Кровь и туман (СИ) - "nastiel" - Страница 24

Я оглядываю Сашу. Не знаю, все ли два с половиной месяца он пьёт по факту, но выглядит парень именно так: помятая грязная футболка, густая щетина, спутанные в колтун волосы и такой страшный запах перегара вперемешку с потом, что я, сидя через Бена от него, могу думать лишь о том, как бы удержать в себе обед.

– Почему они расстались? – спрашиваю я.

Бен пожимает плечами.

– Понятия не имею. Но есть предположение, что инициатива была за Клименой.

Хватаясь пальцами за край барной стойки, я отклоняюсь назад, чтобы взглянуть на Шиго. Не думаю, что они с Сашей были знакомы в прошлом настоящем до того момента, как мы были вынуждены оказаться в Огненных землях, а здесь они, похоже, близки.

Феникс смотрит на отчаявшегося человека перед собой с обеспокоенностью и заботой. Они приятели? Друзья? Или нечто большее?

– Я отскочу на минутку, – сообщает Бен, спрыгивая с табуретки.

Пока он поправляет задёрнувшуюся куртку, я спрашиваю:

– Куда?

– Всё тебе расскажи, да покажи, – Бен последний раз проводит ладонью по складке на ткани, разглаживая её. А когда поднимает на меня взгляд, ловит такую порцию недовольства, что сразу добавляет: – Боже, глазища-то выпучила! В туалет мне надо! Или я уже и отлить без вашего, госпожа, разрешения не могу?

Я фыркаю, радуясь лишь тому, что плохое освещение в баре умело скрывает мои покрасневшие щёки. Бен ретируется, оставляя меня с безутешным Сашей, совершающим попытки выклянчить у бармена ещё бутылку чего-нибудь крепкого с собой, и Шиго, эти самые попытки пресекающей. Эти двое, – едва ли трое с Сашиной неспособностью составить предложение, где больше трёх слов, – вступают в настоящую перепалку. Я не знаю, как на неё реагировать, но точно понимаю – меня сюда позвали не для того, чтобы я сидела и за всем этим наблюдала со стороны

– Надо вывести его отсюда, – говорит Шиго, переключая внимание с бармена на меня.

Я согласно киваю, готовая подставить своё плечо. Шиго берёт Сашу под руки, я подхожу ближе, помогая ей распределить между нами вес моего сослуживца и её друга. Саша совершает жалкие попытки сопротивления, но в конце концов лишь расслабляется, повисая на наших шеях.

Мы выводим Сашу на улицу. Есть надежда, что вечерняя прохлада хоть немного его отрезвит.

– Вы на машине? – спрашивает Шиго.

– Да, только ключи не у меня, а у Бена, – отвечаю я.

– У Бена?

Недопонимание на лице Шиго бьёт током. Только поддерживание Саши в вертикальном положении не даёт мне накрыть рот ладонью от осознания того, что именно я только что произнесла.

– Я сказала “не у меня, блин”, – неумело вру я.

Шиго бы не поверила, не будь у неё более важных проблем. Поэтому она лишь кивает и просит меня поторопить того, у кого ключи. Я высвобождаюсь от Сашиного веса, перенося его на Шиго, но прежде, чем лететь обратно в бар, снимаю с себя куртку и накидываю её на почти бессознательного, но явно замёрзшего, – это в футболке-то, да в конце октября! – Сашу, чьи голые руки уже успели покрыться мурашками размером с горошины.

Возвращаться в задымлённое горькими кальянами и пропахшее кислыми парами дешёвого алкоголя помещение в одиночку немного странно. На мне больше нет форменной куртки, и теперь даже те, кто смотрел искоса и с презрением, теперь не обращают на меня никакого внимания. Я быстро обхожу барную стойку, вспоминая, в какую сторону направился Бен. Дверь со схематическим изображением мужчины – перевёрнутым основанием вверх треугольником – оказывается закрытой. Я стучу по ней несколько раз, но не слышу, отвечают ли мне с той стороны.

– Мне кажется, тебе нужна другая дверь, красавица.

Тяжёлая, влажная ладонь ложится мне на талию, умудряясь задрать кофту и коснуться обнажённой кожи. Резко оборачиваюсь и одновременно с этим делаю несколько больших шагов в сторону в попытке выставить перед собой преграду в виде пустующего столика.

– Ну куда же ты убегаешь? – лицо мужчины расплывается в едкой улыбке. – Давай лучше познакомимся.

Я с трудом сглатываю, но отрезаю с уверенностью:

– Нет.

– Посидим немного, выпьем, – мужчина напирает.

Я даю заднюю, надеясь лишь на то, что не натолкнусь спиной на стену слишком рано.

– А то, что мы с Мишкой сидим вдвоём, без женского общества? Никакого удовольствия!

– Я здесь не одна, – говорю я. – И вообще уже ухожу.

– Что ты пьёшь? – не унимается незнакомец. – Закажем тебе какой-нибудь коктейль… Или сразу что покрепче, чтобы разговор завязался?

– Эй! – Дверь туалета хлопает слишком громко. – Девушка же сказала, что уже уходит.

Бен произносит всё это зло, со скрежетом. Будь я этим громилой, испугалась бы. Правда, если бы только не видела своего внезапно возникшего соперника: хоть и крепкого, но невысокого, в бейсбольной кепке и ядовито-зелёных найковских кроссовках.

– Тебе чего, малец? – мужчина едва сдерживается, чтобы не рассмеяться. – Не маловат ли ты, чтобы уроки в баре прогуливать?

Бен изображает подобие улыбки. А через мгновение у него в руках возникает пистолет, направленный дулом прямо в лицо ублюдку.

– Прости, я не расслышал, – говорит Бен сквозь зубы. – Повторишь в вот этот мой слуховой аппарат?

Мужчина, насколько я могу судить при плохом освещении, бледнеет. Переводя внимательный и теперь уже испуганный, – (зато быстро протрезвевший), – взгляд с дула на меня, он, кажется, всё понимает:

– Стражи?

В ответ Бен смеётся.

– Хочешь новость? Ещё и оперативники! Ну, и как ты теперь себя чувствуешь?

Мужчина, больше не глядя на меня, ретируется в сторону мелкими шагами. Бен продолжает держать его на мушке.

– Извините, – бурчит мужчина. – Ошибочка вышла.

– Ошибочка вышла, когда твоя мамаша передумала делать аборт, – свободной рукой Бен манит меня к себе. – Радуйся, что сегодня я добрый. Но обещаю, при следующей встрече я подарю тебе свинцовое ожерелье.

Когда Бен замолкает, я осознаю, что громкость музыки в баре убавили до минимума. Бармен глядит на нас с опаской, и не он один. А те, кто внимания не обращают, видимо, просто привыкли к подобным зрелищам в этом заведении.

– Ты в порядке? – спрашивает Бен, пряча пистолет.

– Да, – киваю я, подходя к нему.

Ложь. Просто я уже устала отмечать каждое своё переживание на бесконечно длинной шкале, не имеющей максимального рубежа.

– От тебя пахнет табаком, – сообщаю я. Затем замечаю сигарету, заткнутую за его ухо. – Ты в туалет курить ходил?

– Ну, я совместил приятное с полезным, – Бен направляется к выходу, я следую за ним. – И вообще, поблагодарила бы за спасение, что ли. А то я скоро с тебя за это деньги начну брать, не впервой же. Так хоть зарабатывать начну.

– Спасибо.

– Ой, и вот не надо только говорить, что ты бы справилась сама, потому что… Погоди, – Бен тормозит меня вытянутой в сторону рукой, в которую я врезаюсь. – Что ты сказала сейчас?

– Я сказала спасибо, – говорю устало. – И больше повторять не собираюсь, так что тебе лучше запомнить эти слова на всю оставшуюся.

Поражённый моей благодарностью Бен даже рот приоткрывает от удивления. Я жду издевательств или чего-то вроде хватания за сердце и изображения приступа, но вместо этого уже спустя секунду Бен хмурит брови и произносит:

– Знатно же ты испугалась, должно быть. И где твоя куртка, кстати? Там во внутреннем кармане должно быть оружие – все защитники его там таскают, на вот такой вот всякий случай.

– Я отдала её Саше, чтобы он не окоченел, пока они с Шиго ждут нас с ключами от машины.

Бен хлопает себя по карманам.

– Ключи, ключи, – приговаривает он. – Точно. Ладно, коротышка, – вытащив из заднего кармана штанов единственный ключ на кольце, без брелка, Бен кивает на дверь. – Пошли, пока ещё чего не случилось.

Шиго и Саша ждут нас у джипа. Видимо, Шиго надоело держать своего друга на весу, потому что мы с Беном застаём его сидящим на земле и прислонившимся к колесу. Моя куртка на нём застёгнута до самого горла; её ворот натянут на подбородок и губы. По тому, как низко опущена голова Саши, я понимаю, что он задремал.