цвета спелой пшеницы. Во сне он всегда мне улыбается. И смотрит даже не укоризненно, а сочувственно. Как будто бы сочувствует мне, которая родиться ему не дала. Это всегда так больно, так горько и так страшно.

С тех пор прошло уже двенадцать лет.

Целая жизнь.

Многое со мною случилось. Замуж вышла за человека хорошего, потом вдовой осталась, погоревала два года, да и снова полюбила. Только вот детишек Бог не дает. Почему-то я думаю, что это наказание мне такое, за то, что от сына тогда избавилась… Надо было маму слушать, а не летчика…»

Женщина, страдающая бесплодием, должна успеть в один день сходить в три церкви и на три кладбища. После этого ей надо помочиться на вспаханном поле.

В каждой церкви нужно поставить свечи и заказать «О здравии» себе и мужу, а возле ворот кладбища нужно сказать:

Когда вы побываете в трех церквах и на кладбищах, поезжайте туда, где есть вспаханное поле. Прежде чем помочиться на бороне, нужно сказать:

Читают, пропуская свою мочу через обручальное кольцо жены:

Из письма в газету «Магия и Жизнь»: «Полгода назад скоропостижно скончался мой муж. Ему было всего шестьдесят, на здоровье никогда не жаловался. Это был шок для нас, для всей семьи. Мы очень растерялись. Помню, я сидела в больничном коридоре и прижимала к груди сумку с его вещами, которую вернула медсестра. Гладила эту сумку, точно кошку, и приговаривала: „Ничего, ничего, все будет хорошо, сейчас пойдем домой, я супчику сварю…“ Так и сидела, пока дочь меня не увела.

Похороны прошли сумбурно. Собралась вся семья, потому что мой муж – весельчак, добряк, балагур – был ее центром. Все растерялись, плакали.

На похороны взяли и мою семилетнюю внучку. Аля у нас взрослая не по годам. В дедушке она души не чаяла – мы решили, что девочка нас не простит, если не позволим ей попрощаться. Решили быть с ней честными.

И на похоронах Аля держалась достойно и спокойно. Поцеловала деда в холодный лоб, бросила на крышку гроба горсть земли, даже поделилась своими трогательными детскими воспоминаниями на поминках.

А вот потом начался кошмар.

Видимо, все-таки рано было брать ее на похороны.

Але начали сниться какие-то ужасы, она начала кричать во сне. „Дедушка за окном! – кричала она, – Дедушка ногтями стекло царапает, а ногти у него – длинные и желтые!“

В другой раз говорила, что не пойдет в озеро купаться, потому что на дне сидит ее мертвый дед и зовет ее с собою. Она, мол, его отражение видела.

Аля не может теперь спокойно идти мимо кладбища – начинает плакать. Что нам делать? Есть ли какой-нибудь чудодейственный рецепт спасения от этой беды?»

Испеките пироги. Ребенок должен откусить от первого пирога кусочек.

Оставшийся пирог отнесите на кладбище и положите его на заброшенную могилу.

Прежде чем уйти, перекреститесь и скажите: