Агнесс и серебряные швабы (СИ) - Гаан Лилия Николаевна - Страница 19

Его страх можно было понять. В эту эпоху эпидемии выкашивали целые селения, а в той скученности, что царила на ярмарке, болезни становились особо опасными.

- Лёгкая простуда, - успокоила мужчину Агнесс, - даме нужно как следует отдохнуть, а я приготовлю целебный отвар. Здесь есть травница?

- Есть, госпожа! В лавке старой Лотты можно найти всё, что угодно. Не доходя до монастырских ворот, есть колодец. По правую сторону от него и находится её лачуга. Вы легко найдете травницу по шесту с пучком травы!

Надо сказать, что хижина старой Лотты стояла несколько в стороне от бушующего котла ярмарки, хотя по дороге туда Агнесс всё равно пришлось продираться сквозь толпы попрошаек, плотно обосновавшихся на подступах к монастырю. Страшась за свой кошель, девушка облегченно вздохнула, когда увидела перед собой искомую лавку. Здесь было относительно спокойно, и возле увешанного пучками травы прилавка стоял только пожилой мужчина, внимательно разглядывающий выставленный товар.

А там было на что посмотреть! На прилавке теснились остро и малоприятно пахнущие разномастные глиняные горшочки с мазями и притирками, шуршали под дуновением ветерка сушёные змеи, ящерицы, мыши и жабы, низками болтающиеся вдоль стен.

Собственно, Агнесс нужны были корень солодки, мята и ромашка, чтобы из этого сбора сделать целебное питье, но она терпеливо пережидала, когда сухощавая согбенная старуха в опрятном чепце закончит торг с первым покупателем.

Становилось жарко. Белая полотняная повязка, охватывающая голову и подбородок девушки, не спасала лицо от палящего весеннего солнца, и Агнесс пожалела, что не надела широкополую дорожную шляпу.

А между тем седобородый мужчина, по виду явно знатного происхождения, не торопился расставаться со старухой:

- Ох, и воняют же твои снадобья! Интересно, какой дряни ты туда натолкала?

- Чего надо, то и положила: гадючий яд и барсучий жир лучшее средство от болей в пояснице и прострела! А вам, господин хороший, нюхать надо или втирать в больное место?

- Так ведь и втирая, нос-то не заткнёшь!

Ворчащий рыцарь развязал кошель, укрепленный на богато украшенном серебром поясе, но когда он вытащил оттуда монету, медяк неожиданно выскользнул из его пальцев и упал на землю. Мужчина было нагнулся его поднять, но неожиданно боль так скрутила его поясницу, что он с приглушенным стоном так и застыл в скрюченном состоянии.

- Вот ведь, клянусь шляпой святого Иосифа, напасть-то! И куда делся этот чертов Ганс?!

Кто такой Ганс разбираться было недосуг, и Агнесс бросилась на выручку старому рыцарю.

Спустя некоторое время они уже брели от лавки травницы вдвоем. Агнесс в одной руке несла корзину с пучками травы и с горшочками мази, а другой придерживала под руку страдающего от боли мужчину.

- Здесь где-то болтается мой оруженосец - Ганс. Наверняка, загляделся на девушек, бродяга! А у меня поясницу схватило! Ты уж проводи меня, добрая девушка, до нашего лагеря.

- Меня зовут Агнесс!

- А я - Конрад фон Аренберг! Мы с племянником возвращаемся из паломничества на Святую землю, и вынуждены здесь остановиться, чтобы дать отдых лошадям и людям.

- Шумноватое место для отдыха, мессир!

- Вы правы, фройляйн! Но мой племянник внезапно занедужил. Монахини его лечили, и Вальтер только-только пришёл в себя, когда началась эта ярмарка. А теперь ещё и я расхворался! А вы приехали на ярмарку, милая фройляйн? Где ваши родители?

- Они умерли! Я живу с тётей. Мы приехали с письмом к настоятельнице, чтобы помолиться в монастыре, но выбрали неудачное время - всё переполнено! Вот нас и устроили на постоялом дворе. Моя тётя тоже заболела - кашель, озноб...

Вот так, разговаривая о всевозможных болячках, они неторопливо вышли за околицу деревни. На лугу раскинулся довольно большой лагерь. Плотный разноцветный шелк палаток говорил как о немалом богатстве фон Аренбергов, так и о том, что эти люди совершили путешествие в далекие экзотические страны.

- Вы были в Иерусалиме? - с восхищением спросила Агнесс.

- Были... - неожиданно тяжело вздохнул старый рыцарь, - где мы только не были!

Они ещё только приближались к рядам палаток, когда в лагере стала заметна суета: забегали люди и из самой большой палатки навстречу девушке и мессиру Конраду вышел молодой человек, кутающийся в объемное узорчатое одеяние до пят.

- Конрад, старина,- рассмеялся он,- чего это тебя так странно перекосило? И что за юная фея рядом с тобой?

Было заметно, что старому рыцарю немного не по себе оттого, что он оказался в таком беспомощном положении в присутствии своих людей.

- А всё бездельник Ганс, - недовольно загудел он, - где только носит этого обормота?

И пока он изливал племяннику душу, тот заинтересованно поглядывал на девушку. Агнесс смущенно потупила глаза, но исподтишка и сама внимательно его рассмотрела.

Молодой мужчина не отличался ни особой статью, ни безупречной красотой, но почему-то сразу же понравился девушке.

- Фройляйн, не откажитесь ли разделить с нами трапезу?

- Увы, мессир, - отказалась Агнесс, - ваше приглашение - большая честь, но меня ожидает больная тетка. Мне ещё нужно приготовить для неё целебное питьё.

Вальтер покачал головой.

- Опасно одной ходить по ярмарке. Здесь на одного порядочного человека приходится не меньше десяти негодяев! Вас проводят мои люди!

Агнесс не стала отказываться от предложения, да ещё высказанного столь любезным тоном.

Может настойка помогла, а может Луиза, наконец-то, выспалась и отдохнула, но к вечеру следующего дня тётка уже довольно бодро смотрела на мир, а если и чихала, то изредка.

И вот именно тогда и появился на постоялом дворе красивый юноша в двухцветном красно-белом пурпуэне и в соответствующих шоссах. Эта мода тогда ещё только появилась, и Агнесс впервые увидела столь яркий и красочный костюм, сразу же определив в его хозяине, так называемого, "благородного слугу". Правда, для пажа он был достаточно взрослым.

- Мой господин, - изящно раскланялся юноша, - приглашает фройляйн и её тетушку разделить с ним и мессиром Конрадом ужин! Мы завтра отправляемся в дорогу, и граф хотел поблагодарить вас за помощь, оказанную его дяде!

- Такая малость не стоит благодарности! Да и едва ли мы сможем...

Но неизвестный юноша опустился перед ней на колено.

- Я прошу вас принять приглашение моего господина! - в отчаянии взмолился он. - Это я виноват в том, что мессир Конрад оказался один, когда его настиг приступ болезни!

- Так вы и есть тот самый "бездельник Ганс"? - рассмеялась Агнесс. - Встаньте!

- Нет, прекрасная госпожа! И если не согласитесь почтить своим присутствием праздник, я так и останусь стоять, пока вы не сжалитесь надо мной!

- А где же вы пропадали, Ганс...

- Ганс фон Вертер, госпожа! Я потерял мессира в толпе, потому что одна цыганка взялась мне погадать!

- И что же она нагадала? - с любопытством чихнула Луиза.

Молодой человек виновато пожал плечами.

- Пообещала богатство, славу и любовь самой красивой женщины на свете!

Ну, и что взять с этого наивного юноши?

- Хорошо, - согласилась Агнесс, - я приду! Только переоденусь... а фройляйн Луиза останется дома. Ей ещё нездоровится!

Тётка, разумеется, обиженно надулась, но девушка, натянув свое единственное нарядное блио, последовала за Гансом одна: не хватало только, чтобы родственница своим кашлем и сопливым носом испортила ужин едва знакомым людям.

В лагере фон Аренбергов гостью встретили подчеркнуто радушно: Вальтер усадил девушку рядом, тем самым показав, насколько ценит её согласие разделить с ним как ужин, так и тарелку.

- Мне жаль, что я не смогла прийти ваша тётя. Надеюсь, её недомогание не серьезно?

- Думаю, скоро она окончательно оправится!

И за столом завязалась обычная в таких случаях беседа. Граф со своими людьми побывал в Византии и Палестине, и теперь делился впечатлениями с гостьей.