Записки из тайника - Пеньковский Олег Владимирович - Страница 37

Поездки советских делегаций в зарубежные страны требуют тщательной подготовки. На каждую из них необходимо получить специальное разрешение Центрального Комитета КПСС. Взять хотя бы мою вторую командировку в Лондон, состоявшуюся в июле-августе 1961 года. Решение ЦК КПСС послать нашу группу в Англию было принято 1 июля, а 4 июля председатель ГККНР издал приказ отобрать сорок пять советских специалистов для работы на советской промышленной выставке, открывавшейся в Лондоне. Руководителем делегации назначили меня, поскольку я уже был однажды в Лондоне и имел там знакомых.

Прежде всего для поездки я отобрал в основном тех специалистов, на которых в ЦК КПСС уже имелись выездные документы. Времени на оформление бумаг для новых членов делегации и их проверку на лояльность почти не оставалось. Среди сорока человек, отъезжавших в Англию, оказалось три сотрудника Центрального Комитета и два аналитика. Одновременно с ними в качестве членов делегации или туристов в Лондон поехали десять офицеров ГРУ, занимавшихся военной разведкой. Кроме меня, по линии ГККНР в Англию отправились еще три полковника ГРУ: И.Я. Петров, А.П. Щепотин и В.Ф. Тебенко. Помимо сбора специальной технической информации, они по линии разведки должны были заниматься оперативной работой: проверкой старых и подбором новых тайников, мест встреч с завербованными англичанами и т. п. В Лондоне мы поддерживали тесные контакты с резидентом ГРУ в Англии Львом Сергеевичем Толоконниковым.

Для того чтобы лучше понять наши методы работы, я прилагаю несколько отчетов о моей поездке в Лондон.

Проезжая из Лондона в Шеффилд по магистрали А-1, я во второй раз наблюдал за южными окраинами Шеффилда, где находится военный аэродром, на котором базируются самолеты военно-воздушных сил Великобритании. Рядом с этим городом, но уже к северу от него, расположена система противовоздушной обороны страны. У меня была возможность изучить эти объекты, их местоположение, координаты, а также сделать ряд рисунков. Их описание прилагается.

Именно такая «научная информация» особенно поощряется ГККНР.

После завершения моей командировки в Англию А. Павлов, заместитель резидента в Лондоне, написал Гвишиани письмо, в котором благодарил его за нашу работу и желал дальнейших успехов. Это было, так сказать, официальное письмо гражданскому начальнику от «обычного» советника нашего посольства в Англии. Все отчеты по нашей командировке были отправлены в ГРУ Серову, а он передал их в соответствующие управления и отделы Главного разведывательного управления. По моим отчетам можно судить о моей собственной работе и о работе других членов советской делегации. В первый приезд в Лондон я не смог сделать большего, главным образом потому, что не желал. В любом случае у меня все равно не было бы на это времени.

В Лондоне мне предстояло также завязать знакомства с сотрудниками фирм, которые мы посещали, о встречах с ними написать отчет, ознакомить с ним нашего резидента в Лондоне, а затем направить его московскому начальству. Лондонский резидент решил, что кое-кто из моих новых знакомых представляет для нас интерес, и до отъезда в Москву я должен был свести его с одним из членов нашей резидентуры. Каждый сотрудник ГРУ, прикрепленный к делегации, должен изучать методы, к которым прибегает британская контрразведка в работе с нашими людьми, то есть какие провокационные вопросы им задают, в какие антисоветские разговоры их пытаются вовлечь.

Незадолго до моего отъезда в Лондон все советские посольства, и в частности резидентуры ГРУ и КГБ за границей, получили из Центрального Комитета КПСС циркуляр. В нем были названы 150 различных объектов в США, представляющих интерес для наших разведслужб. Это были военные объекты, промышленные и сельскохозяйственные. В тех случаях, когда сбор какой-либо конкретной информации в самих Соединенных Штатах был затруднен, его надлежало осуществлять через третьи страны.

Другой циркуляр, но уже с указанием объектов в Канаде, получил отдел, занимающийся этой страной. Среди тридцати задач, значащихся в нем, одной из первоочередных «стратегических» целей была технология производства искусственного меха на тканой основе. Американцы и канадцы уже успешно освоили ее. Она была чрезвычайно проста, однако наши специалисты все еще бились над ее созданием. Искусственный мех производился двумя фирмами в США и одной — в Канаде. Одна из этих фирм-производителей предложила нам закупить у нее соответствующее оборудование и наладить свое собственное производство. Конечно же Москва не была заинтересована в этой сделке. Наши хотели досконально изучить технологический процесс изготовления искусственного меха, а потом сконструировать собственное оборудование. На этом можно было сэкономить огромные средства. Для этого необходимо было выяснить состав клея, которым ворс крепится к ткани. Мы рассматриваем Канаду как страну, в которой успешно воплощаются все новые научно-технические идеи США и Великобритании. Если в самих Соединенных Штатах и Великобритании выкрасть промышленные секреты относительно сложно, то в Канаде в некоторых случаях сделать это значительно проще. Кроме того, для советских делегаций получить въездные визы в эту страну намного легче, чем в другие страны. Я привел этот пример, чтобы показать, как скрупулезна наша разведка в области «заимствования» западной технологии.

Каждого, кто выезжает за границу, родные и знакомые просят привезти им какой-нибудь сувенир или что-то очень нужное, чего нельзя купить в Москве. Однако удовлетворить все просьбы просто невозможно. Обычно командированный заранее составляет список того, что ему хотелось бы купить. Иногда просто невозможно выполнить все заказы из-за ограниченного веса багажа или нехватки иностранной валюты. Я тем не менее, бывая за рубежом, всегда стараюсь привезти все, что мне заказали.

Незадолго до отъезда в Англию я, будучи назначен старшим группы, был вызван к Серову. В короткой беседе Серов сообщил мне, что его жена и дочь летят тем же рейсом в Лондон, но уже в качестве туристов. Он попросил меня опекать их, а в случае надобности помочь. Я заверил генерала, что сделаю все от меня зависящее, чтобы его близкие не испытывали в Англии каких-либо затруднений.

На следующий день в аэропорту Серов представил меня своей жене и дочери и пожелал нам приятной поездки. Я был немало удивлен тем, как он растрогался, прощаясь с ними. Трудно было поверить, что этот суровый человек, чьи руки обагрены кровью, мог испытывать такую нежную привязанность к своим близким.

В лондонском аэропорту, к моему великому удивлению, нас никто не встретил. Наверное, что-то случилось с посольской машиной, подумал я, зная, что Серов еще до нашего отлета послал телеграмму, извещавшую посольство о нашем приезде. Однако машина за нами все же приехала, хотя и с опозданием. Я проводил Серовых до гостиницы и пообещал на следующий день показать им город. В течение нескольких последующих дней я возил жену и дочь генерала по Лондону, сопровождал за покупками и один раз сводил их в ресторан. Они были любезны со мной, как со старым знакомым, и без конца за все благодарили.

Дочь Серова Светлана училась на последнем курсе в Московском авиационном институте имени Микояна на факультете электрооборудования. Однажды вечером я взял машину и показал матери с дочерью ночные клубы, включая и Пикадилли. В одном из них девушка пригласила меня станцевать рок-н-ролл. В других местах мы не танцевали, опасаясь привлечь к себе повышенное внимание. От развлечений, которые я им устроил, обе были в неописуемом восторге. Жена даже пригласила меня к ним на подмосковную дачу, находившуюся неподалеку от города, заметив при этом, что свежая клубника у них круглый год, а кроме того, имеется пасека. (Серов страдал ревматизмом и по старинному способу лечился укусами пчел.) Несколько раз я наведывался к своим новым знакомым в гостиницу с конфетами, фруктами и вином. Моим визитам Серовы были очень рады. Надо сказать, что вдвоем они ни за что не отправились бы осматривать Лондон. Если бы английские журналисты узнали, кто они такие, то непременно раструбили бы об этом на всю страну.