Грозные версты
(Днепропетровщина 1941-1944 гг.) - Суворов Рем Николаевич - Страница 21

Дивизия удержала свои позиции, но потери наших частей в личном составе доходили до 50–60 процентов. Подводя итоги ожесточенных боев за Днепропетровск, штаб Резервной армии в оперативной сводке отмечал: «255-я стрелковая и 28-я кавалерийская дивизии в течение дня 23.8. вели упорные бои с превосходящими силами мотомехпехоты и танков противника на фронте Краснополье — Лоцкаменка».

К полудню 25 августа мы получили приказ нового командарма Р. Я. Малиновского оставить Днепропетровск и перейти на левый берег реки. Наша дивизия выполнила задачу, но теперь мы сами могли оказаться в критическом положении. Враг намеревался отрезать дивизию от переправ. Поэтому командарм требовал быстрых действий.

Всякий отход — нелегкое дело. Но отход и отрыв от противника, с которым подразделения ведут бой, да еще днем, да еще когда враг подбрасывает свежие резервы, — такой отход становится задачей очень сложной, а иногда и невыполнимой.

970-й стрелковый полк нам удалось отвести без особого труда. В его направлении действовала впереди разведрота дивизии, которая задержала гитлеровцев. Прикрываясь жилыми строениями, полк оторвался от немцев довольно быстро и вышел на переправу. Разведрота, отступая перекатами, повзводно, тоже начала отходить и вскоре оказалась на линии моего НП. Немцы почему-то не вводили в бой танки, которых у них было довольно много. Вероятно, осторожничали, не зная наших сил и средств.

А вот 972-му стрелковому полку долго не удавалось передать приказание об отходе. Мы послали двух офицеров. Один был убит, другой получил тяжелое ранение. Командир полка засел где-то под вражеским огнем, и я даже не знал, жив ли он, цел ли его штаб. Послал еще несколько человек, но и они не возвратились. А справа немцы уже обходили наш фланг. Наконец передать приказ вызвалась девушка-фельдшер из разведывательной роты, по фамилии Пелипенко. Она ушла с тремя разведчиками, а возвратилась с одним: остальные погибли. Отважная девушка доложила, что приказ командиру полка передан.

Со своего НП я увидел, что подразделения полка действительно начали отходить, укрываться среди домов. Их поддерживал артдивизион, огонь которого прижал пехоту противника к земле. Выждав еще некоторое время, я приказал артиллеристам тоже покинуть позиции. В общем, теперь все части дивизии двигались к переправе.

Уже на левом берегу я разыскал штаб армии. Он находился в Нижнеднепровске, недалеко от реки.

Вот перед домом остановилась машина. Из нее вышел незнакомый мне генерал. Его хорошо сшитую форму покрывал толстый слой пыли. К генералу один за другим потянулись штабные офицеры.

— Кто это? — спросил я пробегавшего мимо капитана.

— Командарм вернулся с передовой!

Я представился и хотел доложить обстановку, но генерал прервал меня:

— Товарищ Замерцев?! Рад, что вы живы. Где и как переправились? Кто остался на правом берегу?

Я ответил, что в том месте, где я переправлялся, наших войск нет, а немцы уже вышли к реке. Командарм внимательно выслушал меня, развернул карту и сказал:

— Вашей дивизии немедленно занять оборону по восточному берегу Днепра. Вот тут: река Самара, мост и далее до оврага. Ваш девятьсот шестьдесят восьмой полк уже направлен туда штабом. Девятьсот семьдесят второй оставьте пока там, где он сейчас находится, — это очень важное направление. Через три часа дивизия должна быть на месте. Торопитесь, чтобы вас не опередили немцы. Надо любой ценой удержать свой участок, не допустить переправы противника…

Полки дивизии находились на марше. Чтобы занять отведенный нам участок, требовались по крайней мере сутки. Но мы нашли выход из положения. Мобилизовав весь свой транспорт, перебросили на рубеж передовые батальоны полков. Вслед за ними двинулся артиллерийский дивизион. Ему было приказано в случае необходимости вести огонь прямо с открытых позиций, но переправы противника не допустить.

В общем, мы успели опередить гитлеровцев и заняли свой участок раньше, чем немцы попытались форсировать Днепр. Командующий армией одобрительно отозвался тогда о наших действиях…

Первые схватки с врагом в боях под Днепропетровском были серьезным испытанием для бойцов и командиров дивизии. Они узнали, в чем сила и слабость врага. Сделали выводы и для себя. От танков не бегай — не убежишь, в окопе же они не страшны, бей их всеми имеющимися у тебя средствами. Не оставляй своего места без приказа, не бросай друга в беде.

В дальнейшем наша дивизия была отведена на рубеж реки Орель, вела арьергардные бои на Изюмском направлении и отошла за Северский Донец, где гитлеровцы были остановлены осенью 1941 года.

П. Н. Кириллов

полковник в отставке, бывший комиссар 3-го батальона

сводного полка Полтавского тракторного училища

Враг рвался к Днепру.

В августе 1941 года командующий Юго-Западным направлением Маршал Советского Союза С. М. Буденный вызвал начальника Полтавского военного тракторного училища полковника С. П. Садовского и приказал создать из состава училища и частой гарнизона сводный полк. Его необходимо было сформировать и отправить на фронт в течение одного дня.

Командиром полка был назначен полковник И. А. Черенков, комиссаром — старший преподаватель истории партии батальонный комиссар Л. Н. Смирнов, начальником штаба — старший преподаватель тактики подполковник В. А. Каневский. Я получил назначение комиссаром 3-го стрелкового батальона. Всего в полку было 2500 человек, из них 85 процентов — коммунисты и комсомольцы. Народ все боевой, хоть и без опыта.

К этому времени создалось критическое положение в районе Днепропетровска. 25 августа фашисты захватили правобережную часть города. Нескольким их батальонам удалось переправиться на левый берег Днепра, завязав бои в районе Нижнеднепровска и Ломовки. С. М. Буденный приказал срочно перебросить наш полк в район Нижнеднепровска. Перед нами была поставлена задача — выбить противника из поселков Клочко и Мануйловка, выйти к Днепру и овладеть переправами через реку. Справа от нас наступала 275-я стрелковая дивизия, слева — Днепропетровское артиллерийское училище. Член Военного совета 6-й армии бригадный комиссар И. И. Ларин поздравил нас с прибытием в армию. Обращение к нам И. И. Ларина имело особый смысл. В 1939–1940 годах он был комиссаром нашего Полтавского тракторного училища. Мы его хорошо знали и глубоко уважали.

На рассвете 26 августа без артиллерийской подготовки полк перешел в наступление. Три стрелковых батальона развернулись в линию и бесшумно двинулись вперед.

Гитлеровцы, уверенные в своем превосходстве, отдыхали, выставив небольшое охранение. Внезапным ударом в коротком предутреннем бою они были выбиты из поселка Клочко. Батальоны полка овладели кладбищем, песчаными буграми, вышли к окраине Ломовки и ворвались в Нижнеднепровск.

Фашисты, а это были части 60-й моторизованной дивизии, встретили нас ураганным огнем. Они прочно закрепились в каменных домах, заводских корпусах и, цепляясь за постройки, нависали на флангах наших подразделений, появлялись в их тылу. Обе стороны несли большие потери.

Управлять подразделениями в городе было очень сложно. Поэтому по инициативе командиров рот, взводов и отделений создавались боевые группы, которые самостоятельно пробивались к Днепру.

Группа бойцов во главе с политруком роты А. Г. Гуриным прорвалась на территорию вагоноремонтного завода имени Кирова. Гитлеровцы стали окружать ее. Тогда А. Г. Турин приказал бойцам отходить и выносить раненых, а сам, взяв ручной пулемет, остался прикрывать отход группы. Так и погиб, не выпуская из рук оружия, отважный политрук.

Старший сержант Н. Л. Орлов уничтожил трех фашистских автоматчиков, захватил у противника автомашину и вывел ее в наше расположение. Старший сержант В. С. Некрутенко заметил, как из подбитого танка вражеский пулеметчик расстреливает наших бойцов. Тогда, рискуя жизнью, В. С. Некрутенко подполз к танку и забросал огневую точку гранатами. Пулемет умолк.