Записки из тайника - Пеньковский Олег Владимирович - Страница 35

Сотрудники ГРУ, как, впрочем, и КГБ, занимают все ключевые посты в отделах внешних сношений всех советских министерств, где таковые имеются. Они занимаются свойственной разведчику деятельностью среди членов зарубежных делегаций, приезжающих в СССР, туристов и прочих иностранцев. Количество сотрудников ГРУ, работающих в отделах ГККНР, составляет примерно восемьдесят — девяносто человек. И у всех у них высокие офицерские звания.

Вопрос о том, сколько офицеров разведки должно работать в таких отделах и в каких именно, решается в Центральном Комитете КПСС. Представители ГРУ и КГБ должны обосновать наличие в министерствах требуемого ими количества разведчиков в соответствии с заданиями, которые им поручено исполнять.

Окончательное решение по этим вопросам принимается Административным отделом ЦК. Здесь следует упомянуть, что ЦК КПСС совместно с Советом Министров СССР издали секретную директиву, в которой так прямо и говорится, что «Государственный комитет по науке и технике при Совете Министров СССР должен иметь в составе своего руководства от двадцати пяти до тридцати сотрудников Главного разведывательного управления (ГРУ)». Эта директива наглядно свидетельствует о том, что Хрущев и ЦК КПСС направляют работу советской разведки и обеспечивают ее сотрудникам надежную «крышу».

ГККНР и Совет Министров устанавливают нам зарплату, исходя из занимаемой нами в комитете должности, однако ее размер определяется совместно главными бухгалтерами ГРУ и ГККНР. Средства на зарплату, которую мы получаем в комитете, отчисляются из фондов ГРУ или Министерства обороны.

Существует и аналогичная директива, устанавливающая количество сотрудников КГБ, которые должны работать в нашем комитете. Не знаю, сколько их должно быть, но думаю, что не меньше, чем из Главного разведуправления.

О нашей принадлежности к ГРУ или КГБ в комитете известно только его председателю, а о том, что я из ГРУ, знает лишь начальник Управления внешних сношений, то есть Гвишиани. Остальные же об этом могут только догадываться. Тем не менее некоторые сотрудники комитета замечают, что мы иногда занимаемся делами, не связанными с нашими непосредственными обязанностями. Например, я довольно часто отлучаюсь из здания ГККНР. Сослуживцам свою отлучку я объясняю необходимостью срочно сходить на почту или в банк. Иногда, чтобы объяснить свое отсутствие на рабочем месте, приходится придумывать и более весомые причины. Но люди не дураки и отлично понимают, что я выполняю и другую работу. Те, кто не являются сотрудниками советской разведки, видят, что никто из нас, часто отсутствующих на рабочем месте, никогда не получает от начальства не только нагоняя, но даже замечания. Естественно, наши сослуживцы прекрасно понимают, кто мы такие.

После того как очередная делегация советских специалистов сформирована и каждый ее член получил разрешение ЦК КПСС на выезд за границу, мы отбираем из их числа тех ученых, инженеров или других специалистов, которые могут оказаться нам полезными, и приглашаем их на беседу в ГРУ. Там каждый из них по отдельности получает соответствующий инструктаж. Им сообщается, какого рода информацию они должны собрать в данной стране и на что следует обратить особое внимание. После этого наши «добровольные помощники» подписывают специальную бумагу, в которой говорится, что они ни в коем случае не должны разглашать свою связь с Главным разведывательным управлением, а при невыполнении этого условия их ждет суровое наказание.

Такие специалисты нам очень полезны, и особенно в тех случаях, когда в составе делегации не оказывается сотрудника ГРУ. За свои услуги они получают дополнительное вознаграждение в валюте, а по возвращении из поездки — нечто вроде премии размером в 500 или 1000 рублей. Нашему помощнику, успешно справившемуся с заданием, мы говорим: «Вы отлично поработали. Если будет война, мы непременно призовем вас в армию и сразу же присвоим звание старшего офицера».

Помимо всего прочего, нам дано прямое указание отбирать молодых людей из числа ученых, инженеров и других специалистов и рекомендовать их для работы в управлении Бекренева, которое занимается подготовкой нелегалов. Когда такой специалист нами отобран, мы передаем его данные непосредственно Бекреневу. После соответствующей проверки молодой человек проходит особую подготовку и становится нелегалом.

Основной нашей задачей как сотрудников ГРУ является вербовка агентов среди иностранцев, приезжающих в СССР. Конечно, не каждый облюбованный нами иностранец становился агентом советской разведки. Мы также собираем информацию, используя личные контакты с иностранцами, заводим с ними беседы на интересующие нас темы, приглядываемся к ним, при возможности обыскиваем их багаж и т. п.

Чтобы не выдать нашу принадлежность к разведке, мы все пользуемся удостоверениями сотрудников ГККНР и хорошо технически подкованы. И естественно, ходим в гражданской одежде.

Хоть я и являюсь действующим офицером советской разведки, что подтверждается имеющимся у меня удостоверением полковника ГРУ, но для сотрудников комитета и для наших «соседей» я просто «полковник запаса».

Прием иностранной делегации, прибывающей в Москву, требует очень тщательной подготовки. Мы разрабатываем квартальные, месячные и суточные планы, в которых наши эксперты расписывают в мельчайших подробностях, как следует вести себя с членами делегации, какие использовать подходы, имея в виду перспективу более тесного сотрудничества.

Для тех, кто отправляется за границу в составе делегации советских специалистов, составляется отдельный план. В нем ставятся иные задачи. Они включают в себя предварительную работу с членами группы, то есть вербовку помощников для разведработы, создание сети таких помощников и подбор кандидатур для нелегальной работы.

Каждый из советских специалистов после зарубежной поездки обязан представить подробный отчет. Если в нем не окажется ничего ценного, то его составителю обязательно устроят нагоняй и, как правило, уже никогда больше не пошлют за границу. Если же специалист, пребывающий за рубежом, обнаружит интересующую разведку информацию, то об этом он обязан немедленно сообщить резиденту ГРУ, а иногда и самому послу. Тогда его информацию сразу же переправят в Москву либо по дипломатической почте, либо по телеграфу.

Перед отъездом всех членов делегации подробно инструктируют, какие темы следует затрагивать в беседах и как отвечать на вопросы иностранцев. От себя могу добавить, что ничего нового западные ученые от наших специалистов узнать не могут. Точно так же они не получат никакой ценной информации и на выставках, которые мы устраиваем за рубежом. Так, например, перечень экспонатов, подготовленных к отправке на лондонскую выставку 1961 года, был тщательно проверен техническими экспертами из КГБ. В результате ни один экспонат, представляющий некое научное достижение, на советской выставке в Лондоне не был представлен. Некоторым из отправленных в Англию экспонатов специально придали неправильную форму. Так, например, спутник, выставленный на стенде, оказался совсем иной конфигурации — его сферический корпус был изменен. Делалось это для того, чтобы ввести посетителей выставки в заблуждение. Почти все экспонаты, связанные с освоением космоса, были либо экспериментальными моделями, либо выставлялись в искаженном виде. Поэтому настоящий спутник, который был запущен Советским Союзом, на выставке в Лондоне так никто и не увидел.

Как правило, советские ученые, инженеры и технические специалисты, непосредственно участвующие в производстве ракетной техники, за рубеж не выпускаются. Однако в последнее время режим выезда для них значительно смягчился, и тем специалистам, которые уже в течение двух лет не были вовлечены в программу разработки и производства советских ракет, выезжать за границу все же разрешили. Объяснялось это тем, что нашим ученым и техникам надлежало знать, какие новинки в области ракетостроения появились на Западе. Естественно, что перед выездом за рубеж такие специалисты тщательно проверяются. В этом вопросе ЦК КПСС проявляет особую осторожность, а срок в два года был им установлен исходя из того, что за это время развитие науки должно было уйти далеко вперед. Поэтому, если советский специалист и «уходил» на Запад, то он никакой ценности ни для кого уже не представлял.