Ромейский Квест (СИ) - Соколов Лев Александрович - Страница 5

- Опомнитесь дерзновенные! - Пискнул Ипатий. - На кого подымаете мечи?!

В ответ на сей пламенный призыв, из дыры донеслась богатая оборотами мешанина ругательств на славянском и греческом.

- А ну разойдись, слабачьё! - вдруг прогудело колокольным басом из-за дырявой двери, и Добромера с Путятой будто ветром сдуло. Показавшийся краем в отверстии вместо них был настолько ужасен, - что Ипатий совсем ослабел в коленках. Это был еще один варанг по имени Могута. Самый сильный воин в варварской дружине, а возможно, и вообще во всем известном мире. Могута повел своей лобастой, похожей на жбан головой, и видимо, пнул в дверь своей необъятной ножищей. Дверь треснула по всей длине, и поддалась в косяках.

Ипатий наконец опомнился. Он стремглав бросился от разрушаемой двери - к противоположной, - которая вела в его личную спальню. Однако пробежав несколько шагов, он затормозил, метнулся к столу, и подхватил под мышку свиток со своей гениальной поэмой и бесценную книгу Марка-Философа. Тому при жизни и так пришлось много претерпеть; нельзя было оставлять его на поругание варварам... Перед тем как отбежать от стола, Ипатий дунул на стоявший там светильник, и комната погрузилась во мглу.

- Стой злыдень!.. - Завопил где-то позади Могута.

Но Ипатий уже юркнул за дверь спальни. Он бросил меч на пол, аккуратно положил рядом "Марка Аврелия" и свой гениальный свиток, с натугой задвинул дверь спальни, и затворил на ней тяжелый засов. В только что покинутой им комнате уже что-то гремело и рушилось. Варанги ломились в темноте как стадо носорогов.

- Факелы! - Завопил кто-то за дверью. - Тащи факелы!..

Уже и во дверь спальни что-то ударило. С той стороны жарко заматерились. Дверь не дрогнула ни на пядь. У империи была давняя богатая история, в том числе и попыток дворцовых переворотов. И дверь в спальный покой была сделана как раз с учетом этого опыта. Она могла выдержать и удары африканского боевого слона. Ипатий знал, что большинство его предшественников погибших во дворце, смогли бы отсидеться за дверьми покоев, если бы их не предали постельничьи слуги, которые передавали заговорщикам ключи. Судя по тому, что варанги ломились будто лоси сквозь чащобу, - ключей у них не было.

В дверь снова замолотили.

- Стучите-стучите... - пробормотал Ипатий, больше для того чтобы ободрить себя. Голос был каким-то непривычно тонким. Он затравленно огляделся по нарядной спальне, любимой кровати с паланкином и пушистыми кисточками... Дверь крепка. Но вдруг?.. Деваться в спальне было некуда. Ипатий проклял себя, что в свое время перебрался из огромной неуютной спальной комнаты в эту. Та, - неуютная, была оборудована подземным ходом... Здесь же можно было схорониться разве что под кровать. Ипатий живо представил, как ворвавшиеся варанги извлекают его из-под кровати, и... сотни лет во всех хрониках будут писать об этом позоре. Он бросил взгляд на лежавшую у входа книгу Аврелия, и исполнился решимости. Нет уж, лучше принять судьбу с достоинством, как и положено стоику.

Ой, окно!

Сводчатое окно выходило во внутренний двор дворца. Слишком высоко, для прыжков на вымощенную каменными плитами землю. Но можно попробовать привязать занавес! Ипатий подбежал и растворил сводчатое окно. Отворил, и замер. Внизу во двор, бренча железом, затекали солдаты. В ночной тьме это выглядело как освященная факелами живая железная река из блестящих панцирей, разноцветных плащей, узорчатых щитов, и леса копий. Солдаты уже заполнили весь двор. Здесь были представители почти всех гвардейских отрядов. И протекторы доместики6, и эскувиторы, и евнухи-кувикулярии, и кандидаты7, и солдаты палатинской схолы8, и иные прочие из пестрой и многочисленной ромейской гвардии. Впереди - как живое ядро - шли их командиры. На острие командной группы двигался "магистр милитиум"9, так же носивший титул "Коноставл"10 - по имени Гермоген. Старый служака с лицом, иссеченным шрамами, поднявшийся из низов, и всю жизнь проведший на войне, он шел положив руку на рукоять меча, неумолимый, будто камень катящийся с горы. Один из спутников, шедших за магистром, углядел торчавшего в окне императора, и затряс Гермогена за рукав. Все остановились и задрали головы. То же сделал и сам Гермоген, машинально придерживая рукой шлем.

На мгновение все замерло. Ипатий почувствовал, что дело идет по острию бритвы. Верны ему воины внизу, или нет?

- Господин! - Закричал снизу Гермоген. - Что за смута?

Ипатий облегченно выдохнул, и почти обессилено облокотился на створ окна. Господин... Значит воины внизу еще признают его повелителем.

- Варанги! Перепились и бузят! - Сложив руки рупором закричал вниз Ипатий.

- Матерь Божья, Пресвятая Богородица!.. - Несмотря на неоспоримую храбрость, от таких новостей Гермоген невольно отступил на шаг назад. Ветераны за его спиной растеряно зашептались. Варангов побаивались.

- Ломятся ко мне в спальню! - Добавил Ипатий.

- Мы идем к вам на помощь, повелитель! - Преодолев минутную слабость, решительно вскричал отважный Гермоген.

- Нет! Ни в коем случае! - Закричал Ипатий. - Этак вы поубиваете друг-друга, на радость врагам державы! - Он секунду подумал. - Слушайте, что нужно делать! Немедленно возьмите под контроль дворцовые винные погреба. Обороняйте их до последнего человека! Ни один варанг не должен добраться до новых кувшинов с вином! Когда они протрезвеют, то сами усмиряться!

- А как же вы господин? - Вопросил Гермоген.

Ипатий бросил взгляд назад. В дверь долбили с пьяным усердием, но она стояла монолитом.

- Запоры крепки! - Прокричал Ипатий. - Ежели варанги не получат винного подкрепления, то скоро их одолеет тяжкое похмелье! - Он еще подумал. - Но на всякий случай, поставьте внизу людей, пусть растянут ткань. Ежели что, - выпрыгну к вам из окна!

- Пусть повелитель прыгнет на мой плащ! - Пылко выкрикнул внизу "комес доместиков", срывая дорогую ткань с бронированных плечей.

- Нет, - пусть прыгает на мой! - Закричал другой командир, возясь с застежкой плаща на плече.

- Болваны!!! - Рявкнул Ипатий, но тут же прикрутил гнев; ругаться на верных людей в такой момент не следовало. - Я ж еще не прыгаю. Мне что, - ноги поломать, чтоб только оказать вам честь? Пошлите гонцов к вигилам11, - пусть притащат и растянут большое пожарное полотно! И пусть войска окружат весь дворец! И пусть городской префект12 удвоит патрули в столице, дабы никто не воспользовался смутой. Ты же, верный мой Гермоген, - не медли! Защити вино от окаянных варваров!13

- Слушаюсь повелитель! - Стукнул кулаком в окованную грудь бравый Гермоген. - Я буду защищать вино, - как Гораций мост! - Седой вояка повернулся к воинам - За мной, мои храбрецы!

Гермоген и его храбрецы, бренча бранным железом, побежали выполнять смертельно опасный приказ. Впрочем, предусмотрительно оставив отряд "кандидатов" во дворе, на случай, если повелителю все же придется прыгать. Ипатий чуть повеселел.

...И все же, императору пришлось провести еще несколько тревожных часов, сидя у окна, слушая глухие стуки в дверь, и сиплый гул голосов диких славянинов. Лишь к утру удары их стали ослабевать, становится все реже, и наконец, затихли. После того, отважные гвардейцы Гермогена, ощетинившись мечами и копьями, тихонько подкрались, и повязали вповалку уснувших варангов. Теперь те сидели в самом глубоком подземелье дворца, страдали от похмелья, и стыда. Туда же в темницу Ипатий приказал засунуть и примкнувшего к варангом гвардейского сотника Федора. Славяне, - с них чего взять, они ж как большие дети... Но с ромея, посмевшего посягнуть на священную и богоданную особу своего правителя - особый спрос.