Оборотная сторона медали (ЛП) - О'Брайан Патрик - Страница 11

— Он себе горло перережет, если отвернуться на минуту, — сказал Бучер, когда они вышли.

— Боюсь, что да, — ответил Стивен. — Хотя лауданум, кажется, действует. Вот бы мне раздобыть листья коки, перуанского кустарника. Они расшевелили бы подавленный разум куда лучше нашей слабенькой чемерицы.

Подошедшая шлюпка заставила их прерваться, и Стивен вернулся на «Сюрприз». Капитан без всяких церемоний вернулся лишь несколько минут назад, и подал Стивену руку через борт.

— Ты обедал? — спросил он, поскольку обеденное время давно прошло.

— Обедал? Кажется, нет, — ответил Стивен. — Нет, точно не обедал.

— Тогда пойдем, перекусим чего-нибудь, хотя, видит бог, — добавил он по пути в каюту, — ничто так не отбивает аппетит, как трибунал.

— Придётся подождать с обедом ещё семнадцать минут, сэр, — сказал Киллик с таким угрюмым видом, как будто в чём-то провинился. — Вы сами приказали в день суда подать в четыре.

— Неважно, — сказал Джек. — Передай коку, пусть пошевеливается, а пока мы ждем, принеси шерри.

Ждать долго не пришлось: капитанский кок был из Ост-Индии и привык, что хозяева с него шкуру спускают за нерасторопность. Еще не закончился второй бокал шерри, как рыбный суп наполнил каюту ароматами шафрана, омаров, крабов, мидий, моллюсков и разных рыбок с кораллового рифа.

Суп был отличный, из тех, что съедается до последней капли, но сейчас они отослали его обратно почти нетронутым.

— Ты спрашивал адмирала о мистере Барроу и мистере Рэе? — спросил Стивен, когда подали пудинг с говядиной и почками.

— Да, и он ответил, что позиция не изменилась.

— Спасибо, что не забыл, — сказал Стивен, пробуя ложкой мягкую белую корочку. — Этот пудинг надо бы ещё подержать на огне.

Он не высказал своего мнения о новости, однако остался ею доволен. Хотя формально вторым секретарём Адмиралтейства оставался по-прежнему служил больной мистер Барроу, уже долгое время его работу выполнял Эндрю Рэй, довольно молодой человек с хорошими связями, заслуживший в Казначействе хорошую репутацию.

Стивен встречал его раньше, давно, когда Рэй ещё не имел отношения к флоту — он был знакомым Джека, но Стивен узнал его лучше только когда тот, будучи вторым секретарём, прибыл на Мальту, чтобы разобраться с коррупцией на верфи и заняться гораздо более серьёзным расследованием измены в администрации острова, поскольку имелось подозрение, что кто-то из высокопоставленных чиновников передаёт французской разведке важнейшую секретную информацию. Однако сблизились они не из-за этого. Со временем Стивену стало казаться, что Рэй, новичок на этой узкоспециальной и опасной работе, не пользуется доверием шефа Стивена, сэра Джозефа Блейна, главы военной разведки, который, естественно, считал нужным тщательно проверить возможности и, самое главное, осторожность своих агентов, прежде, чем доверить им жизни целой сети сотрудников службы.

Подобная осторожность была в разведке и контрразведке совершенно обычным делом, человека могли впустить в приёмную, но лишь через многие годы принять в кабинете. Так что, хотя Стивен и Рэй состояли в дружеских отношениях, слушали музыку и играли в карты — при этом Рей часто и крупно проигрывал и уже задолжал Стивену небольшое состояние — Стивен считал невозможным обсуждать с ним свою работу на Средиземноморье или упоминать о своей связи с сэром Джозефом — до самого последнего момента, когда у него не осталось другого выбора.

Стивен самостоятельно вычислил и предателя и его французского напарника, но едва получил эту секретную информацию, как вынужден был покинуть остров. Поэтому он с большой поспешностью послал за Рэем, н в это время на Сицилии, и рассказал ему всё, что знал (и тем самым, конечно, раскрыл себя), так чтобы Рэй мог уничтожить всю вражескую организацию. К несчастью, хотя предателя удалось захватить, шеф французской разведки на острове бежал, возможно, по причине неопытности Рэя.

Стивен услышал обо всём этом в Гибралтаре, перед тем как отправиться в Южные моря.

И хотя ему не удалось увидеться с Рэем, который вернулся в Англию по суше, он воспользовался его предложением передать письмо домой. При разоблачении сети французских агентов на Мальте Стивен прибег к услугам одной весьма симпатичной итальянки. Он часто с ней виделся, она плыла с ним на «Сюрпризе» до самого Гибралтара, так что все считали её его любовницей.

Слухи об этом дошли до Дианы, необычайно эмоциональной и импульсивной женщины. Она прислала Стивену письмо, полное необычайно эмоциональных и импульсивных выражений, в котором выражала своё негодование не столько его аморальным поведением (в аморальном поведении Диана не видела ничего предосудительного), сколько недопустимым публичным оскорблением.

К большому сожалению, в свете всех событий его письмо не могло быть совершенно искренним, он не мог сказать всей правды, и потому полагался на слова Рэя, вернее даже на тон его голоса, на то, что он передаст скрытую подоплеку, о которой Стивен не мог написать. Кроме того, он хотел услышать в подробностях обо всех деталях мальтийской операции, о фактах, стоявших за странным самоубийством предателя. Всё это ему было гораздо интереснее услышать из первых уст, от Рэя, не искажённое неистощимыми самодовольными глупостями мистера Барроу, и даже не от самого сэра Джозефа. Несмотря на то, что сэр Джозеф (для которого Стивен собрал множество жуков и некоторое количество бабочек) был десятикратно опытнее Рэя и обладал глубоким умом, он не находился там, в гуще событий, на Мальте. Кроме того, хотя Рэй и не являлся таким высококлассным профессионалом, как сэр Джозеф, он всё-таки был весьма проницательным, сообразительным и умным.

Возможно, даже слишком умным — привыкнув к жизни на широкую ногу, он вёл игру с высокими ставками. Стивен не испытывал к нему неприязни — к концу проживания в Валетте Рэй несколько наскучил ему своими картами, настаивая на игре и постоянно проигрывая всё больше и больше, пока не оказывался неспособен заплатить и не просил Стивена о рассрочке. Стивену нравилась его глубокая любовь к музыке и то, что он способствовал (или, по крайней мере, говорил, что способствовал) продвижению Тома Пуллингса, первого лейтенанта Джека Обри, несмотря на довольно неприятные разногласия, произошедшие несколько лет назад между Рэем и Джеком Обри. Стивен не знал всех подробностей, но у злонамеренного человека это наверняка оставило бы неприятный осадок

Что касается обещания помочь Джеку с назначением на тяжелый фрегат на североамериканской станции, а Пуллингсу — с получением корабля под командование, в качестве благодарности за рассрочку в оплате долга, Стивен был не столь наивен, чтобы рассматривать их как всецело связывающие обязательства, но тем не менее, это всё же было лучше, чем ничего.

Может, наивность и не принадлежала к числу заметных черт характера Стивена, однако в какой-то мере она все же присутствовала, и потому он никогда и в мыслях не держал, что Рэй — французский агент. Надо признать, что даже сэр Джозеф, гораздо менее доверчивый, не одобрял в Рэе лишь профессиональную непригодность, неопытность и недостаток осторожности. Несмотря на острый ум и проницательность Рэя, ни Стивен, ни сэр Джозеф не представляли, что французская разведка завербует этого расточительного игрока, болтливого и ненадёжного светского человека.

Ни один из них не предположил, что Рэй и его более умный и сильный, но менее яркий приятель Ледворд, столь же страстный поклонник Бонапарта, на самом деле принадлежали к тайному обществу в Уайтхолле, намеревавшемуся дискредитировать сэра Джозефа и его союзников и устранить его, освободив место для ничтожества Барроу, которым легко можно было бы манипулировать, даже если бы он вернулся на действительную службу. Если бы тайное общество достигло своей цели, Рэй и Ледворд получили бы доступ к весьма любопытному органу во властных структурах, парящему в вышине, почти призрачному, известному просто как «Комитет», имевшему доступ к деятельности всех разведслужб Британии и её союзников на самом высшем уровне.