Адмирал (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 8

- Идёмте с нами, - тоже уговаривал Димка.

- А возьмут? – уточнил то с некоторым сомнением.

- Возьму, - непонятно улыбнувшись знакомым, ответил я.

- Вы как? – обернулся тот к остальным.

Выбор был недолог, отказавшихся не было. Всё своё у них было с собой, самое ценное, а то что оставалось на сеновале где они жили эту неделю с момента приезда в Горький, ценности не имело. Можно бросить. Так что мы бегом рванули в порт. Он уже тут рядом был. Пять минут и на месте. Дед нас встретил с удивлением, по очереди обнял Мусю и Юру, потрепал по макушкам остальных. Он был только за, в прибавлении команды, сам уже намекал. Понимал, что путешествие сюда действительно было лёгкой прогулкой и самое тяжёлое будет сейчас.

Время тянуть не стали, потому как до наступления темноты мы уже должны быть далеко. Так что когда последний из парнишек балансируя по сходням, перебрался на борт нашего баркаса, я мы с дедом сняли его, принайтовили на место и, отойдя от берега, концы отдал местный работник, направились к барже, которую уже полчаса как загрузили. Все новички устроились на палубе, чтобы нам не мешать и во все глаза смотрели за нашей работой. Как только толстый канат был закреплён, концы у баржи отдали грузчики, я добавил газу, но… мы как остались стоять, так и остались. Канат вынырнув из воды, задрожал разбрасывая капли, мотор ревел, бурун под кормой, а мы стоим. И только через некоторое время стало заметно, что мы стронулись с места, двигаясь вдоль пирса и потихоньку отворачивая к выходу.

-  Да-а, это не пустыми идти.

- Порожними, - поправил я деда, что сбив фуражку на лоб, чесал затылок.

После семи дней активной практики тот уже мог уловить разницу между порожней баржей и гружённой под марку. Только тут после общения с Димкой новички начали понимать кто действительно капитан на этом судне. Поэтому те уже не удивлялись, что я находился в рубке, а дед стоял рядом, внимательно наблюдая, что я делаю. Когда мы покинули акваторию порта, шли также, средним ходом, оставив Горький позади, я передал штурвал деду, а сам прошёл на бак где и собрались все наши гости. Считать их командой пока рано, учить их ещё и не переучить. Устроившись на бухте каната, я осмотрел всех и велел:

- Ну давайте, рассказывайте. Я хочу знать, кого принял на борт своего судна.

С пополнением дела действительно пошли легче. С каждым я пообщался, выяснил интересы и, составив своё мнение по каждому, расставил по постам. Муся, которая стала нашим коком, уже шебаршила внизу, ей Димка помогал, показывал где-что. Все парни голодные, из-за частого недоедания худые как скелеты, нужно будет покормить, благо было чем. Но теперь точно придётся приставать и ходить на охоту. Но я даже рад буду размяться, а уж лайки тем более, хотя псы уже начали привыкать к плаванью, не выли как впервые дни. Так вот, Муся стала нашим коком. Брат её Юрий получил должность исполняющего обязанности боцмана. Тот чернявый, которого я принял за цыгана, а он потомком греков оказался, его Романом звали, буквально фанател от техники. Он получил должность механика. Тоже исполняющего обязанности. Мне их всех учить надо, вот этот путь при возвращении в Москву и буду учить. А на месте, пока идёт разгрузка, я их оформлю в порту. Оба брата стали матросами, старший Игорь, и младший Егор. А самый младший из этой банды, что вошла в мою команду, Олежек, получил ту же должность что и Димка – юнга. Я как был капитаном, хотя официально мотористом числился, так им и остался. Дед числился капитаном, а как был старшим помощником и страшим рулевым, тоже так им и оставался.

После того как вновь сформированная команда поела, не от пуза, но сытно, я всех распределил по местам и осмотрев ту рванину в которой они были, направился к себе за вещами. Потом бросая за борт ведро, черпали воду, подтягивая его на верёвке, и все помылись. Мыло и полотенца были. Я раздал обоим братьям своё запасное нательное бельё, одному брюки, другому такой же комбез как у меня, у нас размеры схожи были. Обуви не было, босиком походят, тепло уже. Остальным придётся потерпеть до Москвы, там их и приодену.

Дальше мы так и шли до шлюза. За это время я подробно объяснил должностные обязанности каждого, учил и устраивал учебные тревоги, чтобы всё от зубов отскакивало. Это конечно немного преувеличил, но хоть знать будут, что делать при заходе в шлюз. Да уж, пришлось постараться, но к счастью зашли мы в шлюз на самом малом ходу, дальше помогая себе баграми, и после шлюзования двинули дальше. Все мокрыми были от пота, укатала работа по шлюзованию. Но ничего, втянуться.

Так и шли следующие два дня, добравшись до Костромы и пройдя мимо неё. Постепенно новички действительно втягивались, учили морские термины, я их учил вязать узлы, с Романом работал в машинном отделении, дав ему потрёпанную книжицу по эксплуатации мотора, что у нас стоит. Велел выучить, чтобы от зубов отскакивало, и тот в редкое свободное время действительно учил. Несколько книг по речному судовождению у меня было собой, поэтому вечерами на берегу все читали, изучали. Интересно им было, я смог зажечь в них этот интерес.

Вот на следующий день, когда и Ярославль остался далеко позади, мы пристали к берегу, через час стемнеет, а нам ещё ужин готовить. Так что когда баржа встал у берега, да и баркас тоже, прихватив лаек, обоих юнг что рвались со мной, а главное винтовку, я направился на охоту. Дед, оставшийся за ставшего, знал что делать, не в первый раз лагерь разбиваем, поэтому я был спокоен. Вокруг стоял вековой лес, приходилось в некоторых местах прорубаться, но ничего. Сначала Волк выгнал под выстрел зайца, а потом двух фазанов подстрелили.

Вот тут и Баламут стал подавать голос, причём лаял зло, заполошно, не как на дичь. Юнги несли разделанную добычу, не зря же я их взял, поэтому подхватив винтовку, я рванул на голос пса. Гавкал тот недолго. Что именно тот обнаружил, выяснить удалось быстро. Сначала попадались деревья с поломанными верхушками, а потом обнаружили  сам корпус рухнувшего на лес самолёта.

- Немец, - сходу опознал я. – Бомбардировщик.

- Воняет, - сморщился Олежек. Димка только кивнул, зажимая нос.

- Значит, кто-то из экипажа остался внутри. Ладно, стойте тут я всё осмотрю.

Достав из кармана большой платок, я завязал его на лице вроде повязки, действительно пахло мертвечиной, и стал подбираться к нему ближе, чтобы через пролом заглянуть внутрь. Это был уже знакомый мне дальний бомбардировщик. Про них в газетах писали, вроде называется «Хейнкель 177», в этом году выпускать начали. Именно такой мы видели, когда покидали Москву. Конечно, пострадал тот серьёзно, но ценного на борту хватало. Тем более тот планировал, пока не коснулся верхушек деревьев, а не падал пикируя. Внутри находилось два члена экипажа, пилот и видимо штурман, они были убиты, когда наш истребитель дал очередь по кабине. Причем, судя по зимним комбинезонам, сбили их уже давненько, но наших тут не было, всё на месте. Крикнув мальцам, чтобы хватали добычу и бежали в лагерь, взяв Волка, тот не даст заблудиться, занялся дальнейшим осмотром. Баламут крутился вокруг, но не мешал, только фыркал от вони. Пацаны уже убежали, пусть приведут помощь и возьмут мой ящик с инструментами. Кстати, судя по пометкам на карте штурмана, сбили их ещё в марте.

Помощь незадолго до темноты прибыла, их Волк привёл, дед был тут же, я уже снял с тел пилотов всё самое ценное, даже парашюты из-под них выдернул, не побрезговал. Хотя мутило, ещё как. И прикидывал, как снять радиостанцию. Та вроде была целой. Так что с прибывшей помощью работа закипела. Мы сняли все три зенитных пулемёта, два крупнокалиберных, и один под винтовочный патрон. Я не поленился и, раскопав сплющенную носовую часть смог извлечь одну автоматическую пушку. Вторая повреждена была. Но поделилась боеприпасом и запчастями. Чтобы добраться до неё, рубили топором фюзеляж. Отсек для бомб тоже осмотрели, пустой, где-то сбросить успели. Парни всё снятое на самодельных носилках уносили на берег, тут до него по прямой метров шестьсот было, а мы продолжили. Снимали всё, радиостанцию, как приёмник, так и передатчик, со всеми антеннами проводами я снял сам. Сиденья, да всё что могло пригодится. Работали почти до двух часов ночи, но справились.